C верой в светлое будущее: The Wall Street Journal & New York Times Co
Cамый молодой в истории главный редактор Jerusalem Post, а ныне один из членов редакционного совета The Wall StreetJournal сравнивает журналистику с классической музыкой, а именно дорогим и красивым хобби, которым не заработаешь денег, если только не работаешь в хорошем оркестре. Но только такую журналистику, какую делает сам, а значит исключительно газетную, исключительно в респектабельной газете, каких в мире единицы, ну и себя явно считает пусть не первой скрипкой, но по крайней мере хорошим виолончелистом. Может такой уверенности ему придало звание Young World Leader, отданное ему Экономическим Форумом в Давосе, а может в Лондонской Школе Экономики их такими воспитывают. The Wall Street Journal в первую очередь газета финансовая, но на самом деле - самая большая мире, если не считать газет китайских. В штате 2000 журналистов, 60 постоянными бюро, в некоторых случаях с парой сотен людей, выходящая на китайском, испанском, японском, ну и первая национальная газета США, к тому же самая богатая.
Миллион подписчиков приносит в год 120 миллионов долларов, да и в интернете у них платный доступ, чем они очень гордятся. Что уж тут: они умеют делать бизнес, ведь газета о бизнесе и исповедует принципы «свободного рынка». Исповедовать - выяснила я - значить быть согласным с редакционной философией, которая верит, что свободный рынок уже спас, спасает и спасет мир, а если не согласен, то лучше здесь и не работать. Брет Стивенс постарался объяснить, что они, во-первых, не глашатай Уолл Стрит, как о них все думают, а во-вторых, выступают не за свободный рынок для США, а свободный рынок для всех, и если США что-то там субсидируют, то с критикой они обрушаться на США. Точно так же он настаивал, что их издание со времен падения корпорации Энрон, после 11 сентября, вцепились в глотку Фредди Мей и Фредди Мак, а именно без остановки критиковала всю систему ипотечного кредитования, спровоцировавшего кризис (только я как-то так и недопоняла, кому это помогло), так Брет же настаивал, что если вдруг появиться информация в газете о Руперте Мэрдоке, их собственнике, то они будут громче всех его критиковать, дабы их не обвинили в подыгрывании, также, господин виолончелист - который все-таки вызвал симпатию глубокими познаниями в сфере экономики, которой сложно не позавидовать тем, кому не посчастливилось учится в Лондонской школе экономики - разъяснил драконовские правила финансового контроля сотрудников газеты, которые не имеют права играть на бирже, покупать акции, потому что имеют больший доступ к финансовой информации, а значит шанс использовать ее для собственного обогащения, а значит не смогут быть беспристрастными. Брет яростно критикует политику Обамы, за субсидирование некоторых компаний, пострадавших от кризиса. Это якобы создает системные проблемы, ведь инвесторы не инвестируют деньги в маленькие компании, а в те, которые скорее всего возьмет под свое крыло правительство, точно так же как всяческими способами опровергает идею о том, что Китай будет править миром. Китай лучше всех переживет кризис, но те же системные проблемы всегда несут угрозу, как и факт, что валовой продукт несоизмеримо мал сравнимо с европейскими и американскими, а кризис к тому же замедлил его рост. Ну и еще заметил, что в свое время были разные разговоры о гегемонии Японии, СССР, Германии… Их офис похож на космический корабль и назойливо богат: с креслами, столами, стульями, кофеварками, которые аляпавато дорого смотрелись бы даже в очень хорошей киевской квартире. Да, это самая богатая газета мира, но нечего там делать тем, что не верит в свободный рынок, поэтому я ухожу с удовольствием.
Редакция обожаемой мною, но не за то, что всегда поддерживает демократов New York Times не менее технологична. К сожалению, кто-то перепутал и выдал нам в собеседника, человека отвечающего за editorial and opinion page, а эти люди настолько отрезаны от всего, что могли рассказать только о своей работе.
