Заброшенные усадьбы Ленобласти: вилла Ниеми
На Карельском перешейке, в уединенном месте на берегу озера Победное тихо доживает свои дни некогда роскошная усадьба «Niemen Hovi» («Вилла на мысу»). До революции она принадлежала Яльмару Круселю, незаконнорожденному сыну (в некоторых источниках - племяннику) старшего брата знаменитого учредителя Нобелевской премии Альфреда Нобеля - Людвига Нобеля.
Яльмар Крусель всегда поддерживал отношения со своим настоящим отцом, хотя и называл того дядей. Крусель руководил бакинскими нефтяными промыслами. Вплоть до революции Яльмар состоял в числе «топ-менеджеров» компании «БраНобель». Был человеком состоятельным, женился на племяннице Нобелей, жил на улице Рубинштейна.
Усадьба Ниеми была построена в 1913 году с применением самых передовых технологий того времени: внутренние перегородки собраны из шлакоблоков, несущие конструкции выполнены из железобетона.
Даже сейчас, в сильно руинированном виде, усадьба продолжает впечатлять - декоративные гранитные колонны, необычной формы окна, большой балкон с красивым видом на лес.
Недаром в некоторых источниках эту виллу называют "дачей Маннергейма".
После революции Яльмар Крусель уехал жить под Хельсинки, где и умер в 1919 году. Виллу же выкупило финское акционерное общество «Братья Мяаттянен», которое использовало усадьбу, как пансионат, а затем как туберкулезный санаторий.
После войны здесь так и остался санаторий, который стал носить гордое имя "Строитель". Видимо, желая оправдать столь почётное наименование, горе-строители приделали к усадебному дому уродливую пристройку из красного кирпича, тем самым исказив благородные пропорции виллы.
Но даже эта несуразность теряется на фоне общей разрухи и свинства. Разве что усадьба Альбрехтов в Котлах может поспорить с Ниеми по загаженности и безысходности.
Виллу окружают развалины бывших советских строений, некогда принадлежавших санаторию "Строитель".
Везде мусор, грязь, в самой вилле лежит матрасик и стоит коптильня, вероятно, периодически здесь кто-то ночует. Мусор я не фотографировала, но его там хватает.
В самом усадебном доме та же замурзанность. Хотя еще крепки лестницы и радуют глаз формы окон.
Вилла имеет три этажа. Крыши давно нет.
Вид сверху.
Около виллы читаются две аллеи - одна дубовая, вторая еловая.
Лес? Нет, это верхние перекрытия так заросли.
Ходить внутри дома рекомендуется аккуратно, в перекрытиях встречаются коварные дыры, да и с лестниц можно неслабо навернуться.
У озера раньше был гранитный причал и небольшая набережная. Ничего не сохранилось.
Было:
Стало:
Покидали усадьбу в подавленном настроении. Ещё совсем недавно были отзывы, что "место любопытное и не очень засратое" (Василий Шелемин, 2008 год). Мы же застали совсем печальную картину:((
Хочется закончить словами Ильи Варламова из недавнего поста про Выборг: "Простите нас, финны, мы всё про**али"..."
Яльмар Крусель всегда поддерживал отношения со своим настоящим отцом, хотя и называл того дядей. Крусель руководил бакинскими нефтяными промыслами. Вплоть до революции Яльмар состоял в числе «топ-менеджеров» компании «БраНобель». Был человеком состоятельным, женился на племяннице Нобелей, жил на улице Рубинштейна.
Усадьба Ниеми была построена в 1913 году с применением самых передовых технологий того времени: внутренние перегородки собраны из шлакоблоков, несущие конструкции выполнены из железобетона.
Даже сейчас, в сильно руинированном виде, усадьба продолжает впечатлять - декоративные гранитные колонны, необычной формы окна, большой балкон с красивым видом на лес.
Недаром в некоторых источниках эту виллу называют "дачей Маннергейма".
После революции Яльмар Крусель уехал жить под Хельсинки, где и умер в 1919 году. Виллу же выкупило финское акционерное общество «Братья Мяаттянен», которое использовало усадьбу, как пансионат, а затем как туберкулезный санаторий.
После войны здесь так и остался санаторий, который стал носить гордое имя "Строитель". Видимо, желая оправдать столь почётное наименование, горе-строители приделали к усадебному дому уродливую пристройку из красного кирпича, тем самым исказив благородные пропорции виллы.
Но даже эта несуразность теряется на фоне общей разрухи и свинства. Разве что усадьба Альбрехтов в Котлах может поспорить с Ниеми по загаженности и безысходности.
Виллу окружают развалины бывших советских строений, некогда принадлежавших санаторию "Строитель".
Везде мусор, грязь, в самой вилле лежит матрасик и стоит коптильня, вероятно, периодически здесь кто-то ночует. Мусор я не фотографировала, но его там хватает.
В самом усадебном доме та же замурзанность. Хотя еще крепки лестницы и радуют глаз формы окон.
Вилла имеет три этажа. Крыши давно нет.
Вид сверху.
Около виллы читаются две аллеи - одна дубовая, вторая еловая.
Лес? Нет, это верхние перекрытия так заросли.
Ходить внутри дома рекомендуется аккуратно, в перекрытиях встречаются коварные дыры, да и с лестниц можно неслабо навернуться.
У озера раньше был гранитный причал и небольшая набережная. Ничего не сохранилось.
Было:
Стало:
Покидали усадьбу в подавленном настроении. Ещё совсем недавно были отзывы, что "место любопытное и не очень засратое" (Василий Шелемин, 2008 год). Мы же застали совсем печальную картину:((
Хочется закончить словами Ильи Варламова из недавнего поста про Выборг: "Простите нас, финны, мы всё про**али"..."