Однажды я стану милой одинокой бабулькой, похожей на Тильду Суинтон. Будет домик в предместье чего-нибудь, с бергамотово-померанцевым садом, обязательно запущенным - во-первых, оттого, что я жуткая криворучка, во-вторых, потому что так велела Сэй-Сёнагон. Прекрасный досуг - ходить в магазин за местными сплетнями, учить деревенских смышленышей разным языкам, а по вечерам - листать детективы, держа на коленях пушистую кошку. Такие глупости, как время, совсем перестанут существовать: какая разница, какой год на дворе, пытаться угнаться за жизнью - привилегия юности; старости же - отдайте черепки на пересчёт. Сердечных ран, выдуманных и настоящих, уже не бередить: скучно; если что вдруг и ёкнет по старой памяти, мысленно бить себя по рукам: переживания грозят инсультом, к тому же это дурной тон. Отдать всё, что пока не сожрал склероз, детям и внукам, не своим - была юна и романтична, не хотела рожать без любви, хотя знаю, знаю, что глупость несусветная. Вам неприятно слушать в 'дцатый раз всё те же истории, я вижу, но что поделать - в мои года самоналоженный мораторий на нытьё вполне уместно снять, и в конце концов, милейший, потерпите - кто же знает, когда вздорной бабуле придёт в голову уйти по-английски и больше не вернуться
Ах, как бы скоротать эти оставшиеся лет сорок....