По просьбам трудящихся - мой отчёт о Ботсване
…Шел уже четвёртый час под знойным солнцем саванны, а все плоды наших трудов исчерпывались огромными кучами песка вокруг ямок. Бедолаги местные трудились не покладая рук, но безрезультатно, так что один из буров снял майку и, вооружившись лопатой, мужественно подоспел на помощь горе-раскопщикам. Не успели мы в очередной раз саркастически пройтись на тему «кто на кого здесь работает», как самый младший участник команды обречённо возвестил: закончилась последняя бутылка минералки. Мы отчаянно выпихивали друг друга из-под гибрида акации и эвкалипта: тени категорически не хватало даже на коленки. Двое наших ребят, полтора часа как ушедших на поиски воды, будто растворились в африканском полуденном мареве. Рации по-партизански молчали и никак не реагировали на наши (то грозные, то умоляющие) взгляды. Выходит, мы не понарошку потерялись в этом прекрасном далёке без адреса и индекса…
Нет, это не репортаж с раскопок любителей древности, не роман о золотоискателях и даже не сюрреалистическая сказка в духе Терри Пратчета. Это - «вся подноготная» съёмок нашего фильма о бушменах, в местечке под названием Хай Хай, на северо-западе Ботсваны. И они точно не были приятной прогулкой, как поётся в песне Фредди Меркьюри.
Хотя, пожалуй, все необходимые атрибуты сказки там присутствовали, а законы жанра были соблюдены в должной мере. Чего стоит один волхв по имени Алек Кэмпбелл - знаменитый историк, этнограф и антрополог, которого мы прозвали профессором всех бушменов и чью фазенду мы искали битый час в окрестностях Габороне (все знают, где это, но ни одному аборигену не известен маршрут!). Звон китайских колокольчиков на деревянном крыльце, разросшиеся исполинские деревья в заброшенном саду и худенькая жена профессора Джуди, птичкой склонившаяся над огромной ветхой книгой (зелья? заговоры?) - в общем, антураж соответствовал хитрому мерлинскому прищуру Кэмпбелла и его манере говорить, певуче растягивая фразы.
Не обошлось и без принцессы эльфов: миниатюрной бушменки, с короткими, как у мальчика, кудряшками и абрикосовой кожей. И имя у неё оказалось вполне эльфийское: Кани Сиит (произносится с характерными бушменскими щелчками). А эльфы известны своим искусством танцевать и петь так, что зрители не могут оторвать от них восхищённых взглядов. И мы без устали фотографировали и снимали на камеру её черносливные глаза и забавные трещотки на тонких щиколотках.
Но у моих напарников, заядлых охотников со стажем, первым делом, первым делом - антилопы…. И вот эти семеро мужчин, взяв в аренду лошадей и пригласив бушменов поохотиться с ними, бросились на поиски грациозной богини саванны с диковинными рогами - орикс, чтобы бушмены могли поймать и поразить её копьём. Погоня захватила их целиком; только луков и стрел в их собственных руках не хватало, чтобы полностью почувствовать себя средневековыми воинами.
А потом охотились на Долгонога, Который Живёт Под Землёй и Роет Там Ходы. Как он выглядит, мы узнали только после того, как поймали сие невзрачное подобие тушканчика. Именно это животное заставило нас изрядно помучиться на ботсванской жаре. (Пойди туда - не знаю куда, поймай то - не знаю что.) Немало головной боли доставил и дикобраз: мы не раз отправлялись на его поиски по пятам бушменов, но он оставил на память лишь изящные иглы - на шпильки дамам сердца. Кое-кто ещё впоследствии утверждал, будто виной нашему фиаско то обстоятельство, что один из господ переусердствовал с парфюмом, но, конечно, мы-то вместе с бушменами уверены: помешали духи (ударение на первый слог).
В Хай Хай мы ехали с каким-то почти энтомологическим интересом: нас влекло туда чистой воды любопытство - знакомый любому туристу позыв всё осмотреть, разнюхать, разложить на составные части, вывернуть наизнанку и сфотографировать, а потом пришпилить на булавку и убрать в архив воспоминаний… а попали в какое-то заповедное место, словно в другое измерение. Бушмены, эти маленькие обитатели саванны, живут в мире и согласии друг с другом, не тратя время на бесполезные ссоры, конфликты и распри, а если таковые и возникают, их никогда не улаживают с помощью насилия. Там предпочитают не убеждать, а уговаривать, не наказывать за проступки, а поощрять благие намерения. Не увлекаться планами на двадцать лет вперёд, а жить днём сегодняшним. Их логика далека от ложного пуританства, просто они умеют не расходовать лишнего: не откусывать больше, чем можно проглотить, и не бросать слова на ветер. Так, в простоте и строгости, они живут десятками тысяч лет - и счастливы этим.
