Несколько слов о хорошо известном слове (1)
Очередное путешествие по книгам посвящено истории одного достаточно часто встречающегося в обиходе термина и навеяно соответствующим церковным празднованием.
( Только для любознательных... )
( Только для любознательных... )
"и все же силлабо-тоника - не единственно возможная организация стиха. есть, например, ритм вокализма. он сохраняется в дониконовских текстах и после падения редуцированных. это можно убедительно показать".
К XIV в. древнерусская акцентная система радикально изменилась: энклиномены приобрели ударения, оно вообще начинает тяготеть к корню. Если же говорить о начальном периоде письменности, для него было характерно сочетание тона и ударения, т.е. даже если какая-то форма поэзии в IX-XI в. была - она утрачена безвозвратно, т.к. изменилась система языка. И главное, что _считалось_ поэзией? Как мы можем охарактеризовать попытки передачи ритма оригинала? Трансплантация? Осознанное творчество? Тогда в какой системе представлений оно таковым осознавалось? И т.д.
"(хотя с предложенной тактировкой слав. текста я бы поспорил: в действительности границы слов там не везде совпадаютс границами показанных вами строк, следуя за греческим слоговым составом)"
Я и не утверждала, что славянский текст копируется греческую силлабо-тонику, он пытается ей следовать насколько позволяет славянская языковая норма. Причем, не столько силлабо-тонике, сколько приемам риторической поэтики.
Reply
поэтическая форма, будучи симметричной структурой, имеет широкие возможности к видоизменению без разрушения. таких фактов в истории литературы множество (ср. хотя бы своеобразное отражение античных стихотворных размеров в переводах на новые европейские языки). техники перевода бывают самые разные. разрушение же поэтической формы может происходить лишь вследствие активной установки на пренебрежение симметрией - в пользу других установок (например, установка на переиначивание прежней редакции текста, на грамматическую и словарную унификацию и т.п.; это наблюдаем в никоновской справе). и то поэтическая форма разрушается не окончательно. и речь идет далеко не только о "приемах риторической поэтики", для которых языковые особенности и искусность переводчика имеют минимальное значение. параметров точности отражения поэтической формы, повторюсь, гораздо больше, чем совпадение акцентных позиций. один из важнейших параметров - вокализм текста. паки повторюсь: совпадение рисунка, представленного вокализмом в греческих оригиналах и цсл переводах (дониконовских) не оставляет сомнений: мы имеем дело с сознательной творческой установкой переводчиков: отразить поэзию оригинала как можно точнее. средства, очевидно, варьировались вместе с варьированием языка.
вы говорите о системе языка. но не секрет, что язык художественного текста живет по своим законам, и прагматика здесь играет зачастую гораздо более важную роль. рассмотрение системы и нормы языка в отрыве от прагматики богослужебного текста легко могут привести (и, по всей видимости, регулярно приводят) к ошибочным выводам об утрате поэтических структур в рассматриваемых текстах.
предложенная вами серия риторических вопросов, на которые якобы нельзя дать ответ: вопросы эти на самом деле отнюдь небезнадежны. поэзия в самом универсальном виде - это повтор, возведенный в художественный принцип. повтор, интенсивно выполняющий в тексте функцию фигуры речи.
разнообразие повторов на всех уровнях текста весьма велико даже в рамках оригинала. и перевод может по-разному передавать это разнообразие, используя (и подчиняя тексту) средства иного языка. эта свобода также хорошо известна теории и практике поэтического перевода Нового времени.
среди ваших вопросов один - для меня загадка: "Тогда в какой системе представлений оно (осознанное творчество) таковым осознавалось?" этого вопроса мне пока не взять :)
Reply
Leave a comment