Чистый Тарантино
Июля 16. Сшибка в дозоре. Капитан С. ранен июля 15 в дозоре. Но не шибко. Казаки говорят - сам не остерёгся. Поскакал на 9 венгерцев, когда нужно было стрелять издалека...
...Мы его спокойно проехали и, достигнув леса, я приказал устроить привал. Не успели мы все спешиться, как раздались выстрелы, вокруг засвистели пули и на нас из-за густых кустов бросились конные венгерцы числом около 100. Я приказал стрелять по ним с места. Ударил залп из ружей и с десяток противников свалились с коней. Остальные продолжали мчаться на нас. Я подал команду «Садись! Наступление полуэскадроном, на конных, коли-руби, марш-марш!» и мой отряд поскакал им навстречу, всё быстрее и быстрее. До венгерцев было уже всего шагов 25. Затем я крикнул: «Из пистолетов - пали!» Грохнул залп и 7-8 или больше противников упали, запрокинулись в сёдлах или повисли на шеях коней. Я не попал и скомандовал «Сабли - вон!» Достать второй пистолет времени уже не было - мы сошлись. Лязгнули сабли, зло заржали кони, закричали люди: кто от боли, кто от злости, кто от страха, кто просто ругался, а кто и Богу душу отдавал.
Мне попался вёрткий мадьяр на лёгком, быстром коне. Я отбил его саблю, нащупал пистолет и, выхватив его из ольстера - выпалил ему в грудь. Тот подпрыгнул в седле и завалился набок. Я сунул пистолет в ольстер и достал новый, заряженный. Тут же передо мною возник новый противник, и я вновь, всего с 6 шагов, выпалил в него. Он попытался пригнуться, но из-за этого пуля попала ему в шею и он, заливая свою лошадь кровью, сполз вниз. Ещё один венгерец бросился на меня слева. Я стал поворачиваться, дабы встретить его саблей. Но рядом грохнул выстрел. Его голова лопнула, и конь пронёс обезглавленное тело мимо. Врагов рядом болей не было.
Я одним взглядом оглядел поле боя. Один из казаков нанизал на пику венгерца, который продолжал махать саблею… Десятник Богун развалил голову рыжего ляха вместе с конфедераткою… Улан Середа нанёс укол в грудь богато и ярко одетому венгерцу... И тут на меня бросился новый враг, неведомо откуда взявшийся. Его рот был открыт и он что-то кричал. Он привстал на стременах, замахнувшись холодно сверкнувшей саблей. Я выпалил в этот рот, он вылетел из седла и повис одной ногой в стремени...
Тут же передо мною возник новый враг. Это был коренастый мадьяр с очень широкими плечами, прикрытыми стальными наплечниками. Он не кричал и только злобно глядел на меня из под стального лёгкого шлема. Его шею закрывала горжета - стальной широкий и высокий воротник, закрывавший сбоку его шею до ушей, а спереди до рта. На его груди был квадратный нагрудник-зерцало, с синим крестом посреди него. Я выпалил из пистолета, но вместо головы попал в зерцало. Пуля сделала вмятину посреди креста, и противника отбросило назад. Но он усидел в седле, хотя и был видно оглушен этим ударом. Я атаковал его саблей, нанося сильный боковой удар, стараясь поразить его ниже зерцала, в живот. Однако он каким-то чудом отвёл-отбил мой удар вверх, и кончик моей сабли чиркнул по нагруднику, высекая искры. Он пришпорил своего коня и тот с визгом рванулся вперёд. Мадьяр хотел рубануть меня наискосок, но я отвёл его удар, а моя сабля скользнула со скрежетом по горжете. Я тут же нанёс новый удар, целясь в лицо, но враг отбил его, и сабля лишь скользнула по шлему, и высекла искры из широкого наплечника. Он рубанул сбоку, но я без труда отбил его удар и нанёс свой. Удар я нанёс слабый, для того, чтобы враг изо всех сил вложился в отбив и как бы «провалился» вперёд. Мадьяр, как я и ожидал, легко отбил его, «провалился», наклонился глубоко вперёд и тут, пока он выходил из «провала» и замахивался вновь, моя сабля, оставшаяся на уровне пояса, вошла ему в шею над краем горжеты.
Не успел я передохнуть, как на меня набросился с криками и ругательствами поляк. У него тоже были стальные наплечники. Он набросился на меня с такой яростью, так часто и быстро наносил удары, что я на мгновение даже растерялся. Однако же быстро пришёл в себя, успокоился и стал отводить или отбивать его удары. Однако же злость сего поляка против него и сыграла. Я выждал и, уловив тот миг, когда он «провалился», рубанул по голове и рассёк её вместе с конфедераткою. Тут сшибка и закончилась. Мои уланы и казаки скололи, постреляли и порубали всех супротивников. Победа досталась нам малой кровью. Только восемь драгун да семь казаков оказались ранены и никто не погиб.
Июля 18. Плохой день. День был плохой с самого утра. ... Встретили на пустоши ...конных ... Венгерец выстрелил очень издалека, и попал в шапку. В сшибке вечером на мне посекли шапку-уланку, эполет, плащ за седлом, мундир и сделали 3 зазубрины на сабле. Уж на биваке заметил, что мне порубили тороки - ремни, коими сумки крепятся позади седла. Опять денщику выпала работа - пришивать новые. Перемётные сумы сзади седла пробили пули, и половина зерна высыпалась. 1 пуля осталась в суме. Я её достал и оставил на память. Кусок от сабли рассёк щеку. Пуля ружья разбила оба французских пистолета справа.
Вечером съел чего-то не того и всю ночь маялся животом...
Сие есть цитаты из "Дневника корнета Рязанина Ивана о походе противу мятежных венгерцев в 1849 годе писаный им самим" (немного прочитать можно в двух частях здесь и здесь, на водку zamglavred).
