У меня есть бабушка
У меня есть бабушка. Она не ветеран войны, не герой советского союза и не знаменитая актриса. Она никогда не писала стихов и не играла на музыкальных инструментах. Она была мастером в металлургическом цехе, а потом еще много кем. Дочерью, матерью, для кого-то возлюбленной, для кого-то подругой.
Для меня она бабушка. И мне не важны ее заслуги. Я просто хочу вам немного о ней рассказать.
Например, о том как моя бабушка плавала. Успешно учась в институте, она разругалась с близкими и сбежала из родного города к городу у моря, где и устроилась коком на барже. Работа ей нравилась, вся команда мою бабушку любила (ну а кто же не любит кока, особенно если он - молодая девушка?) Рассказывала, что было интересно, хоть и жутковато иногда в плохую погоду.
Вот однажды был шторм. Тут стоит сказать, что на барже во время шторма было находиться небезопасно, поэтому людей забирали на буксировочный катер. Но так случилось, что моя бабушка в этот момент готовила вареники, они были уже в воде, развариться могли, испортиться ну и все такое. В общем, несмотря на болтанку побежала она проверять как там еда. Как говорится, непогода непогодой, а обед по расписанию. Причем побежала в последний момент, когда весь народ уже в катере сидел. Так ее на барже и закрыли.
Все обошлось благополучно, но за мою бабушку жутко перепугались, естественно она получила нагоняй. Хотя до сих пор считает, что в общем-то была права. "Баржа не развалилась и слава богу, команда не должна оставаться голодной из-за страхов".
Могла бы моя бабушка и дальше спокойно плавать, если бы капитан не узнал, что она бросила институт. Он немедленно уволил мою бабушку и велел возвращаться домой и доучиваться. И моя бабушка вернулась. Выяснилось, что несмотря на то, что она даже не брала академический отпуск, ее ждали. Приняли без вопросов.
Дочь моя бабушка воспитывала одна. Так получилось. Мужчина был женат, а моей бабушке ничего не нужно было ни от него ни от его жены. Она решила родить для себя. Всю жизнь сама со всем справлялась и сейчас справится. И, конечно, справилась. Ухажеров, правда, у бабушки хватало. Но она никогда не хотела найти кого-то просто, чтобы легче жить. Может быть если бы нашла того самого, единственного, то и вышла бы замуж. Но единственный не встретился, а абы кто был ей не нужен. Она не понимала женщин, которые стремятся выйти замуж просто потому что надо. Моя бабушка достаточно самодостаточная. Так и жила - с больной не ходящей матерью и дочкой.
Потом, когда когда моя мама закончила школу, они с бабушкой ездили в Питер для поступления в институт культуры. После посещения института бабушка ругалась на него, вспоминая этот момент даже много лет спустя:
"Что это за культура такая? Все вокруг курят и матерятся!".
А еще, знаете, мою бабушку все любят. Вы скажете, что так говорят все про своих близких. Но нет, я серьезно. Даже те, кого бабушка ставила на место, даже те, на кого она ворчала и с кем ругалась. Она никогда никого не оставляла в беде. И не просила о помощи.
Мою бабушку любили на любой ее работе. И на металлургическом комбинате. И в бассейне, где она работала уже на пенсии гардеробщицей. Переехав после семидесяти лет в новый город она сразу обзавелась друзьями. Дед-сосед даже бегал за ней. А она бегала от него. Пряталась на балконе и махала руками "передайте ему, что меня нет! Нет меня!".
Моей бабушке нельзя поднимать тяжести. Больше 10 килограмм - категорически! В шестьдесят лет она осталась с одной почкой и ей пророчили от силы лет пять жизни. Я приезжала к бабушке, когда ей было 78 и узнавала, что она затащила два тяжеленных велосипеда моих родителей на второй этаж. На мое возмущение она разводила руками и говорила "ну я подумала чего они будут в подвале стоять? Испортятся же - сыро!".
Тогда же она рассказывала про свою работу в музыкальной школе. Туда бабушка устроилась уже после выхода на пенсию, вахтером. Все время всем во всём помогала - где что принести надо, где подкрасить. Но однажды у бабушки закружилась голова и она полетела с лестницы. 76 лет. Думали переломает все. Тут же вызывали скорую, везли в больницу, все осматривали. Выяснилось - ни одного перелома, все цело. Спустя несколько лет кардиологи сказали, что скорее всего это был не просто обморок, а инфаркт. Никуда с работы бабушка не ушла и вообще долго лежать отказывалась. Главная ее фраза "движение - жизнь!".
