Козлиные песни об Адонисе
Почитала материалы известного судебного процесса. Как и положено в правильной трагедии, это заставило не заплакать, но задуматься: как коридоры Оксфорда привели в Пентонвиль? Да всего лишь в три шага.
Эстетическая вселенная Уайльда строилась на аксиоме: красота выше порока, они его не боится. Адонис может совершать любое непотребство, оставаясь безупречно незапятнанным. А > Б
Потом постепенно приходит осознание того, что красота нуждается в пороке -- так свету нужна тень, чтобы делать её видимой. Адонис должен быть не только красивым, но и порочным. А = Б
И, наконец, наступает разочарование: пороку не нужна красота. Чтобы быть порочным, не надо быть Адонисом! -- низменные наслаждения делают избыточными эстетические, и те рано или поздно умирают. А < Б
Так паросский мрамор вдруг начинает вонять козлиной шкурой, викторианские эринии кровожадно расправляют крылья, а хоэфоры лицемерно оплакивают Адониса, которого настигла кара якобы за любовь. Которую тот нашёл в знойных алжирских борделях? Или на Литтл-Колледж-стрит? В номерах отеля "Савой", может быть?
Изо всех обвиняемых только один -- Альфред Уотерхаус Сомерсет Тейлор -- повёл себя если не красиво, то достойно: отказался дать показания против Уайльда, без причитаний сам сошёл в спасительное узилище, выжил в нём и нашёл в себе силы жить дальше. Но этого никто даже не заметил, так все загипнотизированы трагедией Уайльда.
Альфред Тейлор не запечатлел себя ни на одной фотографии, есть лишь беглый набросок из зала суда. Он эмигрировал в Америку и вроде бы был какое-то время официантом в одном из ресторанов Чикаго, где много лет спустя его встретил случайно Бози. Эх, Бози... хоть Черчилль его в тюрьму всё-таки посадил. Пусть всего лишь на полгода, но всё же.