Поозерье: Глубокое, Шарковщина, Мосар (продолжение путешествия)
Когда я прибыл в Глубокое, шел дождь. Еще двигаясь в направлении гостиницы (вул. Маскоўская, 7), я увидел лошадь, соблюдавшую правила дорожного движения. Не особенно обращая внимание на дремлющего возницу, она приблизилась по Московской к перекрестку, перестроилась в крайний правый ряд, остановилась на красный свет, дождалась зеленого и выполнила правый поворот...
Вообще-то я не думаю, что это было чудо; вероятно, просто животное подражало всем остальным транспортным средствам: "Они стоят - и я постою, они поехали - и я пошагала".
Глубокое - город, как бы составленный из двух. Раньше это были Глубокое и Березвеч. Их разделяла речка и два озера - Кагальное и Большое (Вялiкае).
Гостиница старая, советского типа, но чистенькая и вполне уютная. Впрочем, тут есть еще несколько частных гостиниц, но искать их не хотелось, да и эта дешевле.
Я пошел к центру города мимо молочноконсервного завода.
Сгущенка глубокского производства - высшее качество. Мне понравилась расфасовка в пластиковых тубах, типа зубной пасты, по 1700 рублёў. Можно даже не искать консервный нож. Во время дождя, который лил в первый день моего пребывания в Глубоком, приятно было открутить колпачок и положить немного сгущенки на язык. Хорошо быть в Беларуси просто туристом...
Кстати, о дожде. Во время дождя все обитатели озера Кагальное резко повысили свою активность. Рыбки аж выпрыгивали из воды, чомги сновали за ними туда-сюда, парочка лебедей кормилась в протоке, а потом за ними, покрякивая, выплыл из-за камышей выводок «гадких утят». Я ждал их минут пять - и все-таки дождался.
Промокнув, я решил согреться в кафе на центральной городской площади. Честно говоря, когда я толкал входную дверь заведения, то настраивался на 150 граммов водки и порцию сосисок. Но меня буквально обезоружил взгляд девушки, спросившей:
- Вы же пообедать пришли?
Мысль о водке вылетела у меня из головы. Официантка больше не произнесла ни слова, но под моральным давлением я заказал салат из фасоли с грибами, драники с мясом и... горячий чай.
Пообедав, я пошел дальше.
Оказывается, женский монастырь может быть похожим на комфортабельное общежитие! Четырехэтажный домик, припаркованные во дворе иномарки... После такого зрелища чудноватое соседство вывесок "Кляштар сясцёр-францiшканак" и "Вул. Савецкая" (друг под другом) казалось мелочью.
На центральной площади Глубокого есть остановка общественного транспорта. Позади нее стоит банковский офис. У нас в России любой банк мечтал бы, чтобы остановочный павильон, оформленный с использованием фирменных цветов и шрифтов банка, так перекликался с его фасадом. Да не всякому бы банку наша антимонопольная служба позволила, даже за взятку. А тут - пожалуйста, в самом центре города.
Именно в Глубоком я воочию увидел сетевых знакомых по Вёсткам.info. Особая благодарность Юрию (волшебная личность). Мы залезли на вежу Рождественского собора и оттуда фотографировали Глубокое.
Между прочим, на верхних хорах собора стоит целая серия икон, изображающих Страсти Христовы. Может быть, они не такие уж и древние, не такие уж и ценные по своим художественным особенностям, но это прекрасно сохранившаяся ЕДИНАЯ СЕРИЯ, что-то вроде комикса 200-летней (или даже больше) давности.
Об этих "Страстях" еще вспомнят, я уверен! Если не искусствоведы, то хотя бы журналисты. Очень уж они цельны, живы и публицистичны.
В соборе мы не только лазили на вежу, на и спускались в подземелье. Некоторые считают, что под этим подземельем есть еще одно, и приводят два факта: странную металлическую стяжка в полу (что там, казалось бы, стягивать?) и засыпанный песком свод под лестницей.
Привидение из подземелья, о котором рассказывали сопровождавшие нас церковные ребятишки, решило в тот день не показываться. А вот заложенные кирпичом окна монастырских покоев, в которых 10 дней жил Наполеон, я видел. Он останавливался здесь во время наступления на Москву, подписывал призывы к полякам и строил планы великих преобразований на землях Великого княжества Литовского...
М-да... Это я по поводу Наполеона. Отправляться в глубину России и строить при этом какие-нибудь планы - это, пожалуй, чересчур.
