Властелин карт.
Небольшое здание в академическом районе Москвы. Здесь некогда размещался „Комитет геодезии и картографии СССР“ - он же „Госгеодезия СССР“. Солидного вида граждане каждый день приходили сюда заниматься интереснейшими вещами: решать как будут вздуваться голубые жилы и капилляры на полупрозрачных лепестках контурных карт, куда ещё послать весёлых бородатых географов с теодолитом, каким оттенком охры залить Гималаи, как передать на русском названия бесчисленных городов и рек, которые так интересно загадывать друг другу на перемене перед уроком географии, около неоглядной карты. Крохотный детский садик, прилепившийся на краю громыхающего и пахнущего смертью государственного механизма. С бюджетом почти как у Минсредмаша.
Потому что за фасадом из лепестков и картинок лихорадочно бьётся пульс охоты, а из уютного домика Око (одно из пары) недрёманно рыщет по всему свету. Что же оно ищет? Зачем шлёт экспедиции во все концы Евразии? Что там, посреди ледяных пустынь, где нет никакой жизни, нужно с необыкновенной точностью „триангулировать“? Зачем сует жало в Кольскую скважину? Зачем строит невиданные армады атомоходов и пробивается на них к полюсу? Что там, в этих ящиках, которые именем „комитета“ стоят на каждом судне, сходящем со стапелей?
Вовсе не жалкое кольцо всевластья высматривают его назгулы. И даже не карта (хотя казалось бы...) теллурических течений нужна рыцарям этого храма. Как города перестали зависеть в своей защите от стен, как литература перестала зависеть от историй, так и государства больше не нуждаются в магических артефактах. То, чем решается их жизнь и смерть нельзя потрогать, нельзя увидеть, можно лишь вычислить (политики и военные, следовательно, идут даже и впереди писателей, вплотную приближаясь к флоберовскому идеалу). Разве не замечательно, что огромные ресурсы, жизни, карьеры, радости открытий, болезнь и усталость, безопасность и само выживание человечества зависели от неустанного вычисления все новых и новых поправок к эллипсоиду Красовского?