Начальство, правда, строго-настрого наказало не подниматься без надобности никуда, не вставать на табуретку, на стремянку и вообще всячески себя беречь. Ага, щаз-з! Бабушка продолжала как и раньше помогать, только теперь внимательно прислушивалась не идет ли кто, чтобы не начали нотации читать.
Нотации нотациями, но помыкать собой бабушка никогда не позволяет. Когда она только устроилась вахтером, директриса поначалу относилась пренебрежительно, хамовато, свысока. Это ведь всего лишь вахтер, не педагог, не бухгалтер.
В результате моя бабушка разразилась бурной тирадой. "По какому праву вы так со мной обращаетесь?", - говорила она, - "я такой же человек, как и вы, получила высшее образование, работала всю жизнь. Имейте уважение к другим людям, если вы требуете уважения к себе!". Отношение тут же изменилось.
Бабушка не любит врачей. Всегда говорила, что нечего по ним лишний раз ходить. Когда в шестьдесят клали на операцию, все очень удивлялись, что у нее не было никакой медицинской карты.
Бабушка всегда улыбается. В любых ситуациях, даже страшных, она ищет повод для улыбки, ищет светлую сторону. Помню рассказывала мне случай, жуткий на самом-то деле. Соседу сверху, с третьего этажа, стало плохо. Вызвали скорую. Мы все уже жили отдельно от бабушки и в подъезде их были одни старики. В приехавшей скорой были молодые девчонки, которые отказались деда тащить вниз. Старики взялись за дело сами. А дом немецкий, старый, с достаточно крутой лестницей. Бабушка рассказывала как они несли, было тяжело и иногда они валились друг на дружку. Но не плакали, не отчаивались, шутили про собственную неловкость и тащили дальше.
Бабушка вообще любит людей и всегда прощает. Это очень редкое свойство. Признаюсь, я так не умею. Жалоб от нее на других я слышала очень мало. Когда несколько лет спустя я сидела с ней в больнице, она была единственная из всех бабулек в палате, кто не ругал медицину, не кричал на практикантов. Наоборот, она говорила, что кормить в больнице стали лучше, чем в прежние годы. А мальчишки-практиканты молодцы, хорошие, уколы ставят легко и не больно. Ворчала только на других бабулек, но тихо, со мной. Говорила, что те совсем работников заколебали и как вообще медикам с такими бабками добродушными быть.
Тогда в больнице ее запомнили все. Ночью, отходя от наркоза после сложной полосной операции бабушка была не в себе, посрывала с тела всевозможные трубки, забрызгала кровью пол. Придя в себя, она своим же полотенцем вытерла пол, чтобы санитарочкам не добавлять работы. На следующий день уборщица журила ее и говорила, что ничего страшного в этом не было и
не стоило после операции вставать, а от наркоза мол и не то еще бывает.
Моя бабушка добрый человек. А еще очень честный и прямой. Никогда не врала и не юлила. Если считала, что человек не прав - говорила только в лицо. Теперь не узнать подробности этой загадочной истории, но рассказывала бабушка как отказалась вступать в партию, когда ей заявили, что партия должна быть на первом месте, а дочь на втором. Врать не буду, все с ее слов. Но зная бабушку очень верю.
Моя бабушка всегда была со мной. В детстве - гораздо больше, чем родители. Я постоянно оставалась у нее. То отправляли родители на выходные, то потому, что было близко от школы. Мы ездили с ней летом на море. Она чаще родителей ходила в школу. Ей доставалась большая часть моих капризов и дурного характера. Мы ругались с ней до крика. Наверное потому, что были тогда самыми близкими друг другу людьми и ранили соответственно сильнее всего. И обижались. Моя подруга детства говорила "вы кричите друг на друга, а у самих глаза добрые и отчаянные".
Позже, когда начались институты, отношения, семьи и другие города мы переписывались, перезванивались. Когда я приезжала к ней, я чувствовала себя по настоящему дома, несмотря на то, что это уже не была квартира детства и вообще был совершенно другой город.
Я немного покривила душой насчет талантов. К старости у бабушки открылся один - она чудесно вышивала. Вся квартира увешена ее работами. И какими работами! Она не рисует сама, зато вышить может практически любой. Иногда работа настолько тонкая, вышита настолько мелко, что издалека ее можно принять за картину. Особенно моя бабушка любит вышивать дома и улочки. У меня дома висит ее картина - капитанский домик. Причал, домик, стоящий в зелени... она мечтала вышить большой белоснежный замок, но к сожалению, мы так его и не нашли. Бабушке было сложно уже много мотаться по магазинам и она старалась использовать готовые наборы с нитками.