В котловане стройки, который зияет рядом с универмагом, мне показали две черных полосы в культурном слое. Первая полоса гари и пепла совпадает аккурат с временами Ивана Грозного. Выходит, что Глубокому можно смело выбирать в России в качестве побратима Новгород Великий, где царь тоже лил кровь реками.
На кладбище Глубокого есть достопримечательности - могила барона Ф. Мюнхгаузена (правда, не того, о котором написали книгу, но все же) и место для иконы над могилой, простреленное пулями.
...
Из Глубокого я совершил короткое путешествие пригородным автобусом в Мосар и Шарковщину. Мосар - село, в котором стоит костел святой Анны 1792 года постройки. Там служит 84-летний ксендз Юозас Булька, который всю свою жизнь бореся с пьянством. Каким-то образом он заставляет людей, бросивших пить, употреблять сохраненные деньги на благоустройство родного села. Результат потрясающий.
Перед костелом разбит парк с прудами, по селу проложены "аллея трезвости", "аллея молодежи". Сюда туристы ездят, как в какой-нибудь загородный дворец.
В Мосаре полно памятников. Некоторые посвящены религиозным праздникам или библейским персонажам, а есть, к примеру, памятник бывшему папе римскому Иоанну Павлу II.
А в Шарковщине просто очень красивая центральная площадь и несколько любопытных храмов. Например, церковь начала XIX века в стиле модерн.
Есть тут и массивный, словно из кубиков сложенный, кирпичный костел. За ним на железнодорожном мосту висит патриотический лозунг.
Посмотрев на все это, я вернулся в Глубокое.
...
В Глубоком уютно. Видел, как часто люди ощущают тротуар на улице продолжением своего крыльца.
- Куды ты з дома в тапочках! - кричит в окно жена.
- До магазину, - не оборачиваясь, говорит муж, уже пройдя половину своего 100-метрового пути.
Был, правда, случай, когда один пьяный горожанин решил улечься спать на проезжей части улицы Московской, да еще под дождем. Кое-как мы его оттащили на обочину.
Пока я был в Глубоком, местные школы выпустили во взрослую жизнь очередную порцию старшеклассников. Как и в Шарковщине, они бродили по улицам и площадям, фотографировались в парках, а одна из компаний оккупировала беседку во дворе моей гостиницы и стала распевать там под гитару песни. Репертуар состоял из российской попсы.
Уезжал я поездом до Крулевщизны. На вокзале ко мне подошла лохматая собака и внимательно осмотрела. Вы не поверите: другая такая же собака (ну, может быть, чуть порыжее) через полчаса встретила меня в Крулевщизне!
Вообще-то я не думаю, что это было чудо; вероятно, просто животное подражало всем остальным транспортным средствам: "Они стоят - и я постою, они поехали - и я пошагала".
Глубокое - город, как бы составленный из двух. Раньше это были Глубокое и Березвеч. Их разделяла речка и два озера - Кагальное и Большое (Вялiкае).
Гостиница старая, советского типа, но чистенькая и вполне уютная. Впрочем, тут есть еще несколько частных гостиниц, но искать их не хотелось, да и эта дешевле.
Я пошел к центру города мимо молочноконсервного завода.
Сгущенка глубокского производства - высшее качество. Мне понравилась расфасовка в пластиковых тубах, типа зубной пасты, по 1700 рублёў. Можно даже не искать консервный нож. Во время дождя, который лил в первый день моего пребывания в Глубоком, приятно было открутить колпачок и положить немного сгущенки на язык. Хорошо быть в Беларуси просто туристом...
Кстати, о дожде. Во время дождя все обитатели озера Кагальное резко повысили свою активность. Рыбки аж выпрыгивали из воды, чомги сновали за ними туда-сюда, парочка лебедей кормилась в протоке, а потом за ними, покрякивая, выплыл из-за камышей выводок «гадких утят». Я ждал их минут пять - и все-таки дождался.
Промокнув, я решил согреться в кафе на центральной городской площади. Честно говоря, когда я толкал входную дверь заведения, то настраивался на 150 граммов водки и порцию сосисок. Но меня буквально обезоружил взгляд девушки, спросившей:
- Вы же пообедать пришли?
Мысль о водке вылетела у меня из головы. Официантка больше не произнесла ни слова, но под моральным давлением я заказал салат из фасоли с грибами, драники с мясом и... горячий чай.
Пообедав, я пошел дальше.
Оказывается, женский монастырь может быть похожим на комфортабельное общежитие! Четырехэтажный домик, припаркованные во дворе иномарки... После такого зрелища чудноватое соседство вывесок "Кляштар сясцёр-францiшканак" и "Вул. Савецкая" (друг под другом) казалось мелочью.
