о числах, списках и книгах
Людмила Улицкая, писатель: «Каждый человек прочитывает 100 книг, и у каждого свой список. Я не хочу рекомендовать всем одних и тех же произведений, человек книгу свою должен открыть, найти, полюбить».
Сколько есть чисел, которые мы называем магическими?
Тройка... это понятно. Три девицы...три богатыря...три стрелы... Три - христианское число, единство Бога-Отца, Бога-Сына и Святого духа. Странно, что при этом тройка как отметка остается неким знаком удовлетворительности, усредненности, не слишком больших способностей. Наверное, все же проблема в системе оценки, которую пришла пора менять.
Четыре... Что тут магического? А как же четыре времени года? Четыре стороны света? Это какой-то символ цикличности, повторения, вообще - пространства. А еще четыре раза по сто...ну это так, небольшое отвлечение, хотя для кого-то много говорящее...
Пятерка... Тоже очень значимое число. Число завершенности, целостности. Пять пальцев на руке, пять признаков империализма - хотя что-то я не туда завернул. Но пятерка - это для нас символ отличия... Отличная оценка, превосходная. Пятиконечная звезда... Простой как пять копеек...пятилетний план..., хотя, что-то я опять не про то. Что касается отметки, то особенно в последние годы пятибалльной системы нам уже маловато, и пятерки нам явно недостаточно, чтобы выявить действительно отличившихся. Да и пятилетних планов уже нет, хотя есть пятилетние целевые программы. Но это так, к слову.
Шесть... Число нехорошее какое-то, дьявольское. Три шестерки прямо в дрожь бросают некоторых. А еще шестеркой называют тех, кто не имеет своего мнения и обслуживает более сильных. А еще продолжительность президентского срока... Правда, у нас тут дюжинами теперь считать хотят, но это еще бабушка надвое сказала.
Семь... Тоже число наше, правильное. Семиглавые купола, святая седмица... Неделя из семи дней, семь нот. Памятный из СССР портвейн 777. Семерка - это и пространственный, и временной символ. Доказано, что семь цифр человеку легче запомнить, чем шесть или восемь.
Что там дальше? Двенадцать (месяцев), двадцать одно (очко), тридцать три (тут и возраст Иисуса, и Илья Муромец на печи 33 года, и старуха со стариком у самого синего моря), тридцать семь (не очень хорошее число, обрывающее жизни многих великих).
Да, совсем забыл про десять. Десять - это у нас рейтинговое число. Мы десятками считаем. Поскольку пальцев у нас всего десять, загибать удобно. И уж сколько у нас десяток лучших. Спортсмены, актеры, писатели, события, чудеса.
Пол-ста... Тоже понятно. Цифра сроковая. И срок уже солидный. А поэтому, если свадьба, то золотая.
Эдуард Успенский, писатель: «Навязанные книги всегда вызывают обратный эффект. Если будет книжка о „Павлике Морозове“, она ничего хорошего не даст. Я не могу точно сформулировать, но чувствую, что в этом есть какая-то подлянка».
Сто... Наш век обычно меньше ста лет, хотя друг другу мы желаем дожить именно до этой даты. Миновав это барьер, люди становятся долгожителями. А еще у нас любят составлять сотенные списки. Сто великих фильмов в истории, сто великих исторических событий, сто великих географических открытий. Обратите внимание, если сто, то уже великих, а не просто лучших.
Вот не случайно, видимо, составляется список из ста книг, которые надо прочесть школьнику. Только, мы уже знаем, что сто - цифра, обозначающая веху. И получается, что мы сами ставим психологически границы чтения, загоняя в эти границы учеников как в какой-то загон. Сто книг - это как марафон. Бежал, бежал, читал, читал, прочитал сто книг - фуууу, наконец-то, закончил, теперь дальше можно и не читать. Вот если бы составили список из 99 или из 101 книги, такого бы ощущения не было. Оба числа обозначают незаконченность. Но и это не всё.
Сто - это много или мало? Спросите своих детей. Попросите их сосчитать до ста вслух. А теперь попросите их перечислить на память сто фамилий и имен знакомых. Думаю, устанут называть. И это - еще один серьезный психологический барьер для школьников, который будет препятствовать чтению. Да и почему обязательными являются именно эти сто? Вдруг выяснится, что в сотню не попали какие-то важные книги. И что? Они станут необязательными? Школьники будут сверяться с этим списком. Представим, что вы предлагаете прочитать книгу. Ребенок берет и говорит: "Ээээ, нееет, эта книга не в списке 100 обязательных книг, читать не буду, мне бы эти сто прочитать успеть до окончания школы".