Говорят, всё больше бушменов в наши дни утрачивают свой образ жизни, ассимилируясь с другими племенами. Мы же - за время съёмок будто сами сроднились с бушменами. И когда по вечерам мы вели неторопливые беседы у костра, под стрекот цикад и новолунный шелест тёплого ветра в чёрном кустарнике - нас охватывало незабываемое, совершенно сказочное чувство, что маленькая родина детей саванны стала и нашей тоже…
А впрочем, чего ещё следовало ожидать от прекрасного далёка без адреса и индекса.
Нет, это не репортаж с раскопок любителей древности, не роман о золотоискателях и даже не сюрреалистическая сказка в духе Терри Пратчета. Это - «вся подноготная» съёмок нашего фильма о бушменах, в местечке под названием Хай Хай, на северо-западе Ботсваны. И они точно не были приятной прогулкой, как поётся в песне Фредди Меркьюри.
Хотя, пожалуй, все необходимые атрибуты сказки там присутствовали, а законы жанра были соблюдены в должной мере. Чего стоит один волхв по имени Алек Кэмпбелл - знаменитый историк, этнограф и антрополог, которого мы прозвали профессором всех бушменов и чью фазенду мы искали битый час в окрестностях Габороне (все знают, где это, но ни одному аборигену не известен маршрут!). Звон китайских колокольчиков на деревянном крыльце, разросшиеся исполинские деревья в заброшенном саду и худенькая жена профессора Джуди, птичкой склонившаяся над огромной ветхой книгой (зелья? заговоры?) - в общем, антураж соответствовал хитрому мерлинскому прищуру Кэмпбелла и его манере говорить, певуче растягивая фразы.
Не обошлось и без принцессы эльфов: миниатюрной бушменки, с короткими, как у мальчика, кудряшками и абрикосовой кожей. И имя у неё оказалось вполне эльфийское: Кани Сиит (произносится с характерными бушменскими щелчками). А эльфы известны своим искусством танцевать и петь так, что зрители не могут оторвать от них восхищённых взглядов. И мы без устали фотографировали и снимали на камеру её черносливные глаза и забавные трещотки на тонких щиколотках.
Но у моих напарников, заядлых охотников со стажем, первым делом, первым делом - антилопы…. И вот эти семеро мужчин, взяв в аренду лошадей и пригласив бушменов поохотиться с ними, бросились на поиски грациозной богини саванны с диковинными рогами - орикс, чтобы бушмены могли поймать и поразить её копьём. Погоня захватила их целиком; только луков и стрел в их собственных руках не хватало, чтобы полностью почувствовать себя средневековыми воинами.
А потом охотились на Долгонога, Который Живёт Под Землёй и Роет Там Ходы. Как он выглядит, мы узнали только после того, как поймали сие невзрачное подобие тушканчика. Именно это животное заставило нас изрядно помучиться на ботсванской жаре. (Пойди туда - не знаю куда, поймай то - не знаю что.) Немало головной боли доставил и дикобраз: мы не раз отправлялись на его поиски по пятам бушменов, но он оставил на память лишь изящные иглы - на шпильки дамам сердца. Кое-кто ещё впоследствии утверждал, будто виной нашему фиаско то обстоятельство, что один из господ переусердствовал с парфюмом, но, конечно, мы-то вместе с бушменами уверены: помешали духи (ударение на первый слог).
В Хай Хай мы ехали с каким-то почти энтомологическим интересом: нас влекло туда чистой воды любопытство - знакомый любому туристу позыв всё осмотреть, разнюхать, разложить на составные части, вывернуть наизнанку и сфотографировать, а потом пришпилить на булавку и убрать в архив воспоминаний… а попали в какое-то заповедное место, словно в другое измерение. Бушмены, эти маленькие обитатели саванны, живут в мире и согласии друг с другом, не тратя время на бесполезные ссоры, конфликты и распри, а если таковые и возникают, их никогда не улаживают с помощью насилия. Там предпочитают не убеждать, а уговаривать, не наказывать за проступки, а поощрять благие намерения. Не увлекаться планами на двадцать лет вперёд, а жить днём сегодняшним. Их логика далека от ложного пуританства, просто они умеют не расходовать лишнего: не откусывать больше, чем можно проглотить, и не бросать слова на ветер. Так, в простоте и строгости, они живут десятками тысяч лет - и счастливы этим.
Говорят, всё больше бушменов в наши дни утрачивают свой образ жизни, ассимилируясь с другими племенами. Мы же - за время съёмок будто сами сроднились с бушменами. И когда по вечерам мы вели неторопливые беседы у костра, под стрекот цикад и новолунный шелест тёплого ветра в чёрном кустарнике - нас охватывало незабываемое, совершенно сказочное чувство, что маленькая родина детей саванны стала и нашей тоже…
А впрочем, чего ещё следовало ожидать от прекрасного далёка без адреса и индекса.