Фрондер
Дело не предвещало каких-то проблем. Факты, в отличие от обычных случаев, были неоспоримы, свидетелей, как настоящих, так и подставных, было больше, чем нужно.
- Следователь, давайте вы быстро ему предъявите обвинение и попьем чаю. - как-то тревожно улыбаясь сказал Генеральный Прокурор. - Большие люди просят наказать этого хулигана.
Следователь знал, о каких людях речь.
- Ставьте чайник, господин прокурор. - улыбнулся он и отправился на допрос.
- О. Еще следователь. - обвиняемый тепло улыбнулся следователю.
- Что вы мне улыбаетесь? - взвился Следователь. - Вам смешно? А я вам хочу сказать, что ничего смешного в вашем положении нет. У нас есть показания всех участников... Вам не
отвертеться! Вы виновны.
- В чем это я виновен? - еще шире улыбнулся обвиняемый. - Вы должны предъявить мне обвинение.
- Вы сорвали государственное мероприятие! Тем самым причинили ущерб государству. Это, как минимум, хулиганство. - достаточно уверенно начал Следователь.
- Это были государственные народные гуляния. И я их не сорвал, а украсил. Я пришел к отдыхающим гражданам с оркестром. Мне полагается грамота за активное участие в плановых
культурно-массовых мероприятиях. - заржал как минимум хулиган.
- Оркестр играл что-то непотребное! - продолжил Следователь.
- Это Президентский оркестр. - покачал головой обвиняемый. - Он не может играть что-то непотребное. Мы познакомились на площади после основной части. Вам следует быть осторожнее, господин Следователь, только что вы обвинили государственную комиссию по музыке и творчеству в некомпетентности. На запись, причем. Доверие вещь зыбкая, тем
более к силовикам... Нет, они все достойны доверия, но нужен постоянный контроль. Поэтому предположу, что этот разговор записывается.
- Конечно, записывается. Но вы напоили оркестр!
- Я поздравил с государственным праздником людей, состоящих на государственной службе. Вы же поймите... Вот скажите - Государственное содержание этих людей более чем достойно, не правда ли?
- Безусловно. Это уровень...
- Поэтому, я никак не мог предположить, что они увлекутся бесплатным алкоголем. Зачем пить про запас людям, которые способны сами себе купить алкоголь? Так что я не ограничивал в потреблении государственных служащих. И мы вместе с ними решили поздравить граждан с праздником.
- Хорошо, допустим! Почему вы раздали им разные ноты?
- Я не музыкант, господин следователь. Мы продолжали у меня дома. Там родилась мысль сыграть для граждан. Оркестр сообщил, что сдал все ноты после официальной части церемонимейстеру. И что оркестр не может играть без нот. Я раздал им всем все ноты, которые обнаружились в моем доме. Но их тридцать человек, а я обычный обыватель. У меня нет тридцати копий нот каждой композиции. Я раздал те, что были.
- Шесть копий государственного гимна, три копии оды Президенту, пять копий гимна Парламента, четыре копии гимна Правительства, две - гимна Премьера и десять копий народной песенки про Дурачка с Дудкой?
- Я патриот и интересуюсь национальной культурой. - кивнул обвиняемый. - У меня не было других нот.
- Вы не могли не осознавать, какая какофония получится!
- Почему? Я не музыкант, а обыватель. И на мой взгляд получился чудный танцевальный микс. Ну, уже ближе к площади. Когда мы выходили из дома - все звучало хуже. Но мы собрались,сыгрались, и все стало лучше. Нам очень помогли сочувствующие граждане, которые задали ритм ладошками и радостными криками. Радость переполняла всех, и мы
несли ее всем гражданам на площади.
- Это несанкционированное собрание в общественных местах! - выпалил следователь.
- Это организованное шествие к официальному месту празднования, явка на которое была объявлена обязательной. Вы ведь не станете спорить с указом Правительства?
- Не стану. Но вы... Вы пели! - выпалил Следователь.
- Да? - удивился обвиняемый. - Я бы не назвал это пением. Скорее декламацией. Но это рвалась наружу радость по поводу государственного праздника. Это неподсудно, как мне кажется.
- Но вы раздали слова всем желающим! - продолжил Следователь.
- Да. Я решил, что будет неправильно, если все будут петь или декламировать разное. В этом плане я полностью солидарен с нашим Правительством.
- То есть, вы приготовили слова песни заранее?
- Конечно. Я распечатал пять сотен копий. Не всем хватило, но там еще была ссылка на слова, и граждане могли скачать это все на смартфоны.
- А вот вы и попались! -обрадовался Следователь. - Согласно закону о Песнях, нельзя исполнять композиции, которые не прошли утверждение в госкомиссии по официальным текстам.
- Я помнил об этом законе. Поэтому озаботился тем, чтобы у всех были заверенные тексты. Это не совсем песня, это заголовки новостей с государственного информационного портала, которые подходили по размеру и рифме. Они утверждаются той же комиссией. Так говорится на сайте.
