(no subject)
Источник на snob.ru
Катерина Мурашова
24.07.17
Чужая игра
Во что играют наши дети и какое отношение эти игры имеют к реальной жизни.
- Здравствуйте. Вы меня помните?
- Простите, нет…
- Эх, - мужчина взмахнул рукой с откровенной досадой. - Вот ведь как.
- А когда вы у меня были?
Могла забыть? Ну конечно, могла. Почему-то не должна была забывать? Был недавно? Яркий случай?
- Года два с половиной - три назад.
Я улыбнулась. Мужчина на улыбку не ответил, но кивнул.
- Да, конечно. Вы не можете всех помнить. Но я-то все три года честно делал именно то, что вы мне сказали. И никакого результата. А вы нас даже не помните.
С мужчиной пришел мальчик лет 13-14, скорее всего, сын. Есть нечто общее в чертах лица, но выражение лиц и общее размещение в пространстве совершенно разное. Отец - подвижен, деловит, активен, я бы даже употребила редко встречающееся сейчас слово «мятежен». Сидит напряженно, подавшись вперед. Сын - вял, с лишним весом, оплыл в кресле, смотрит без всякого интереса, крутит в руках выключенный (уверена - по требованию отца) планшет.
- Это - Сева. Я - Игорь.
- Очень приятно. Напомните, о чем шла речь три года назад и как вы поняли то, о чем мы тогда договорились.
Я приготовилась услышать буквально все, что угодно. Любую дичь. Люди порой так странно трактуют то, что слышат. В том числе и от психолога. Я с этим сто раз встречалась. Иногда я сама неверно понимаю происходящее и бываю недостаточно внятной, иногда мои посетители попросту не хотят слышать то, что сказано (и убеждают себя, что услышали совсем другое), и так далее.
- Мы приходили с тем, что он ничего не хотел. Я создал ему все возможности: кружки, поездки, вещи, музеи, экскурсии, общение с интересными людьми - все то, чего у меня самого в детстве не было и в помине. Мы с братом, когда росли и уже с девочками начали встречаться, никогда на одно и то же время свидания не назначали. Потому что у нас были только одни приличные брюки на двоих, и мы их по очереди носили. Хорошо, что мы были практически одного роста - я, хоть и младше почти на два года, но быстрее рос. Я еще тогда решил: у моих детей брюки будут у каждого. А Сева ничего никогда не ценил, ему как будто бы все это просто не нужно. Он все это складывал стопочками, старался увернуться от моего очередного предложения и облегченно выдыхал, когда я выходил из его комнаты.
- Так, это понятно. У него оно просто всегда было, с самого начала. Как же оценить то, что постоянно присутствует? А вы явно действовали «с перехлестом». Ну ладно. А о чем же мы тогда договорились? То самое, что вы потом три года безуспешно делали?
- Вы сказали, что я его просто заваливаю благами и впечатлениями в качестве компенсации своего материально недостаточного детства. И все это нужно не ему, а мне. Он тут в совершенном пассиве и потому чувствует себя объектом.
Да, действительно, именно так я и могла сказать.
- Вы сказали, что, если я действительно заинтересован в своем сыне, ему нужны не шестые брюки, пятый кружок и личный тренер по горным лыжам, а я сам - мое время, мое внимание к его делам, совместное времяпрепровождение, совместное делание чего-нибудь, но не пустого, а совершенно конкретного и полезного.
В общем-то я и сейчас подписалась бы под каждым словом.
- И что же вы делали?
- Мы вместе строили наш загородный дом. Я сначала инженер, а уже потом - менеджер. Я учил его пользоваться инструментами, показывал архитектурный проект и объяснял, что как устроено. Мы обсуждали, как лучше провести электрику и остальные коммуникации, как делать смету, считать деньги. Показывал, как я общаюсь с рабочими - это важно. У него был свой участок в саду, мы с ним обсуждали дизайн и что он там посадит, и что для этого нужно. Я следил за его успехами, как оно там растет. Еще Сева сказал, что он хочет научиться кататься на доске с парусом, и мы поехали на море, и я вместе с ним стал учиться виндсерфингу. И еще в прошлом году мы стреляли из лука в клубе…
Я испытывала зависть и честно себе в этом признавалась. Я выросла без отца. Проекции - кто от них свободен?
Но что же у них не получилось?
- Да ничего не получилось, - вздохнул Игорь. - Сева, похоже, все мои активности пережидает как дождь или другую непогоду. Жена мне тут призналась: приходит Сева из школы и спрашивает ее - а когда папа придет? Она отвечает: поздно, он мне звонил, у него какие-то проблемы на объекте. А сын облегченно вздыхает и говорит: ой, ну и слава богу!