Или другой вариант. Давайте вспомним насколько сильно нам нравилось в школе читать то, что входило в школьную программу. В большинстве случаев школьная литература надолго отбивала интерес к чтению книг этих писателей и поэтов, а в худшем случае - классики вообще. Почему? А кто-нибудь поинтересовался интересно ли это ребятам? Эти произведения как-то связали с жизненными проблемами, интересами самих учеников? Боже сохрани. Это надо знать, потому что без этого не будешь культурным, - вот аргумент, которым переламывали через колено. И что? Больше никаких аргументов, господа? Слабовато. Кто из нас - взрослых - сейчас, сегодня - читает классику? Кто любит на досуге взять томик Толстого или Достоевского? Такие люди, конечно, есть, но много ли их? Увы, кто-то считает, что отбыл эту повинность в школе, кто-то, что на это вообще нет времени, кто-то просто не имеет привычки читать. Почему? Чтение - это работа, работа для интеллекта и чувств, но именно этой работе нас учили мало. Книги могут быть "вкусными", просто надо правильно подать блюдо. Это как физические нагрузки. Если работать регулярно, физическая усталость будет приносить не боль, а удовольствие. Но заставить это делать практически невозможно, если самому не хотеть.
Сто обязательных книг. Что будет с ними? Останется ли эта инициатива воспоминанием, или в школах начнут проверять прочитаны ли эти книги из списка и ставить за это отметки? А если нет, то как вообще проверить читали ли школьники эти сто книг и если читали, то зачем? Не в ЕГЭ же по литературе запихивать задания по этим ста книгам (хотя, боюсь, эта моя фраза - как слепого на тумбочку навести).
Интересно было бы провести национальное исследование чтения. Кто, что, как часто читает? Читают ли люди книги из того списка, который хотят предложить сегодня школьникам?
Сто - это красиво. Это завораживает. Но главное, не составить этот список как монумент, а сделать его открытым. А еще важно понять как с этим списком работать и как вообще приучить к вдумчивому чтению этих самых ста книг и еще других ста и еще, и еще. Проблема-то будет поважнее, чем устроить большую компанию по отбору ста книг.
Вернемся к магии чисел... Нет, вообще-то хорошо, что пришла идея ограничиться цифрой сто, потому что есть еще и цифра двести, и есть еще пятьсот.
А еще есть цифра тысяча. Это уже из области большого достатка. Тысяча слов, тысяча мелочей, тысяча лет. Это много, очень много. У нас всегда тысяча дел. Мы в тысячу раз правы. И еще там много всего есть. Так пусть у нас и у наших детей будет тысяча поводов возвращаться и возвращаться к чтению хороших книг, число которых будет не ограничено сотней, и чтение которых нам не будет вменено в обязанность, чтобы оставаться культурными и образованными людьми.
Сколько есть чисел, которые мы называем магическими?
Тройка... это понятно. Три девицы...три богатыря...три стрелы... Три - христианское число, единство Бога-Отца, Бога-Сына и Святого духа. Странно, что при этом тройка как отметка остается неким знаком удовлетворительности, усредненности, не слишком больших способностей. Наверное, все же проблема в системе оценки, которую пришла пора менять.
Четыре... Что тут магического? А как же четыре времени года? Четыре стороны света? Это какой-то символ цикличности, повторения, вообще - пространства. А еще четыре раза по сто...ну это так, небольшое отвлечение, хотя для кого-то много говорящее...
Пятерка... Тоже очень значимое число. Число завершенности, целостности. Пять пальцев на руке, пять признаков империализма - хотя что-то я не туда завернул. Но пятерка - это для нас символ отличия... Отличная оценка, превосходная. Пятиконечная звезда... Простой как пять копеек...пятилетний план..., хотя, что-то я опять не про то. Что касается отметки, то особенно в последние годы пятибалльной системы нам уже маловато, и пятерки нам явно недостаточно, чтобы выявить действительно отличившихся. Да и пятилетних планов уже нет, хотя есть пятилетние целевые программы. Но это так, к слову.
Шесть... Число нехорошее какое-то, дьявольское. Три шестерки прямо в дрожь бросают некоторых. А еще шестеркой называют тех, кто не имеет своего мнения и обслуживает более сильных. А еще продолжительность президентского срока... Правда, у нас тут дюжинами теперь считать хотят, но это еще бабушка надвое сказала.
Семь... Тоже число наше, правильное. Семиглавые купола, святая седмица... Неделя из семи дней, семь нот. Памятный из СССР портвейн 777. Семерка - это и пространственный, и временной символ. Доказано, что семь цифр человеку легче запомнить, чем шесть или восемь.
Что там дальше? Двенадцать (месяцев), двадцать одно (очко), тридцать три (тут и возраст Иисуса, и Илья Муромец на печи 33 года, и старуха со стариком у самого синего моря), тридцать семь (не очень хорошее число, обрывающее жизни многих великих).
Да, совсем забыл про десять. Десять - это у нас рейтинговое число. Мы десятками считаем. Поскольку пальцев у нас всего десять, загибать удобно. И уж сколько у нас десяток лучших. Спортсмены, актеры, писатели, события, чудеса.