- То есть, вы ничего такого не сделали? Это не вы сделали так, чтобы на площади оказалась куча пьяных людей, которые пляшут и орут заголовки официальных новостей под микс государственных гимнов и народных песен?!
- Я бы, Следователь, не стал бы столь пренебрежительно отзываться о манере празднования, утвержденной нашим мудрым правительством. И люди на площади очень тепло нас приняли и поддержали.
- Это быдло всегда...
- Вы же не о правительстве сейчас?
- Нет, я про...
- Чудно, чудно. Про людей на государственных народных гуляниях? Вы уверены?,
- Прекратите! Я не про них, а про вас!
- Следователь, вы же умный человек. Что вы напишете в обвинительном заключении?
- Вы издевательски... Вы планомерно выставили официальные новости... Вы смешали... Вы не имеете права искажать государственные мелодии!
- Никто не искажал, следователь. Каждый из музыкантов играл свою партию безошибочно. Это же президентский оркестр! Что вы несете?!
- Вы заставили танцевать политическую элиту под это безо...
- Видите? Не нужно использовать слово «безобразие» для официальных новостей и государственных гимнов. Мы никого не можем заставить танцевать. Мы же не министерство церемониальных и праздничных танцев. Мы танцевали сами.
- И смеялись!
- Да. Это праздник! Мы танцевали и смеялись.
- Вы понимаете, что элита... Наше мудрое правительство... Что они - очень умные и культурные люди?! Что им понятно, насколько дикий микс и издевательство вы привели на площать. Но они еще очень коммуникабельны и на стороне народа. И не могут не танцевать и не смеяться там, где народ танцует и смеется?! Вы понимаете, что им пришлось
пережить?! Насколько это оскорбительно для мыслящего человека?!
- Следователь...
- Заткнитесь! Вы выставили лучших людей какими-то трахнутыми клоунами!
- Следователь...
- Я сказал - молчать! Они обязаны были смеяться и радоваться под новости! Танцевать прилюдно!
- Следователь!
- Молчать! - заорал Следователь.
- Я молчу! - покачал головой обвиняемый.
- А кто это говорит тогда!
- Отдел внутреннего контроля, Следователь. Вы арестованы! - на плечо Следователя легла чья-то крепкая ладонь.
- За что?
- Закон о лояльности. Нельзя критиковать официальные мелодии и тексты. Безобразие, какофония, умным людям оскорбительно радоваться под новости... Вы в своем уме?! Пройдемте.
Щелкнули наручники. Следователя вывели из комнаты для допросов.
- Двенадцать. - улыбнулся обвиняемый. - Еще восемь следователей и принесут Грамоту.
- Следователь, давайте вы быстро ему предъявите обвинение и попьем чаю. - как-то тревожно улыбаясь сказал Генеральный Прокурор. - Большие люди просят наказать этого хулигана.
Следователь знал, о каких людях речь.
- Ставьте чайник, господин прокурор. - улыбнулся он и отправился на допрос.
- О. Еще следователь. - обвиняемый тепло улыбнулся следователю.
- Что вы мне улыбаетесь? - взвился Следователь. - Вам смешно? А я вам хочу сказать, что ничего смешного в вашем положении нет. У нас есть показания всех участников... Вам не
отвертеться! Вы виновны.
- В чем это я виновен? - еще шире улыбнулся обвиняемый. - Вы должны предъявить мне обвинение.
- Вы сорвали государственное мероприятие! Тем самым причинили ущерб государству. Это, как минимум, хулиганство. - достаточно уверенно начал Следователь.
- Это были государственные народные гуляния. И я их не сорвал, а украсил. Я пришел к отдыхающим гражданам с оркестром. Мне полагается грамота за активное участие в плановых
культурно-массовых мероприятиях. - заржал как минимум хулиган.
- Оркестр играл что-то непотребное! - продолжил Следователь.
- Это Президентский оркестр. - покачал головой обвиняемый. - Он не может играть что-то непотребное. Мы познакомились на площади после основной части. Вам следует быть осторожнее, господин Следователь, только что вы обвинили государственную комиссию по музыке и творчеству в некомпетентности. На запись, причем. Доверие вещь зыбкая, тем
более к силовикам... Нет, они все достойны доверия, но нужен постоянный контроль. Поэтому предположу, что этот разговор записывается.
- Конечно, записывается. Но вы напоили оркестр!
- Я поздравил с государственным праздником людей, состоящих на государственной службе. Вы же поймите... Вот скажите - Государственное содержание этих людей более чем достойно, не правда ли?
- Безусловно. Это уровень...
- Поэтому, я никак не мог предположить, что они увлекутся бесплатным алкоголем. Зачем пить про запас людям, которые способны сами себе купить алкоголь? Так что я не ограничивал в потреблении государственных служащих. И мы вместе с ними решили поздравить граждан с праздником.
- Хорошо, допустим! Почему вы раздали им разные ноты?
