Неомарксисты свили свое гнездо в МГИМО?
(черновик)
Радио России. 30 августа 2022 года, вторник 15:10 (запись с прямого эфира)
История. Изъявительное наклонение.
- Здравствуйте, в студии журналист Алексей Штейнбух. И поговорим сегодня мы вот о чем. Обычно мы все-таки рассматриваем вопросы глубин истории, начиная от античности и заканчивая новыми, новейшими временами, но все-таки это вопросы, которые непосредственно нас с вами сегодня впрямую не касаются. Сегодня мне бы хотелось поговорить чуть-чуть о другом. Поговорить о том, как в результате комплекса спланированных, направленных действий появилось явление, благодаря которому мы можем в какой-то момент совершенно целенаправленно потерять кусочек собственной истории. Или кусочек чужой истории. Культура отмены - ситуация, при которой из значимого человеческого восприятия целевым образом вычеркиваются события, люди, явления, попытки вычеркивать целые страны. Целые исторические пласты. Насколько эта история, история культуры отмены это сегодняшний день? Насколько это изобретение сегодняшнего дня? Или это вещь, которую мы однажды проходили в свое время, успешно забыли и сейчас оно вновь всплывает, как и все новое - хорошо забытое старое? Вот об этом мы сегодня и поговорим с профессором МГИМО, членом Президиума Совета по внешней и оборонной политике Андреем Безруковым. Добрый день!
- Добрый день.
- Андрей Олегович, культура отмены - это ситуация "забудьте имя Герострата", то есть то, что мы уже много раз проходили и каждый раз просто забывали или действительно изобретение сегодняшнего дня?
- Вы знаете, отмена как таковая она выходит как из поворотов истории определенного периода, перелома, сборки, пересборки чего-то, а с другой стороны, конечно, диктуется совершенно конкретными причинами в каждой конкретной стране. То есть, нет смысла наверное говорить об универсализме как таковом культуры отмены.
- Плюс минус одинаково?
- Каждый раз своя. Здесь у культуры отмены, которую мы сейчас видим, наверное, есть и сугубо сегодняшние причины, просто причины, исходящие из того исторического момента и из того общества которое оказалось вот на переломе истории. А мы сейчас на переломе истории на самом деле. Мы в конце исторического цикла, технологического цикла, мы в конце определенного периода истории крупнейшего игрока на международной арене Соединенных Штатов, которые переживают сейчас глубокий внутренний кризис, который они обычно раз в сто лет переживают и это реакция, если говорить про Соединенные Штаты, всего общества. То есть, там можно увидеть, вот, комбинацию разных, разных процессов. Давайте мы попробуем один за другим вот эти признаки собрать воедино. Смотрите. Во-первых, культура отмены появилась из желания расчистить территорию для идеального капитализма. Что это такое?
- Это мы говорим про сейчас?
- Про сейчас, абсолютно про сейчас. Я говорю про сегодняшние Соединенные Штаты. Значит, на одной стороне должен быть производитель, абсолютно универсальный, корпоративный человек, который живет интересами корпорации, который сугубо управляем. Это значит, что его надо выключить из всех процессов: из семьи, из общества, из культуры, из ничего....
- Из социализации?
- .... чтобы он постоянно только производил, производил, производил... Из социализации. У него не должно быть никакой социализации. Ну, даже вот то, что он делает на работе - это не социализация. Он там чисто в корпоративных рамках живет. И вся система мотивации сделана для того чтобы его там удержать за как можно меньшую зарплату. И чтобы он постоянно себя всего отдавал. А с другой стороны этот человек должен постоянно чего-то покупать, покупать, покупать, потому что, если он не покупает это значит что зачем тогда производить? Да? То есть он должен быть абсолютно идеальным, атомизированным покупателем. И вот тогда это общество прекрасно работает. Это что значит? Это значит надо выключить все остальные факторы, которые делали бы из этого человека члена семьи...
- Ячейку общества.
- Ячейку общества по сути да. Атомизировать все это дело. Это одно. Отсюда определенная городская культура, которая сложилась на изломе вот. В Соединенных Штатах сейчас две экономики, разных экономики. Традиционная экономика, которая в основном внутри страны, где люди до сих пор ходят в церковь. Они ездят на работу, у них есть семьи и дети. И вот это общество консервативное, традиционное оно живет своей жизнью.