- Не так я сказал, - вяло возражает Сева из глубины кресла. - Я просто сказал: хорошо.
- При любой возможности он включает компьютер, хватается за планшет. Если и то и другое отобрано, он готов лежать на диване и играть в тетрис в телефоне. Часами, понимаете? Вы понимаете? А вот я этого понять не могу! Это же несравнимо по впечатлениям, по ощущениям, по результату в конце концов. Я бы понял, если бы он не любил учиться в школе, делать уроки, это я и сам не особо любил, когда был мальчишкой. Делал, потому что надо. Здесь мы с ним одинаковые, он тоже учится через пень-колоду, но в общем все сдает. Но все остальное-то?! Я помню, как я глотал книги: там были не только страсти и художественные описания, мне нравился научпоп, там были тайны, загадки - мне было интересно! Я ночами не спал, думая о пришельцах, о том, куда и почему исчезли древние города, цивилизации. Мне нравилась история древнего мира. Теперь я понимаю, что уже тогда я все видел с инженерной точки зрения. Мне хотелось понять, разгадать механизмы, которые историей движут. Как это: жили, жили люди, поколениями, веками, сражались со всякими трудностями - и вдруг перестали? И город умер, и цивилизация прекратилась. И все занесло песком или джунгли заплели.
Я тогда не понял, и ученые, как я прочел, толком не понимают. А сейчас мне кажется, что если бы я догадался тогда, то я бы знал, что не так с моим сыном. Мне кажется, это связано. Он какой-то совсем другой, не такой как я, непонятный, чужой, как инопланетянин, и их сейчас таких много.
- Постойте, вы как-то все в одну кучу… - я чувствовала, что в его словах есть логическая нить, но не совсем ее улавливала.
- Да понятно же, почему они умерли, - сказал Сева. - В них просто играть перестали.
- Что?! - мы с Игорем одновременно обернулись к подростку.
- Ну, те, там, кто за них играл - им просто надоело или еще что-то. Я вам могу сто таких городов в инете показать - их сначала строил кто-то, развивал, а потом забросил. Они так и стоят. Если в программу ввести - я думаю, сейчас это можно сделать, - будут разрушаться постепенно. И джунгли можно сделать, и песок…
- «Те», «там» - это кто? Где? - спросила я.
- Ну откуда же я знаю? - пожал плечами Сева. - Но есть же кто-то. Многопользовательская игра. Одни, наверное, уходят, другие приходят. Всегда так.
- Э-э-э… - сказал Игорь.
- Он тоже думал об этом. Про города, - сказала я. - Решал загадки. И, смотрите, даже решил. Но на вашей площадке у Севы нет шансов, вы слишком витальны, активны, успешны. Да, вы все делали вместе с ним, но вы всегда делали все лучше, быстрее, ловчее, сноровистее. И это были ваши планы и ваши дела, по крайней мере, ваша организация. И он же не дурак - он это видел и понимал. Но есть площадка, где Сева сам по себе и сам отвечает за все свои свершения. Там - как потопаешь, так и полопаешь. Сколько ни собрал очков или френдов - все твои. А если Сева видит наш мир как площадку для игры каких-то шустриков более высокого порядка, так и все наши призывы «повернуться лицом к реалу» для него - пустой звук. Может, даже ему кажется, что создавать свой виртуальный мир интереснее, чем быть персонажем в чужой игре. Вы знаете этого «чужого»?
- Это я?
- Ну да. По результату нашего предыдущего разговора вы слегка поменяли правила игры. Поменяли к лучшему, я и сейчас от этого не отказываюсь. Но игра осталась вашей.
- Как мне сыграть в его игру?
- А он этого еще хочет? Сева?
- Я хочу, - сразу же откликнулся мальчик. - Да. Я знаю, папа, что тебе может понравиться. Где стреляют, ты не любишь. Но там как раз города, и можно объемные модели строить и развивать. Там сложно, почти сто тысяч человек по всему миру играют, но я могу тебя научить. Если ты захочешь, конечно. И вот эта идея, чтобы брошенные города постепенно разваливались - это очень классная идея на самом деле. Типа ответственность. Ты пришел туда потом, а там - джунгли или песок и только обломки торчат. Я напишу, я знаю куда, вдруг те, которые эту игру делают, услышат и сделают. Или сам потом сделаю, я вообще-то хочу игры делать, на такого программиста учиться. После того как мы с папой дом строили, я сам стал всякие дома рисовать, проектировать, на планшете, в таких специальных программах. Думаю, мне потом пригодится, когда буду свои игры делать, или вообще…
- Вы видели эти проекты? - спросила я у Игоря.