- Я не музыкант, господин следователь. Мы продолжали у меня дома. Там родилась мысль сыграть для граждан. Оркестр сообщил, что сдал все ноты после официальной части церемонимейстеру. И что оркестр не может играть без нот. Я раздал им всем все ноты, которые обнаружились в моем доме. Но их тридцать человек, а я обычный обыватель. У меня нет тридцати копий нот каждой композиции. Я раздал те, что были.
- Шесть копий государственного гимна, три копии оды Президенту, пять копий гимна Парламента, четыре копии гимна Правительства, две - гимна Премьера и десять копий народной песенки про Дурачка с Дудкой?
- Я патриот и интересуюсь национальной культурой. - кивнул обвиняемый. - У меня не было других нот.
- Вы не могли не осознавать, какая какофония получится!
- Почему? Я не музыкант, а обыватель. И на мой взгляд получился чудный танцевальный микс. Ну, уже ближе к площади. Когда мы выходили из дома - все звучало хуже. Но мы собрались,сыгрались, и все стало лучше. Нам очень помогли сочувствующие граждане, которые задали ритм ладошками и радостными криками. Радость переполняла всех, и мы
несли ее всем гражданам на площади.
- Это несанкционированное собрание в общественных местах! - выпалил следователь.
- Это организованное шествие к официальному месту празднования, явка на которое была объявлена обязательной. Вы ведь не станете спорить с указом Правительства?
- Не стану. Но вы... Вы пели! - выпалил Следователь.
- Да? - удивился обвиняемый. - Я бы не назвал это пением. Скорее декламацией. Но это рвалась наружу радость по поводу государственного праздника. Это неподсудно, как мне кажется.
- Но вы раздали слова всем желающим! - продолжил Следователь.
- Да. Я решил, что будет неправильно, если все будут петь или декламировать разное. В этом плане я полностью солидарен с нашим Правительством.
- То есть, вы приготовили слова песни заранее?
- Конечно. Я распечатал пять сотен копий. Не всем хватило, но там еще была ссылка на слова, и граждане могли скачать это все на смартфоны.
- А вот вы и попались! -обрадовался Следователь. - Согласно закону о Песнях, нельзя исполнять композиции, которые не прошли утверждение в госкомиссии по официальным текстам.
- Я помнил об этом законе. Поэтому озаботился тем, чтобы у всех были заверенные тексты. Это не совсем песня, это заголовки новостей с государственного информационного портала, которые подходили по размеру и рифме. Они утверждаются той же комиссией. Так говорится на сайте.
- То есть, вы ничего такого не сделали? Это не вы сделали так, чтобы на площади оказалась куча пьяных людей, которые пляшут и орут заголовки официальных новостей под микс государственных гимнов и народных песен?!
- Я бы, Следователь, не стал бы столь пренебрежительно отзываться о манере празднования, утвержденной нашим мудрым правительством. И люди на площади очень тепло нас приняли и поддержали.
- Это быдло всегда...
- Вы же не о правительстве сейчас?
- Нет, я про...
- Чудно, чудно. Про людей на государственных народных гуляниях? Вы уверены?,
- Прекратите! Я не про них, а про вас!
- Следователь, вы же умный человек. Что вы напишете в обвинительном заключении?
- Вы издевательски... Вы планомерно выставили официальные новости... Вы смешали... Вы не имеете права искажать государственные мелодии!
- Никто не искажал, следователь. Каждый из музыкантов играл свою партию безошибочно. Это же президентский оркестр! Что вы несете?!
- Вы заставили танцевать политическую элиту под это безо...
- Видите? Не нужно использовать слово «безобразие» для официальных новостей и государственных гимнов. Мы никого не можем заставить танцевать. Мы же не министерство церемониальных и праздничных танцев. Мы танцевали сами.
- И смеялись!
- Да. Это праздник! Мы танцевали и смеялись.
- Вы понимаете, что элита... Наше мудрое правительство... Что они - очень умные и культурные люди?! Что им понятно, насколько дикий микс и издевательство вы привели на площать. Но они еще очень коммуникабельны и на стороне народа. И не могут не танцевать и не смеяться там, где народ танцует и смеется?! Вы понимаете, что им пришлось
пережить?! Насколько это оскорбительно для мыслящего человека?!
- Следователь...
- Заткнитесь! Вы выставили лучших людей какими-то трахнутыми клоунами!
- Следователь...
- Я сказал - молчать! Они обязаны были смеяться и радоваться под новости! Танцевать прилюдно!
- Следователь!
- Молчать! - заорал Следователь.
- Я молчу! - покачал головой обвиняемый.
- А кто это говорит тогда!
- Отдел внутреннего контроля, Следователь. Вы арестованы! - на плечо Следователя легла чья-то крепкая ладонь.
- За что?
- Закон о лояльности. Нельзя критиковать официальные мелодии и тексты. Безобразие, какофония, умным людям оскорбительно радоваться под новости... Вы в своем уме?! Пройдемте.
Щелкнули наручники. Следователя вывели из комнаты для допросов.
- Двенадцать. - улыбнулся обвиняемый. - Еще восемь следователей и принесут Грамоту.