В каждый приезд я увозила с собой по одной работе. В музыкальной школе хотели сделать выставку, но бабушка засмущалась и отказалась наотрез.
Так и висят все эти картины в ее квартире.
Я сидела с бабушкой в больнице каждый день. Мы всегда находили над чем улыбнуться, о чем пошутить. Мы смотрели фотографии по ноутбуку, я рассказывала о своем настоящем, ждущем меня в Питере, а она о своем прошлом, оставшемся в Сибири. Когда бабушке было плохо, она просила остаться с ней на ночь. Но как только стало лучше - сама начала гнать домой. "Ты не выспишься тут со мной! У меня врачи есть, иди, все в порядке".
Дома, конечно, ей было намного легче. Только тоскливо от того, что никак не выйти на улицу.
Выписавшись из больницы, моя бабушка садилась на лоджии в кресло и укутывалась в пледы с ног до головы, напоминая русскую барыню. Она жалела, что не может выйти на улицу и мы с мамой купили кресло-каталку. На улицу, правда, так и не пошли - была очень холодная и дождливая погода тогда. Но я посадила бабушку в кресло и катала ее по всей квартире, имитируя экскурсовода дурашливым голосом. Бабушка улыбалась.
У меня ЕСТЬ бабушка. Я повторяю это четвертый день. Она есть. Она будет со мной всегда. Я правда это верю.
Стоит мягкое зеленое кресло, на нем одеяло. А еще пара подушечек, чтобы бабушке было удобнее. Рядом с креслом табуретка, на ней мягкий чехол, чтобы ноги меньше отекали. К стене прислонилась тросточка. Не простая, стариковская, а деревянная, резная. Мы с мамой взяли самую красивую, которую смогли найти, очень хотелось порадовать хотя бы этим.
На столике рядом чашка с чаем и блюдце с мармеладными конфетами. У бабушки вставные зубы, слишком жесткое ей есть сложно, но эти конфетки - самое то, ей очень понравились.
Конфетки, конечно, в порядке, а вот чай уже подернулся пленочкой.
Я не убираю ничего четвертый день.
У меня есть бабушка. Я очень не хочу учиться говорить о ней в прошедшем времени...
Для меня она бабушка. И мне не важны ее заслуги. Я просто хочу вам немного о ней рассказать.
Например, о том как моя бабушка плавала. Успешно учась в институте, она разругалась с близкими и сбежала из родного города к городу у моря, где и устроилась коком на барже. Работа ей нравилась, вся команда мою бабушку любила (ну а кто же не любит кока, особенно если он - молодая девушка?) Рассказывала, что было интересно, хоть и жутковато иногда в плохую погоду.
Вот однажды был шторм. Тут стоит сказать, что на барже во время шторма было находиться небезопасно, поэтому людей забирали на буксировочный катер. Но так случилось, что моя бабушка в этот момент готовила вареники, они были уже в воде, развариться могли, испортиться ну и все такое. В общем, несмотря на болтанку побежала она проверять как там еда. Как говорится, непогода непогодой, а обед по расписанию. Причем побежала в последний момент, когда весь народ уже в катере сидел. Так ее на барже и закрыли.
Все обошлось благополучно, но за мою бабушку жутко перепугались, естественно она получила нагоняй. Хотя до сих пор считает, что в общем-то была права. "Баржа не развалилась и слава богу, команда не должна оставаться голодной из-за страхов".
Могла бы моя бабушка и дальше спокойно плавать, если бы капитан не узнал, что она бросила институт. Он немедленно уволил мою бабушку и велел возвращаться домой и доучиваться. И моя бабушка вернулась. Выяснилось, что несмотря на то, что она даже не брала академический отпуск, ее ждали. Приняли без вопросов.
Дочь моя бабушка воспитывала одна. Так получилось. Мужчина был женат, а моей бабушке ничего не нужно было ни от него ни от его жены. Она решила родить для себя. Всю жизнь сама со всем справлялась и сейчас справится. И, конечно, справилась. Ухажеров, правда, у бабушки хватало. Но она никогда не хотела найти кого-то просто, чтобы легче жить. Может быть если бы нашла того самого, единственного, то и вышла бы замуж. Но единственный не встретился, а абы кто был ей не нужен. Она не понимала женщин, которые стремятся выйти замуж просто потому что надо. Моя бабушка достаточно самодостаточная. Так и жила - с больной не ходящей матерью и дочкой.