- Условно говоря, то, что попадает под их определение WASP - белый англо-саксонец, протестант?
- Нет, не обязательно, совсем не обязательно. Сейчас оно попадает под другое определение - трамписты и, как теперь называют, белые сьюпермасисты, которые не поняли, не свидомые, not woke. Есть общество, которое woke, которое вдруг проснулось в осознании того, как надо жить. А эти все - тупые, реднеки (rednecks), они не поняли. Но в городах продвинутое общество - оно поняло. Они - woke. Что это такое? В больших городах сформировалось совершенно другое общество. Это общество, которое живет атомизировано, там мало семей с детьми. В больших городах сейчас, как в Нью-Йорке, детей воспитывать сложно. Жарко, трафик, дорого и так далее. Семьи уезжают. Не все, но тем не менее. Кто остается? Остаются очень богатые и очень бедные. Причем и богатые и бедные ценят большие города за ритм жизни, за возможности посещать какие-то там кино, выставки, тусовки, бары, ночные клубы и так далее и так далее, где все, и богатые и бедные смешиваются. Причем, там очень много иммигрантов. Они смешиваются и с точки зрения откуда люди приехали и какой у них цвет кожи и так далее и так далее.
- Тот самый плавильный котел пресловутый?
- Нет. Это плавильный котел, только он не тот плавильные котел, он плавильный котел локальный. Из этого плавильного котла выходит определенная культура котла, которая живет как раз на ощущениях что я сегодня почувствовал. Это мы подходим вот к чему в этом плавильном котле формируется определенная городская культура. И кто ее формирует? Самые активные. А кто самые активные? Это во многом те, давайте мы пойдем по половому признаку... Да? Поскольку семьи не присутствуют. Люди живут вместе, потому что им нравятся, например, люди того же пола, да? И эти люди, у них на семью очень много денег - у них две зарплаты. У них есть время ездить, участвовать и так далее и так далее и так далее... Плюс - они социально активные и многие, поскольку это городская культура, мы их видим в медийном пространстве гораздо больше, чем всех остальных. Потому что они любят это медийное пространство. Они в нем участвуют. А консервативные семьи где-то, они не этим занимаются.
- То есть, мы говорим сначала с одной стороны консерваторы, как потребители, в вот эта замечательная публика у вас, оказывается, как формирование повестки.
- Они не просто формирование повестки. Они и потребители повестки. То есть, дальше пойдем и переключимся еще на один этаж. Значит, здесь нужно вспомнить что сама система, сложившаяся сейчас политическая и экономическая выстроена вокруг свободы. То есть вот капитализм он всегда боролся за что? За то, чтоб не было никаких ограничений - что хочу, то и делаю. Государство должно отойти в сторону, никому не мешать, пусть оно будет минимальным и так далее. И вот эта свобода она же захватила все-все сектора жизни, свобода. От государства до экономики. Как можно меньше, хотя так не получается. Да? Свобода - выражать свое сексуальное, сексуальное предпочтение, свобода носить все что угодно, красить волосы как угодно, думать о чем угодно, делать что угодно и так далее. Конечно есть рамки, да? Но, вот, чем больше свободы, тем лучше, ведет нас к чему? К тому, что мы не имеем права человека ни в чем ограничивать. У него есть свобода. Если он никого не убил значит он может красить волосы в любой цвет, спать с любым и так далее и так далее и так далее. И не трогайте его.
И когда вы запускаете вот такую машину, которая атомизирована и которая сконцентрируется в больших городах, вот эти гигантские постоянные тусовки, которые медийно себя видят постоянно и живет тем имиджем, который она на прошлый вечер создала и так далее и так далее. Да? Причем идет переключение уже, так сказать, на фэнтази, идет переключение на виртуальность и так далее, потому что это тоже проявление свободы, это тоже проявление поиска себя. Потому что - а что еще делать кроме как искать себя? Детей нет, семьи нет... Зачем? Да? То есть, все для себя. Это значит самовыражение насколько можно, это значит вы не можете меня ограничивать ни в чем, потому что я ищу себя. И вот я не чувствую себя сегодня женщиной или мужчиной, вот я чувствую себя куклой. Ну вот, прекрасно, давайте поиграем в аниме.
