Будничное
Карантин закончился. На улице весна: бодрящая свежесть воздуха и деликатное солнце, чистые улицы, соблазнительные витрины, в них отражаются спешащие люди с покупками. Да и я выползла за тем же.
В перекрёстке не было видно людей в респираторах. Всё те же тележки, всё те же ценники и всё те же полки со всё теми же товарами. Я ожидала увидеть толпы одичавших покупателей, которые загрызают друг друга в битве за крупу и туалетную бумагу, а тут...
Парень постоял в задумчивости перед полками с туалетной бумагой и полотенцами, а потом, словно решившись, вдруг выхватил сразу четыре больших упаковки (вон там, на нижней полке образовалась пустота) и решительно направился к кассе. Жаль, чек не прихватила: цены тоже всё те же - и акции всё те же, кстати.
В общем, такой потребительский апокалипсис мне не страшен. Для этого я ещё слишком хорошо помню девяностые, когда приходилось ночами делать этнографические куклы и самой же их продавать у костёла Св.Екатерины, разруливая дежурные тёрки с ментами и бандитами.
В перекрёстке не было видно людей в респираторах. Всё те же тележки, всё те же ценники и всё те же полки со всё теми же товарами. Я ожидала увидеть толпы одичавших покупателей, которые загрызают друг друга в битве за крупу и туалетную бумагу, а тут...
Парень постоял в задумчивости перед полками с туалетной бумагой и полотенцами, а потом, словно решившись, вдруг выхватил сразу четыре больших упаковки (вон там, на нижней полке образовалась пустота) и решительно направился к кассе. Жаль, чек не прихватила: цены тоже всё те же - и акции всё те же, кстати.
В общем, такой потребительский апокалипсис мне не страшен. Для этого я ещё слишком хорошо помню девяностые, когда приходилось ночами делать этнографические куклы и самой же их продавать у костёла Св.Екатерины, разруливая дежурные тёрки с ментами и бандитами.