Потом, когда когда моя мама закончила школу, они с бабушкой ездили в Питер для поступления в институт культуры. После посещения института бабушка ругалась на него, вспоминая этот момент даже много лет спустя:
"Что это за культура такая? Все вокруг курят и матерятся!".
А еще, знаете, мою бабушку все любят. Вы скажете, что так говорят все про своих близких. Но нет, я серьезно. Даже те, кого бабушка ставила на место, даже те, на кого она ворчала и с кем ругалась. Она никогда никого не оставляла в беде. И не просила о помощи.
Мою бабушку любили на любой ее работе. И на металлургическом комбинате. И в бассейне, где она работала уже на пенсии гардеробщицей. Переехав после семидесяти лет в новый город она сразу обзавелась друзьями. Дед-сосед даже бегал за ней. А она бегала от него. Пряталась на балконе и махала руками "передайте ему, что меня нет! Нет меня!".
Моей бабушке нельзя поднимать тяжести. Больше 10 килограмм - категорически! В шестьдесят лет она осталась с одной почкой и ей пророчили от силы лет пять жизни. Я приезжала к бабушке, когда ей было 78 и узнавала, что она затащила два тяжеленных велосипеда моих родителей на второй этаж. На мое возмущение она разводила руками и говорила "ну я подумала чего они будут в подвале стоять? Испортятся же - сыро!".
Тогда же она рассказывала про свою работу в музыкальной школе. Туда бабушка устроилась уже после выхода на пенсию, вахтером. Все время всем во всём помогала - где что принести надо, где подкрасить. Но однажды у бабушки закружилась голова и она полетела с лестницы. 76 лет. Думали переломает все. Тут же вызывали скорую, везли в больницу, все осматривали. Выяснилось - ни одного перелома, все цело. Спустя несколько лет кардиологи сказали, что скорее всего это был не просто обморок, а инфаркт. Никуда с работы бабушка не ушла и вообще долго лежать отказывалась. Главная ее фраза "движение - жизнь!".
Начальство, правда, строго-настрого наказало не подниматься без надобности никуда, не вставать на табуретку, на стремянку и вообще всячески себя беречь. Ага, щаз-з! Бабушка продолжала как и раньше помогать, только теперь внимательно прислушивалась не идет ли кто, чтобы не начали нотации читать.
Нотации нотациями, но помыкать собой бабушка никогда не позволяет. Когда она только устроилась вахтером, директриса поначалу относилась пренебрежительно, хамовато, свысока. Это ведь всего лишь вахтер, не педагог, не бухгалтер.
В результате моя бабушка разразилась бурной тирадой. "По какому праву вы так со мной обращаетесь?", - говорила она, - "я такой же человек, как и вы, получила высшее образование, работала всю жизнь. Имейте уважение к другим людям, если вы требуете уважения к себе!". Отношение тут же изменилось.
Бабушка не любит врачей. Всегда говорила, что нечего по ним лишний раз ходить. Когда в шестьдесят клали на операцию, все очень удивлялись, что у нее не было никакой медицинской карты.
Бабушка всегда улыбается. В любых ситуациях, даже страшных, она ищет повод для улыбки, ищет светлую сторону. Помню рассказывала мне случай, жуткий на самом-то деле. Соседу сверху, с третьего этажа, стало плохо. Вызвали скорую. Мы все уже жили отдельно от бабушки и в подъезде их были одни старики. В приехавшей скорой были молодые девчонки, которые отказались деда тащить вниз. Старики взялись за дело сами. А дом немецкий, старый, с достаточно крутой лестницей. Бабушка рассказывала как они несли, было тяжело и иногда они валились друг на дружку. Но не плакали, не отчаивались, шутили про собственную неловкость и тащили дальше.
Бабушка вообще любит людей и всегда прощает. Это очень редкое свойство. Признаюсь, я так не умею. Жалоб от нее на других я слышала очень мало. Когда несколько лет спустя я сидела с ней в больнице, она была единственная из всех бабулек в палате, кто не ругал медицину, не кричал на практикантов. Наоборот, она говорила, что кормить в больнице стали лучше, чем в прежние годы. А мальчишки-практиканты молодцы, хорошие, уколы ставят легко и не больно. Ворчала только на других бабулек, но тихо, со мной. Говорила, что те совсем работников заколебали и как вообще медикам с такими бабками добродушными быть.