- Нет. Мама видела, - ответил Сева. - Папа говорит: есть реальная жизнь и есть пустые фантазии.
- У тебя есть что-нибудь там? - я показала на планшет. - Покажи мне.
- Не знаю, сейчас посмотрю, - Сева включил гаджет и показал мне картинку: что-то вроде зиккурата посреди условной пустыни, и на каждой ступени крошечные люди гуляют в садах или работают на полях.
- А живут они в стенах, с окнами, вот смотрите, я увеличу. А внутри производство (для него окна не нужны) и лифты. Ну и горизонтальный транспорт, типа электричек. Машин совсем нет.
- Энергия - это понятно, солнечная и ветер, - сказала я. - Ну и отходы всякие перерабатывать. А вода в пустыне откуда?
- Я думаю. Можно ставить на берегу океана и опреснять.
- Можно, но очень много энергии надо. Атомный реактор внутри, под землей?
- Может быть. Но это же опасно?
- Все опасно. Электрическим током тоже убить может, и плотина может разрушиться. Надо просто технику безопасности соблюдать.
- Тоже верно…
Игорь молча слушал наш разговор, синхронно с репликами поворачивая голову.
- Почему это делаю я?! - в конце концов я возмутилась. - Я вам что, инженер? Строитель? Я что-то понимаю в инженерных коммуникациях, архитектуре и источниках энергии? Я вообще биолог! Согласна обсудить скотоводство, зоопарк, искусственное озеленение и национальные парки. И все!
- Я, кажется, понял, - сказал Игорь.
- Может, поняли, а может, и нет, - заметила я. - Но во всяком случае сейчас сходства между вами нельзя не заметить. Инопланетянин?
- Нет, конечно, нет. Сева, ты покажешь мне эту игру? И свои проекты?
- Конечно покажу, папа.
- И - аминь! - сказала я вслед двум уходящим инженерам.
а также, сюда же, отчасти в тему
читать дискуссию на snob.tu
Катерина Мурашова
Большая компьютерная война детей и родителей
Опасен ли неконтролируемый доступ детей в интернет для их психики и развития? Читайте дискуссию и делитесь своим мнением
Катерина Мурашова
24.07.17
Чужая игра
Во что играют наши дети и какое отношение эти игры имеют к реальной жизни.
- Здравствуйте. Вы меня помните?
- Простите, нет…
- Эх, - мужчина взмахнул рукой с откровенной досадой. - Вот ведь как.
- А когда вы у меня были?
Могла забыть? Ну конечно, могла. Почему-то не должна была забывать? Был недавно? Яркий случай?
- Года два с половиной - три назад.
Я улыбнулась. Мужчина на улыбку не ответил, но кивнул.
- Да, конечно. Вы не можете всех помнить. Но я-то все три года честно делал именно то, что вы мне сказали. И никакого результата. А вы нас даже не помните.
С мужчиной пришел мальчик лет 13-14, скорее всего, сын. Есть нечто общее в чертах лица, но выражение лиц и общее размещение в пространстве совершенно разное. Отец - подвижен, деловит, активен, я бы даже употребила редко встречающееся сейчас слово «мятежен». Сидит напряженно, подавшись вперед. Сын - вял, с лишним весом, оплыл в кресле, смотрит без всякого интереса, крутит в руках выключенный (уверена - по требованию отца) планшет.
- Это - Сева. Я - Игорь.
- Очень приятно. Напомните, о чем шла речь три года назад и как вы поняли то, о чем мы тогда договорились.
Я приготовилась услышать буквально все, что угодно. Любую дичь. Люди порой так странно трактуют то, что слышат. В том числе и от психолога. Я с этим сто раз встречалась. Иногда я сама неверно понимаю происходящее и бываю недостаточно внятной, иногда мои посетители попросту не хотят слышать то, что сказано (и убеждают себя, что услышали совсем другое), и так далее.
- Мы приходили с тем, что он ничего не хотел. Я создал ему все возможности: кружки, поездки, вещи, музеи, экскурсии, общение с интересными людьми - все то, чего у меня самого в детстве не было и в помине. Мы с братом, когда росли и уже с девочками начали встречаться, никогда на одно и то же время свидания не назначали. Потому что у нас были только одни приличные брюки на двоих, и мы их по очереди носили. Хорошо, что мы были практически одного роста - я, хоть и младше почти на два года, но быстрее рос. Я еще тогда решил: у моих детей брюки будут у каждого. А Сева ничего никогда не ценил, ему как будто бы все это просто не нужно. Он все это складывал стопочками, старался увернуться от моего очередного предложения и облегченно выдыхал, когда я выходил из его комнаты.