Но они действительно не должны пересекаться - новости и мнения - и наоборот, хоть сто лет работай в газете, если работаешь в новостях, в колонке мнений тебя не напечатают. Традиционно ограничатся Нобелевским лауреатом (о Боже мой, репутация премии то подмочена!) Кругманом, и трижды обладателем Пулитцера Фридманом. В тоже время заслуженная редактор, для того, чтобы написать редакционную статью об Афганистане, неделю просидела в Конгрессе, в Пентагоне, в этот раз не ездила, но вполне вероятно поехала бы в Афганистан, а еще, для того, чтобы держать связь с реальностью встречается с разными премьерами, президентами, министрами и прочими, читает книги, их пишет… На самом деле то, что у них называют редакционной статьей, мы именуем просто статьей аналитической, которую, как считается, можно написать за пару часов, покопавшись интернете. К слову, в New York Times перед тем, как ставить статью в печать, всегда показывают автору, чтоб тот посмотрел, не слишком ли много изменили, да и вообще их правило, как можно меньше влиять на стиль автора, хотя редкий случай сopy-editor у них существует.О том, как редакционная политика приводится в действие, пришлось переспрашивать не раз, чтоб не запутаться. Вот члены совета собираются в комнате и спорят, кого из кандидатов поддержать (на праймериз New York Times поддержало Хиллари), почему надо отправлять солдат в Ирак etc. Это, конечно, самая грустная часть недавней истории американской прессы. Ведь они все отъявленно поддержали войну. Сейчас объясняют - это результат психологической травмы после 11 сентября. И только спустя несколько лет пусть и громко, но таки спустя, написали о том, что ошибались, что совершили ошибку, что поступили непрофессионально, поверив в существование оружие массового уничтожения в Ираке. Оправдаться пытаются до сих пор, но все равно уверенны, что они лучшие. «А этот Ларри…напомните, как его фамилия, а Кинг - нет, но эти люди не имеют к нашей профессии никакого отношения», - говорят в редакции и снова объясняют, те, кто хочет заработать идут на Уолл Стрит, единицы - в телевизор - но это почти кино. То, что член редакционного совета New York Times с 25 летним стажем зарабатывает очень и очень прилично, она признается, настаивая, что первые лет 15 о таком будущем думать не приходиться. Но с 7 миллионами Ларри Кинга ну не потягаешься.
И вот совсем в другом месте мы случайно встречаем Криса Хеджа. Сhris Hedges - когда-то корреспондент New York Times, который 20 лет проработал в военных точках по всему миру, большую часть на Ближнем Востоке. Вернувшись, в США в 2003-ем, как говорит сам, осознал, что приехал совсем в другую страну. В 2003-ем сперва в каком-то интервью, а потом на вручении дипломов какого-то престижного колледжа откровенно сказал, что война будет глупостью, а расчеты о том, что кто-то считают США освободителем, а нефтяные доходы покроют военные затраты, форменный бред. Более того, имидж США в мире опуститься до уровня, ниже которого уже нельзя. Тогда студенты освистали заслуженного журналиста, кто-то из зала пытался отобрать у заслуженного журналиста микрофон. Замечательна газета The Wall Street Journal коллегу осудила, дорогая моему сердцу New York Times предупредила своего лучшего военного корреспондента, что согласно редакционному кодексу он не имеет права и слова сказать об Ираке, то есть высказывать свое мнение, будучи штатным корреспондентоми, и уж если еще раз… тот будет уволен, но Крис сделал это сам. Теперь вот пишет книги, в тому числе о религиозны христианах фундаменталистах в США, которые неплохо продаются.
Последним в нашем списки печатных изданний было страннейшее, но, как это обычно бывает в США, авторитетное Foreign Affairs. Вот это работенка у людей: раз в два месяца заказывать материалы всяким светилам, профессорам, лидерам государств и министрам, а потом, извиняясь, урезать их вдвое, ну потому что все они Кондолизы-Хиллари-Тимошенки присылают трактаты длинною в жизнь. Редактор признал, что они понимают, что многие из их авторов не пишут эти полотна сами, как и признал то, что многие пытаются протолкнуть откровенную политическую адженду, но авторитет свое дело делает, поэтому урезают, переделывают, просят изменить, если нет ничего нового, и клянется, что иногда даже отказывают. Чтиво, конечно, важное, для decision makers предназначено, но одолев журнал, осознавая его важность, поняла, что decision makers сами его не читают, если что, пролистывают краткое резюме.