Есть еще один подход к этому. Вот это движение к свободе, как абсолюту, плюс атомизация, плюс исключение идеологий, государства, семьи и всего остального из общего знаменателя, оно ведет к чему? Оно ведет к тому что расцветает сто цветов, но, если начать говорить о содержании мы начинаем тогда возвращаться к вопросам сущности: зачем мы, справедливо или не справедливо общество и так далее и так далее и так далее. То есть, очень многие вещи уходит в форму. И форма, на самом деле свобода дает полную возможность делать форму в искусстве, в, там, как вы живете как вы одеваетесь, с кем вы, что вы про себя думаете или про других и так далее.
Современное искусство западное оно очень сильно ушло в форму от содержания. То есть, вот философские вопросы задаются все меньше и меньше. Это вопросы для элиты. Вот искусство для плебса, скажем так, оно все в форме, а маленькая элита, конечно же, она до сих пор живет содержанием, она живет философией и так далее и так далее, но плебс кормит формой. А для того чтобы его подкармливать, эту форму нужно постоянно вести в другие сферы, развивать ее и развивать.
Кстати, элита прекрасно понимает что это должны быть вопросы, не затрагивающие деньги, потому что и встает вопрос о том а почему у некоторых людей их много, а у некоторых совсем нет. И тогда встает вопрос социальной справедливости, который элита никак не хочет трогать. То есть, элита очень довольна той ситуацией, которая сложилась, дает плебсу поиграть во все, что угодно, а сама этим плебсом потихонечку рулит туда куда надо, потому что он атомизирован полностью, у него нет никакого общего знаменателя. И здесь на самом деле получается вот такая ситуация когда культура отмены начинает быть орудием элиты для того чтобы вести плебс в определенном направлении, разрушая те вещи, которые определенной группе элиты мешают руководить политическим пространством.
- То есть, любое ненужно направление мгновенно отсекается? Под корень.
- Точно также, как например, отсекли Трампа и трампистов, обозвав белыми супермасистами и выпустив на них на улицы BLM. Типичный пример отмены: снос памятников, отрицание всей, так сказать, предыдущей белой культуры, как рабовладельческой культуры. И так далее и так далее и так далее. И здесь, кому это выгодно? Ну понятно. Демократической партии и финансовому капиталу.
Радио России. История. История, изъявительное наклонение.
- В студии журналист Алексей Штейнбух и профессор МГИМО, член президиума Совета по внешней и оборонной политике Андрей Безруков.
- Культура отмены, опять таки я возвращаюсь к первому вопросу. Это же история не сегодня придуманная?
- Нет конечно. Здесь есть два ключевых фактора. Во-первых, это движение сугубо политическое, у него есть заказчики. То есть, есть политический заказчик, который хотел бы пласт истории, пласт культуры, пласт каких-то понятийных установок просто убрать. Потому что он мешает.
- Для нас это, естественно, исторически известная история. Мы наш, мы новый мир построим, до основанья, а затем.
- Совершенно верно. Есть второй фактор. То, что это происходит, обычно, на смене эпох. То есть, речь идет не просто о том, что надо вычеркнуть отдельную политическую партию, отдельное движение и так далее, нужно вычеркнуть определенный цивилизационный слой. Потому что...
- Ну, условно, Российскую Империю образца 1917 года.
- Да. Совершенно верно. Или, например, традиционное американское общество. И такие вещи возможны только тогда, когда на самом деле для этого есть какие-то предпосылки. То есть, заканчивается эпоха. Что-то поменялось кардинально. И вот новая приходящая эпоха с одной стороны, конечно, хочет избавиться политически от тех вещей, которые ее тянут назад, но с другой стороны она хочет расчистить место для чего-то. Потому что начинается там что-то новое.
- А не слишком ли при этом мелкие размены-то происходят?
- Нет, дело-то в том, что если общество не готово вообще чего-то отменять, то есть там нет какого-то внутреннего кризиса, запроса на глубокие перемены и так далее, просто сделать это будет очень сложно. Тогда большинство общества встанет против. Это расшатывает общество. То есть, группа, которая хочет кого-то отменить должна быть на коне, политически. Она должна чувствовать свою силу. Она должна чувствовать, что она победит. И, конечно, тут вопрос еще в том, что она должна быть настолько идеологически накачана, что она слепо верит в свою собственную непогрешимость и непогрешимость тех принципов, которые она тянет за собой. То есть, в свою окончательную полную победу. Как это было на рубеже 17-го года, когда политический строй был сметен, а потом в 20-е года это как раз поиск: вот, давайте, новое образование, новую культуру, новое все. Новое общество. Тогда, кстати, тоже появлялись вопросы - зачем семья?