- Так, это понятно. У него оно просто всегда было, с самого начала. Как же оценить то, что постоянно присутствует? А вы явно действовали «с перехлестом». Ну ладно. А о чем же мы тогда договорились? То самое, что вы потом три года безуспешно делали?
- Вы сказали, что я его просто заваливаю благами и впечатлениями в качестве компенсации своего материально недостаточного детства. И все это нужно не ему, а мне. Он тут в совершенном пассиве и потому чувствует себя объектом.
Да, действительно, именно так я и могла сказать.
- Вы сказали, что, если я действительно заинтересован в своем сыне, ему нужны не шестые брюки, пятый кружок и личный тренер по горным лыжам, а я сам - мое время, мое внимание к его делам, совместное времяпрепровождение, совместное делание чего-нибудь, но не пустого, а совершенно конкретного и полезного.
В общем-то я и сейчас подписалась бы под каждым словом.
- И что же вы делали?
- Мы вместе строили наш загородный дом. Я сначала инженер, а уже потом - менеджер. Я учил его пользоваться инструментами, показывал архитектурный проект и объяснял, что как устроено. Мы обсуждали, как лучше провести электрику и остальные коммуникации, как делать смету, считать деньги. Показывал, как я общаюсь с рабочими - это важно. У него был свой участок в саду, мы с ним обсуждали дизайн и что он там посадит, и что для этого нужно. Я следил за его успехами, как оно там растет. Еще Сева сказал, что он хочет научиться кататься на доске с парусом, и мы поехали на море, и я вместе с ним стал учиться виндсерфингу. И еще в прошлом году мы стреляли из лука в клубе…
Я испытывала зависть и честно себе в этом признавалась. Я выросла без отца. Проекции - кто от них свободен?
Но что же у них не получилось?
- Да ничего не получилось, - вздохнул Игорь. - Сева, похоже, все мои активности пережидает как дождь или другую непогоду. Жена мне тут призналась: приходит Сева из школы и спрашивает ее - а когда папа придет? Она отвечает: поздно, он мне звонил, у него какие-то проблемы на объекте. А сын облегченно вздыхает и говорит: ой, ну и слава богу!
- Не так я сказал, - вяло возражает Сева из глубины кресла. - Я просто сказал: хорошо.
- При любой возможности он включает компьютер, хватается за планшет. Если и то и другое отобрано, он готов лежать на диване и играть в тетрис в телефоне. Часами, понимаете? Вы понимаете? А вот я этого понять не могу! Это же несравнимо по впечатлениям, по ощущениям, по результату в конце концов. Я бы понял, если бы он не любил учиться в школе, делать уроки, это я и сам не особо любил, когда был мальчишкой. Делал, потому что надо. Здесь мы с ним одинаковые, он тоже учится через пень-колоду, но в общем все сдает. Но все остальное-то?! Я помню, как я глотал книги: там были не только страсти и художественные описания, мне нравился научпоп, там были тайны, загадки - мне было интересно! Я ночами не спал, думая о пришельцах, о том, куда и почему исчезли древние города, цивилизации. Мне нравилась история древнего мира. Теперь я понимаю, что уже тогда я все видел с инженерной точки зрения. Мне хотелось понять, разгадать механизмы, которые историей движут. Как это: жили, жили люди, поколениями, веками, сражались со всякими трудностями - и вдруг перестали? И город умер, и цивилизация прекратилась. И все занесло песком или джунгли заплели.
Я тогда не понял, и ученые, как я прочел, толком не понимают. А сейчас мне кажется, что если бы я догадался тогда, то я бы знал, что не так с моим сыном. Мне кажется, это связано. Он какой-то совсем другой, не такой как я, непонятный, чужой, как инопланетянин, и их сейчас таких много.
- Постойте, вы как-то все в одну кучу… - я чувствовала, что в его словах есть логическая нить, но не совсем ее улавливала.
- Да понятно же, почему они умерли, - сказал Сева. - В них просто играть перестали.
- Что?! - мы с Игорем одновременно обернулись к подростку.
- Ну, те, там, кто за них играл - им просто надоело или еще что-то. Я вам могу сто таких городов в инете показать - их сначала строил кто-то, развивал, а потом забросил. Они так и стоят. Если в программу ввести - я думаю, сейчас это можно сделать, - будут разрушаться постепенно. И джунгли можно сделать, и песок…
- «Те», «там» - это кто? Где? - спросила я.