Пол-ста... Тоже понятно. Цифра сроковая. И срок уже солидный. А поэтому, если свадьба, то золотая.
Эдуард Успенский, писатель: «Навязанные книги всегда вызывают обратный эффект. Если будет книжка о „Павлике Морозове“, она ничего хорошего не даст. Я не могу точно сформулировать, но чувствую, что в этом есть какая-то подлянка».
Сто... Наш век обычно меньше ста лет, хотя друг другу мы желаем дожить именно до этой даты. Миновав это барьер, люди становятся долгожителями. А еще у нас любят составлять сотенные списки. Сто великих фильмов в истории, сто великих исторических событий, сто великих географических открытий. Обратите внимание, если сто, то уже великих, а не просто лучших.
Вот не случайно, видимо, составляется список из ста книг, которые надо прочесть школьнику. Только, мы уже знаем, что сто - цифра, обозначающая веху. И получается, что мы сами ставим психологически границы чтения, загоняя в эти границы учеников как в какой-то загон. Сто книг - это как марафон. Бежал, бежал, читал, читал, прочитал сто книг - фуууу, наконец-то, закончил, теперь дальше можно и не читать. Вот если бы составили список из 99 или из 101 книги, такого бы ощущения не было. Оба числа обозначают незаконченность. Но и это не всё.
Сто - это много или мало? Спросите своих детей. Попросите их сосчитать до ста вслух. А теперь попросите их перечислить на память сто фамилий и имен знакомых. Думаю, устанут называть. И это - еще один серьезный психологический барьер для школьников, который будет препятствовать чтению. Да и почему обязательными являются именно эти сто? Вдруг выяснится, что в сотню не попали какие-то важные книги. И что? Они станут необязательными? Школьники будут сверяться с этим списком. Представим, что вы предлагаете прочитать книгу. Ребенок берет и говорит: "Ээээ, нееет, эта книга не в списке 100 обязательных книг, читать не буду, мне бы эти сто прочитать успеть до окончания школы".
Или другой вариант. Давайте вспомним насколько сильно нам нравилось в школе читать то, что входило в школьную программу. В большинстве случаев школьная литература надолго отбивала интерес к чтению книг этих писателей и поэтов, а в худшем случае - классики вообще. Почему? А кто-нибудь поинтересовался интересно ли это ребятам? Эти произведения как-то связали с жизненными проблемами, интересами самих учеников? Боже сохрани. Это надо знать, потому что без этого не будешь культурным, - вот аргумент, которым переламывали через колено. И что? Больше никаких аргументов, господа? Слабовато. Кто из нас - взрослых - сейчас, сегодня - читает классику? Кто любит на досуге взять томик Толстого или Достоевского? Такие люди, конечно, есть, но много ли их? Увы, кто-то считает, что отбыл эту повинность в школе, кто-то, что на это вообще нет времени, кто-то просто не имеет привычки читать. Почему? Чтение - это работа, работа для интеллекта и чувств, но именно этой работе нас учили мало. Книги могут быть "вкусными", просто надо правильно подать блюдо. Это как физические нагрузки. Если работать регулярно, физическая усталость будет приносить не боль, а удовольствие. Но заставить это делать практически невозможно, если самому не хотеть.
Сто обязательных книг. Что будет с ними? Останется ли эта инициатива воспоминанием, или в школах начнут проверять прочитаны ли эти книги из списка и ставить за это отметки? А если нет, то как вообще проверить читали ли школьники эти сто книг и если читали, то зачем? Не в ЕГЭ же по литературе запихивать задания по этим ста книгам (хотя, боюсь, эта моя фраза - как слепого на тумбочку навести).
Интересно было бы провести национальное исследование чтения. Кто, что, как часто читает? Читают ли люди книги из того списка, который хотят предложить сегодня школьникам?
Сто - это красиво. Это завораживает. Но главное, не составить этот список как монумент, а сделать его открытым. А еще важно понять как с этим списком работать и как вообще приучить к вдумчивому чтению этих самых ста книг и еще других ста и еще, и еще. Проблема-то будет поважнее, чем устроить большую компанию по отбору ста книг.
Вернемся к магии чисел... Нет, вообще-то хорошо, что пришла идея ограничиться цифрой сто, потому что есть еще и цифра двести, и есть еще пятьсот.
А еще есть цифра тысяча. Это уже из области большого достатка. Тысяча слов, тысяча мелочей, тысяча лет. Это много, очень много. У нас всегда тысяча дел. Мы в тысячу раз правы. И еще там много всего есть. Так пусть у нас и у наших детей будет тысяча поводов возвращаться и возвращаться к чтению хороших книг, число которых будет не ограничено сотней, и чтение которых нам не будет вменено в обязанность, чтобы оставаться культурными и образованными людьми.