- Ну, да. История-то эта более чем известная.
- Да. Нам нужен коммунистический человек. Нам нужен человек полностью отрекшийся от старых принципов, от старого общества, от оков, от церкви, от всего.
- Но при всем при этом ведь 30-е годы характеризовались постепенным, не в прямую, но все-таки возвратом каким никаким, но к устоям образца вот тем, дореволюционным.
- Точно также вернется и американское общество. Оно вернется в другое состояние, но оно вернется. Конечно же будет обратная волна.
- Хорошо. Бог с ними со штатами. Большой геополитический партнер, там все понятно. А куда старушка Европа при этом катится?
- Смотрите, старушка Европа ведь принадлежит к тому же миру, что и Соединенные Штаты. Просто там все это выражено несколько по-другому. Там есть специфика европейской цивилизации, там есть специфика каждой страны со своей политической и философской культурой и так далее. И то, что мы видим яснее всего - это Великобритания. Где по сути в англо-саксонской культуре мы видим не просто похожие вещи, мы видим одинаковые вещи. С отменой рабовладельцев, сносом их памятников и так далее и так далее. Типичная копия Соединенных Штатов, потому что культура одна. А во Франции, в Германии мы видим другие вещи. Они по-другому...
- Прибалты…
- Прибалты тоже по-другому. Они отменяют то, что у них болит. Их, так сказать, историческое... так вот напрашивается английское слово - гилт. Их вина историческая перед самим собой. Разделенность общества, когда они до сих пор не поняли на какой они стороне. И вот та политическая сила, которая пришла, хочет вытравить из истории все, что связано с другой политической силой и с другим периодом истории. Ну это совершенно понятно, и в каждой из европейских стран это тоже проявляется по разному, но они из того же мира, они из того же капиталистического мира. Там атомизация такая же, только она меньше, не тех масштабов, но она - запрос тот же самый. Потому что общество по тем же принципам работает
- Хорошо. Если мы говорим о том, что это порождение капитализма. Сколько лет тому капитализму? 200-300?
- Да. Ну может быть 300, да. То есть, сословное общество, докапиталистическое, оно отменяло по-другому. То есть, там главные разделения между людьми были религиозные по сути. Да?
- Или сословные.
- Ну, сословные это понятно. Сословные-то они жестко лимитированы. И внутри каждого сословия боролись. Как Война Роз в Британии, например. Или инквизиция. Или то, что делала церковь с инакомыслящими на протяжении веков. Разбиралась со своими. Да? Реформация и войны, которые были после этого. Отменяли несогласных. Отменяли опять же на повороте. Но! Структура общества трехгруппная: аристократия, духовенство и весь остальной, так сказать, народ, она сохранялась. А при капитализме началась реальная атомизация. То есть, в сословном обществе каждое сословие отвечало за определенную социальную работу. И там атомизации-то как раз не было. Семья была реальной ячейкой, вокруг нее строилась локальная жизнь и была в общем-то порука определенная круговая для того чтобы люди выживали. Как среди аристократии - семьи и система вассалитета, так и духовенство. И в общем наоборот, религиозная суть - она против атомизации. Она наоборот за то чтобы собирать людей вместе. А атомизация - это же уничтожение по сути религиозных постулатов. То, что нет того, что называется общность, комьюнити и так далее. Да? Есть индивидуум, который абсолютно свободен, никому не подчиняется, может делать все что хочет и вообще на его пути становится нельзя.
- Не могу не попробовать дать пасс. Хорошо. Значит, если культура отмены - это такое порождение капитализма, то как же тогда условно говоря то, что в мировую культуру вошло в виде знаменитой киносаги, в виде "Крестного отца". Вот уж, казалось бы, расцвет капитализма.
- Это попытка группы людей, попытка консервативного общества выжить под давлением капитализма, используя другие способы.
- Используя другие формы того же капитализма.
