в преддверии
Завтра ему исполнится 140 лет. Человек, благодаря которому страна испытала страшный, глубочайший надлом в своей истории, родился в 1870 году. Не знаю как для Вас, а для меня - человека Питерского - Ленин в моем детстве был основанием для нескрываемой гордости. Еще бы, столица в Москве, там все, но для меня важнее то, что здесь была революция, тут стреляла Аврора, тут в Смольном работал Ленин. Ленинских адресов в Питере очень много, Сейчас они подзабыты, но по прежнему сохранились памятные доски. Вот так и вся страна: ну не знают уже 18-летние много чего о Ленине кроме как то, что это был "крутой чувак, который совершил переворот и свергнул царя". Зато Ленин по-прежнему в мавзолее, и по-прежнему люди разделены по линии разлома 1917 года. И вся история страны разделена на до и после. И отношение полярное. А потому приведу эти полюса сегодня: от Аверченко до Туликова с Ошаниным. Не захотел публиковать то, что Аверченко писал непосредственно о Ленине. А вот этот рассказ его гораздо сильнее выглядит. А еще песенка про Ленина. Вот так и живем до сих пор. И нет согласия кто же Он - вождь или дьявол в человеческом обличии...
ОПЫТ (сборник «Смешное в страшном» в Берлине в 1925 г.)
Когда государственному человеку приходит в голову какая-нибудь государственная идея, у него нет времени самому возиться с разработкой деталей проекта.
Для этого есть специалисты, которые должны взять на себя черновую работу. Поэтому я нисколько не был удивлен, когда получил от болгарского премьер-министра Стамболийского такого рода письмецо:
«Дорогой Аркадий Тимофеевич! У меня есть проект - устроить «опытные» коммуны для коммунистов. По моему проекту следовало бы огородить какое-нибудь место, напустить туда коммунистов, дать им машины, одежду и продовольствие, а потом через год взглянуть: как расцветает коммунизм в этих идеальных условиях? Вот моя мысль в сухой схеме. Прошу разработать детали.
Считая мысль Стамболийского неглупой, а предстоящую мне разработку деталей очень заманчивой, я с головой погрузился в работу...
- Везут, везут!
- Кого везут?
- А коммунистов.
- Что ж их, вешать будут, что ли?
- Зачем вешать, дубовая твоя голова? Это Стамболийский переносит их в идеальные условия.
- А ограда зачем построена?
- Чтобы со стороны никто не видал. Опять же - чтоб не разбежались.
- Гляди, гляди, ребята, в клетках они!
- А как же? Все рассчитано. Каждую клетку вплотную подвезут к воротам, потом откроют ворота, чтобы по бокам щелей не было, потом поднимут решетку клетки, они и выпрыгнут внутрь. Ни побега, ни скандала быть не может.
- И как это, ей-богу, Стамболийскому не стыдно людей мучить?
- Помилуйте, мадам, - какое же тут мучение?! Наоборот. Стамболийский хочет поставить их в идеальные условия. Ведь, раз они коммунисты, они должны быть в восторге от этой идеальнейшей коммуны. Всего предоставлено в избытке - устраивайся и процветай!
- Да ведь они горло друг другу перегрызут...
- Коммунисты-то? Эх, не знаете вы, мадам, коммунистов. Это настоящее братство на земле, - как в раю жить будут!
Когда вытряхивали из ворот первую клетку с коммунистами, произошел инцидент, который можно было рассмотреть сквозь прутья клетки: один дюжий парень растолкал всех других внутри клетки, дал кому-то по шее, кого-то сбил с ног и, вскочив в ворота, закричал:
- Стоп, товарищи! Я буду председателем Совета народных комиссаров.
- По какому праву? - обиделся другой коммунист.
- А вот по какому, что ты у меня еще поговори. Знаешь, что бывает за восстание против Советской власти?
Товарищи! Прошу у меня регистрироваться. За нарушение - общественные работы и мытье полов в казармах.
К вечеру все клетки были опорожнены. Любопытная толпа стала Задумчиво расходиться.
На другой день у внешней стороны ограды прохожий поднял записку с камнем внутри, для весу:
«Товарищ Стамболийский! Вы говорили, что дадите все, что ни в чем нужды не будет - и обманули. А где же оружие? Как же Совет народных комиссаров будет поддерживать порядок? Пришлите срочно.
Оружие послали, и ночью случайные прохожие могли слышать, что в присланном продукте действительно была большая необходимость. Одна стена ограды сделалась совсем красной.
Вторая записка, перекинутая на волю через месяц, была самого отчаянного содержания:
«Не хватает масла и продуктов! Мы трестировали промышленность и социализировали продукты сельского хозяйства - и всего оказалось мало! Считаем это обманом с вашей стороны. Пришлите еще! Большая нужда в машинах для печатания кредитных билетов (прежние износились) и в рулеточной машине. Хотим государственным способом ввести азарт в берега.
Несмотря на то что автору записки Стамболийский ничего не ответил, за ней через месяц последовала третья:
«Не хватает людей! Людской материал расходуется, а притоку нет. Если можно, пришлите побольше буржуазии. Товарищи коммунисты расхватали командные должности, а над кем командовать - неизвестно! И работать некому. С буржуазией пришлите и патронов ввиду угрозы буржуазного саботажа. В случае отказа буржуазии явиться к нам, наловите их побольше и пришлите. С коммунистическим приветом Совет народных комиссаров.
Четвертая, последняя записка была всего в три слова:
"Настойчиво требуем интервенции".
Прошел год.
Однажды Стамболийский вдруг вспомнил об опытной коммуне и сказал:
А как моя коммуна? Пригласите представителей общественности и прессы, любопытно съездить и посмотреть внутрь, что у них там... Поехали. Когда подошли к воротам, внутри была тишина...
- Откройте ворота!
Не успели открыть ворота, как оттуда выскочил человек с искаженным от ужаса лицом и помчался по полю, оглашая воздух страшными криками:
- Городовой, городовой!..
За ним вылетел другой, держа в руке нож и крича первому:
- Стой, дурак! Куда ты? Я только кусочек. Что тебе, правой руки жалко, что ли?
Их поймали.
- Куда вы бежали? Кто этот другой?
- Это командующий вооруженными морскими и сухопутными силами. Он хотел меня съесть.
- Сумасшедший, что ли?
- Какой сумасшедший - есть нечего!
- Позвольте! А ваша промышленность! А ваше сельское хозяйство? А продукты?
- Подите поищите. Сначала социализировали, потом национализировали, потом трестировали. Так все и поели.
- А где же остальные?
- Да вот остальных только двое. Третьего дня пообедали председателем Комитета по распределению продуктов - последнего доели.
- А почему у ворот такая вонь?
- Ассенизации не было! Все сделались председателями, а город чистить некому.
Стамболийский закрыл нос надушенным платком, который ему дала сердобольная дама, покачал головой и задумчиво сказал:
- Такая была простая идея - устроить опытную коммуну, - и только одному мне она пришла в голову. Закройте ворота. Оттуда тифом несет.
ОТ АВТОРА:
- Надеюсь, мой дорогой читатель согласится, что детали Стамболийского разработаны мною совершенно верно.