Тогда в больнице ее запомнили все. Ночью, отходя от наркоза после сложной полосной операции бабушка была не в себе, посрывала с тела всевозможные трубки, забрызгала кровью пол. Придя в себя, она своим же полотенцем вытерла пол, чтобы санитарочкам не добавлять работы. На следующий день уборщица журила ее и говорила, что ничего страшного в этом не было и
не стоило после операции вставать, а от наркоза мол и не то еще бывает.
Моя бабушка добрый человек. А еще очень честный и прямой. Никогда не врала и не юлила. Если считала, что человек не прав - говорила только в лицо. Теперь не узнать подробности этой загадочной истории, но рассказывала бабушка как отказалась вступать в партию, когда ей заявили, что партия должна быть на первом месте, а дочь на втором. Врать не буду, все с ее слов. Но зная бабушку очень верю.
Моя бабушка всегда была со мной. В детстве - гораздо больше, чем родители. Я постоянно оставалась у нее. То отправляли родители на выходные, то потому, что было близко от школы. Мы ездили с ней летом на море. Она чаще родителей ходила в школу. Ей доставалась большая часть моих капризов и дурного характера. Мы ругались с ней до крика. Наверное потому, что были тогда самыми близкими друг другу людьми и ранили соответственно сильнее всего. И обижались. Моя подруга детства говорила "вы кричите друг на друга, а у самих глаза добрые и отчаянные".
Позже, когда начались институты, отношения, семьи и другие города мы переписывались, перезванивались. Когда я приезжала к ней, я чувствовала себя по настоящему дома, несмотря на то, что это уже не была квартира детства и вообще был совершенно другой город.
Я немного покривила душой насчет талантов. К старости у бабушки открылся один - она чудесно вышивала. Вся квартира увешена ее работами. И какими работами! Она не рисует сама, зато вышить может практически любой. Иногда работа настолько тонкая, вышита настолько мелко, что издалека ее можно принять за картину. Особенно моя бабушка любит вышивать дома и улочки. У меня дома висит ее картина - капитанский домик. Причал, домик, стоящий в зелени... она мечтала вышить большой белоснежный замок, но к сожалению, мы так его и не нашли. Бабушке было сложно уже много мотаться по магазинам и она старалась использовать готовые наборы с нитками.
В каждый приезд я увозила с собой по одной работе. В музыкальной школе хотели сделать выставку, но бабушка засмущалась и отказалась наотрез.
Так и висят все эти картины в ее квартире.
Я сидела с бабушкой в больнице каждый день. Мы всегда находили над чем улыбнуться, о чем пошутить. Мы смотрели фотографии по ноутбуку, я рассказывала о своем настоящем, ждущем меня в Питере, а она о своем прошлом, оставшемся в Сибири. Когда бабушке было плохо, она просила остаться с ней на ночь. Но как только стало лучше - сама начала гнать домой. "Ты не выспишься тут со мной! У меня врачи есть, иди, все в порядке".
Дома, конечно, ей было намного легче. Только тоскливо от того, что никак не выйти на улицу.
Выписавшись из больницы, моя бабушка садилась на лоджии в кресло и укутывалась в пледы с ног до головы, напоминая русскую барыню. Она жалела, что не может выйти на улицу и мы с мамой купили кресло-каталку. На улицу, правда, так и не пошли - была очень холодная и дождливая погода тогда. Но я посадила бабушку в кресло и катала ее по всей квартире, имитируя экскурсовода дурашливым голосом. Бабушка улыбалась.
У меня ЕСТЬ бабушка. Я повторяю это четвертый день. Она есть. Она будет со мной всегда. Я правда это верю.
Стоит мягкое зеленое кресло, на нем одеяло. А еще пара подушечек, чтобы бабушке было удобнее. Рядом с креслом табуретка, на ней мягкий чехол, чтобы ноги меньше отекали. К стене прислонилась тросточка. Не простая, стариковская, а деревянная, резная. Мы с мамой взяли самую красивую, которую смогли найти, очень хотелось порадовать хотя бы этим.
На столике рядом чашка с чаем и блюдце с мармеладными конфетами. У бабушки вставные зубы, слишком жесткое ей есть сложно, но эти конфетки - самое то, ей очень понравились.
Конфетки, конечно, в порядке, а вот чай уже подернулся пленочкой.
Я не убираю ничего четвертый день.
У меня есть бабушка. Я очень не хочу учиться говорить о ней в прошедшем времени...