- Н-е-е-т! Феодализма скорее. То есть, там есть определенное структурирование ролей, сословное практически, региональное, национальное и так далее. То есть, мафии-то они всегда были по национальному принципу. Правильно, да? Суть - чтобы люди не предавали, они должны чувствовать семью. У семьи есть патрон, который помогает им выжить в этом тяжелом мире капитализма. Он может что-то устроить, он может дать денег. Он может кого-то ликвидировать, кто в ваш мирок, так сказать, сильно вторгается и так далее. Но это способность опять же сохранить какое-то единство группы людей выжить. А если бы это была полная атомизация - здесь никакая мафия не способна ничего сделать.
- Хорошо. Если мы говорим о том, что это все такое порождение оголтелого капитализма...
- Не будем назвать оголтелым - это феномен исторический. Он пройдет.
- Тогда у него должен быть период зарождения, раз так, расцвета и, соответственно, угасания.
- Конечно. Конечно. Вот сейчас...
- Отмена отмены?
- Он прошел, период расцвета. Прошел период, когда он по сути достиг всего чего хотел. Почти полностью в западном мире атомизировал общество, он поставил корпорацию во главе всего, он сделал из людей покупателей прежде всего. А дальше встает вопрос - а дальше жить-то как? Куда дальше идти? А здесь встает вопрос человеческой сущности. И вот мы приходим сейчас к тому, что капитализм кончается. Как говорят, каменный век не кончился потому, что кончились камни. Просто общество человеческое дальше чтобы выжить не может жить при капитализме. Если мы сейчас будем по капиталистическим меркам конкурировать между собой, что будет порождать не только конфликты внутри каждой из стран, но и на мировой арене за богатства за ресурсы и так далее и так далее, мы как вид на планете не выживем. Нам, как задача сейчас стоит резко уменьшить внутреннюю конфликтность человечества. А это возможно только без капитализма.
- Простите, каким путем?
- Каким путем. Созданием того общества, где эксплуатации меньше и где мы с природой работаем по-другому. Не эксплуатируем ее просто так.
- Не разворачиваем реки вспять!
- Не разворачивая... Это значит, что мы должны не просто беречь природу, мы должны перевести нашу экономику в другой режим, природоподобный.
- Это какая-то получается условная смесь ныне модного термина ESG (?) Зеленой экономики и развитого социализма.
- Где-то да. Но только я бы не стал про ESG, потому что ESG - это попытка капитализма заработать на зеленой экономике. И все! То есть, надо отличать то, что делает Западный капитал. Чтобы продать дорогие технологии всему остальному миру и навязать свою систему - это одно. А то, что надо сохранять природу и сохранять мир - это совершенно другое.
- Если мы говорим о том, что по состоянию на сегодня мы на пике культуры отмены. Она распространяется на отдельно взятых людей? На отдельно взятые группы? Или на государства в целом.
- Ну, государство может этим заболеть. Национализм и фашизм - это культура отмены в максимуме. Это культура отмены, ну, та, которая точно приведет к уничтожению человечества.
- Последний раз подобный цикл сколько занял лет? Появление подобной истории с попыткой ликвидации или вычеркивания неудобных элементов из собственного мироощущения.
- Примерно 30.
- То есть, нам осталось еще 15?
- Ну, будет все немножко побыстрее, я думаю. Мир ускоряется. История ускоряется. Она более сжатой становится.
- За счет восприятия человеком времени?
- За счет да. И за счет ускорения коммуникаций всех процессов в принципе.
- Она заканчивается обычно чем? Подобная культура.
- Ну, она проходит через конфликт, а потом она заканчивается новой системой.
- Новой системой на уровне договоренности условно между слоями общества? Или условно на уровне между элитами?
- Между всеми и всеми. То есть, и на государственном уровне и на элитном уровне, на народном уровне. На всяких. Это другое общество просто. Оно переходит в другое состояние. Которое тоже длится не вечно. Там будет дальше другая культура отмены.
- Ну вот, на этой оптимистичной ноте мы и заканчиваем наш достаточно длинный разговор о том, что из себя представляет культура отмены, касается ли она каждого, и изобретение ли это сегодняшнего дня. Помогал нам в этом разобраться профессор МГИМО, член Президиума Совета по внешней и оборонной политике, член наблюдательного совета журнала "Исторический вестник" Андрей Безруков. Спасибо.
- Спасибо.
- На сегодня это все. Мы встретимся с Вами ровно через неделю в следующей программе. И у нас будут новые страницы истории в изъявительном наклонении. С Вами был Алексей Штейнбух. Всего доброго. Пока!
История. Изъявительное наклонение.
Содержание