Да, были люди в наше время...
...Мы его спокойно проехали и, достигнув леса, я приказал устроить привал. Не успели мы все спешиться, как раздались выстрелы, вокруг засвистели пули и на нас из-за густых кустов бросились конные венгерцы числом около 100. Я приказал стрелять по ним с места. Ударил залп из ружей и с десяток противников свалились с коней. Остальные продолжали мчаться на нас. Я подал команду «Садись! Наступление полуэскадроном, на конных, коли-руби, марш-марш!» и мой отряд поскакал им навстречу, всё быстрее и быстрее. До венгерцев было уже всего шагов 25. Затем я крикнул: «Из пистолетов - пали!» Грохнул залп и 7-8 или больше противников упали, запрокинулись в сёдлах или повисли на шеях коней. Я не попал и скомандовал «Сабли - вон!» Достать второй пистолет времени уже не было - мы сошлись. Лязгнули сабли, зло заржали кони, закричали люди: кто от боли, кто от злости, кто от страха, кто просто ругался, а кто и Богу душу отдавал.
Мне попался вёрткий мадьяр на лёгком, быстром коне. Я отбил его саблю, нащупал пистолет и, выхватив его из ольстера - выпалил ему в грудь. Тот подпрыгнул в седле и завалился набок. Я сунул пистолет в ольстер и достал новый, заряженный. Тут же передо мною возник новый противник, и я вновь, всего с 6 шагов, выпалил в него. Он попытался пригнуться, но из-за этого пуля попала ему в шею и он, заливая свою лошадь кровью, сполз вниз. Ещё один венгерец бросился на меня слева. Я стал поворачиваться, дабы встретить его саблей. Но рядом грохнул выстрел. Его голова лопнула, и конь пронёс обезглавленное тело мимо. Врагов рядом болей не было.
Я одним взглядом оглядел поле боя. Один из казаков нанизал на пику венгерца, который продолжал махать саблею… Десятник Богун развалил голову рыжего ляха вместе с конфедераткою… Улан Середа нанёс укол в грудь богато и ярко одетому венгерцу... И тут на меня бросился новый враг, неведомо откуда взявшийся. Его рот был открыт и он что-то кричал. Он привстал на стременах, замахнувшись холодно сверкнувшей саблей. Я выпалил в этот рот, он вылетел из седла и повис одной ногой в стремени...
Тут же передо мною возник новый враг. Это был коренастый мадьяр с очень широкими плечами, прикрытыми стальными наплечниками. Он не кричал и только злобно глядел на меня из под стального лёгкого шлема. Его шею закрывала горжета - стальной широкий и высокий воротник, закрывавший сбоку его шею до ушей, а спереди до рта. На его груди был квадратный нагрудник-зерцало, с синим крестом посреди него. Я выпалил из пистолета, но вместо головы попал в зерцало. Пуля сделала вмятину посреди креста, и противника отбросило назад. Но он усидел в седле, хотя и был видно оглушен этим ударом. Я атаковал его саблей, нанося сильный боковой удар, стараясь поразить его ниже зерцала, в живот. Однако он каким-то чудом отвёл-отбил мой удар вверх, и кончик моей сабли чиркнул по нагруднику, высекая искры. Он пришпорил своего коня и тот с визгом рванулся вперёд. Мадьяр хотел рубануть меня наискосок, но я отвёл его удар, а моя сабля скользнула со скрежетом по горжете. Я тут же нанёс новый удар, целясь в лицо, но враг отбил его, и сабля лишь скользнула по шлему, и высекла искры из широкого наплечника. Он рубанул сбоку, но я без труда отбил его удар и нанёс свой. Удар я нанёс слабый, для того, чтобы враг изо всех сил вложился в отбив и как бы «провалился» вперёд. Мадьяр, как я и ожидал, легко отбил его, «провалился», наклонился глубоко вперёд и тут, пока он выходил из «провала» и замахивался вновь, моя сабля, оставшаяся на уровне пояса, вошла ему в шею над краем горжеты.
Не успел я передохнуть, как на меня набросился с криками и ругательствами поляк. У него тоже были стальные наплечники. Он набросился на меня с такой яростью, так часто и быстро наносил удары, что я на мгновение даже растерялся. Однако же быстро пришёл в себя, успокоился и стал отводить или отбивать его удары. Однако же злость сего поляка против него и сыграла. Я выждал и, уловив тот миг, когда он «провалился», рубанул по голове и рассёк её вместе с конфедераткою. Тут сшибка и закончилась. Мои уланы и казаки скололи, постреляли и порубали всех супротивников. Победа досталась нам малой кровью. Только восемь драгун да семь казаков оказались ранены и никто не погиб.
Июля 18. Плохой день. День был плохой с самого утра. ... Встретили на пустоши ...конных ... Венгерец выстрелил очень издалека, и попал в шапку. В сшибке вечером на мне посекли шапку-уланку, эполет, плащ за седлом, мундир и сделали 3 зазубрины на сабле. Уж на биваке заметил, что мне порубили тороки - ремни, коими сумки крепятся позади седла. Опять денщику выпала работа - пришивать новые. Перемётные сумы сзади седла пробили пули, и половина зерна высыпалась. 1 пуля осталась в суме. Я её достал и оставил на память. Кусок от сабли рассёк щеку. Пуля ружья разбила оба французских пистолета справа.
Вечером съел чего-то не того и всю ночь маялся животом...
Сие есть цитаты из "Дневника корнета Рязанина Ивана о походе противу мятежных венгерцев в 1849 годе писаный им самим" (немного прочитать можно в двух частях здесь и здесь, на водку zamglavred).
Да, были люди в наше время...