На центральной площади Глубокого есть остановка общественного транспорта. Позади нее стоит банковский офис. У нас в России любой банк мечтал бы, чтобы остановочный павильон, оформленный с использованием фирменных цветов и шрифтов банка, так перекликался с его фасадом. Да не всякому бы банку наша антимонопольная служба позволила, даже за взятку. А тут - пожалуйста, в самом центре города.
Именно в Глубоком я воочию увидел сетевых знакомых по Вёсткам.info. Особая благодарность Юрию (волшебная личность). Мы залезли на вежу Рождественского собора и оттуда фотографировали Глубокое.
Между прочим, на верхних хорах собора стоит целая серия икон, изображающих Страсти Христовы. Может быть, они не такие уж и древние, не такие уж и ценные по своим художественным особенностям, но это прекрасно сохранившаяся ЕДИНАЯ СЕРИЯ, что-то вроде комикса 200-летней (или даже больше) давности.
Об этих "Страстях" еще вспомнят, я уверен! Если не искусствоведы, то хотя бы журналисты. Очень уж они цельны, живы и публицистичны.
В соборе мы не только лазили на вежу, на и спускались в подземелье. Некоторые считают, что под этим подземельем есть еще одно, и приводят два факта: странную металлическую стяжка в полу (что там, казалось бы, стягивать?) и засыпанный песком свод под лестницей.
Привидение из подземелья, о котором рассказывали сопровождавшие нас церковные ребятишки, решило в тот день не показываться. А вот заложенные кирпичом окна монастырских покоев, в которых 10 дней жил Наполеон, я видел. Он останавливался здесь во время наступления на Москву, подписывал призывы к полякам и строил планы великих преобразований на землях Великого княжества Литовского...
М-да... Это я по поводу Наполеона. Отправляться в глубину России и строить при этом какие-нибудь планы - это, пожалуй, чересчур.
В котловане стройки, который зияет рядом с универмагом, мне показали две черных полосы в культурном слое. Первая полоса гари и пепла совпадает аккурат с временами Ивана Грозного. Выходит, что Глубокому можно смело выбирать в России в качестве побратима Новгород Великий, где царь тоже лил кровь реками.
На кладбище Глубокого есть достопримечательности - могила барона Ф. Мюнхгаузена (правда, не того, о котором написали книгу, но все же) и место для иконы над могилой, простреленное пулями.
...
Из Глубокого я совершил короткое путешествие пригородным автобусом в Мосар и Шарковщину. Мосар - село, в котором стоит костел святой Анны 1792 года постройки. Там служит 84-летний ксендз Юозас Булька, который всю свою жизнь бореся с пьянством. Каким-то образом он заставляет людей, бросивших пить, употреблять сохраненные деньги на благоустройство родного села. Результат потрясающий.
Перед костелом разбит парк с прудами, по селу проложены "аллея трезвости", "аллея молодежи". Сюда туристы ездят, как в какой-нибудь загородный дворец.
В Мосаре полно памятников. Некоторые посвящены религиозным праздникам или библейским персонажам, а есть, к примеру, памятник бывшему папе римскому Иоанну Павлу II.
А в Шарковщине просто очень красивая центральная площадь и несколько любопытных храмов. Например, церковь начала XIX века в стиле модерн.
Есть тут и массивный, словно из кубиков сложенный, кирпичный костел. За ним на железнодорожном мосту висит патриотический лозунг.
Посмотрев на все это, я вернулся в Глубокое.
...
В Глубоком уютно. Видел, как часто люди ощущают тротуар на улице продолжением своего крыльца.
- Куды ты з дома в тапочках! - кричит в окно жена.
- До магазину, - не оборачиваясь, говорит муж, уже пройдя половину своего 100-метрового пути.
Был, правда, случай, когда один пьяный горожанин решил улечься спать на проезжей части улицы Московской, да еще под дождем. Кое-как мы его оттащили на обочину.
Пока я был в Глубоком, местные школы выпустили во взрослую жизнь очередную порцию старшеклассников. Как и в Шарковщине, они бродили по улицам и площадям, фотографировались в парках, а одна из компаний оккупировала беседку во дворе моей гостиницы и стала распевать там под гитару песни. Репертуар состоял из российской попсы.
Уезжал я поездом до Крулевщизны. На вокзале ко мне подошла лохматая собака и внимательно осмотрела. Вы не поверите: другая такая же собака (ну, может быть, чуть порыжее) через полчаса встретила меня в Крулевщизне!