- Ну откуда же я знаю? - пожал плечами Сева. - Но есть же кто-то. Многопользовательская игра. Одни, наверное, уходят, другие приходят. Всегда так.
- Э-э-э… - сказал Игорь.
- Он тоже думал об этом. Про города, - сказала я. - Решал загадки. И, смотрите, даже решил. Но на вашей площадке у Севы нет шансов, вы слишком витальны, активны, успешны. Да, вы все делали вместе с ним, но вы всегда делали все лучше, быстрее, ловчее, сноровистее. И это были ваши планы и ваши дела, по крайней мере, ваша организация. И он же не дурак - он это видел и понимал. Но есть площадка, где Сева сам по себе и сам отвечает за все свои свершения. Там - как потопаешь, так и полопаешь. Сколько ни собрал очков или френдов - все твои. А если Сева видит наш мир как площадку для игры каких-то шустриков более высокого порядка, так и все наши призывы «повернуться лицом к реалу» для него - пустой звук. Может, даже ему кажется, что создавать свой виртуальный мир интереснее, чем быть персонажем в чужой игре. Вы знаете этого «чужого»?
- Это я?
- Ну да. По результату нашего предыдущего разговора вы слегка поменяли правила игры. Поменяли к лучшему, я и сейчас от этого не отказываюсь. Но игра осталась вашей.
- Как мне сыграть в его игру?
- А он этого еще хочет? Сева?
- Я хочу, - сразу же откликнулся мальчик. - Да. Я знаю, папа, что тебе может понравиться. Где стреляют, ты не любишь. Но там как раз города, и можно объемные модели строить и развивать. Там сложно, почти сто тысяч человек по всему миру играют, но я могу тебя научить. Если ты захочешь, конечно. И вот эта идея, чтобы брошенные города постепенно разваливались - это очень классная идея на самом деле. Типа ответственность. Ты пришел туда потом, а там - джунгли или песок и только обломки торчат. Я напишу, я знаю куда, вдруг те, которые эту игру делают, услышат и сделают. Или сам потом сделаю, я вообще-то хочу игры делать, на такого программиста учиться. После того как мы с папой дом строили, я сам стал всякие дома рисовать, проектировать, на планшете, в таких специальных программах. Думаю, мне потом пригодится, когда буду свои игры делать, или вообще…
- Вы видели эти проекты? - спросила я у Игоря.
- Нет. Мама видела, - ответил Сева. - Папа говорит: есть реальная жизнь и есть пустые фантазии.
- У тебя есть что-нибудь там? - я показала на планшет. - Покажи мне.
- Не знаю, сейчас посмотрю, - Сева включил гаджет и показал мне картинку: что-то вроде зиккурата посреди условной пустыни, и на каждой ступени крошечные люди гуляют в садах или работают на полях.
- А живут они в стенах, с окнами, вот смотрите, я увеличу. А внутри производство (для него окна не нужны) и лифты. Ну и горизонтальный транспорт, типа электричек. Машин совсем нет.
- Энергия - это понятно, солнечная и ветер, - сказала я. - Ну и отходы всякие перерабатывать. А вода в пустыне откуда?
- Я думаю. Можно ставить на берегу океана и опреснять.
- Можно, но очень много энергии надо. Атомный реактор внутри, под землей?
- Может быть. Но это же опасно?
- Все опасно. Электрическим током тоже убить может, и плотина может разрушиться. Надо просто технику безопасности соблюдать.
- Тоже верно…
Игорь молча слушал наш разговор, синхронно с репликами поворачивая голову.
- Почему это делаю я?! - в конце концов я возмутилась. - Я вам что, инженер? Строитель? Я что-то понимаю в инженерных коммуникациях, архитектуре и источниках энергии? Я вообще биолог! Согласна обсудить скотоводство, зоопарк, искусственное озеленение и национальные парки. И все!
- Я, кажется, понял, - сказал Игорь.
- Может, поняли, а может, и нет, - заметила я. - Но во всяком случае сейчас сходства между вами нельзя не заметить. Инопланетянин?
- Нет, конечно, нет. Сева, ты покажешь мне эту игру? И свои проекты?
- Конечно покажу, папа.
- И - аминь! - сказала я вслед двум уходящим инженерам.
а также, сюда же, отчасти в тему
читать дискуссию на snob.tu
Катерина Мурашова
Большая компьютерная война детей и родителей
Опасен ли неконтролируемый доступ детей в интернет для их психики и развития? Читайте дискуссию и делитесь своим мнением