Рязанский район. Земля предков
Больше двух недель назад я предпринял небольшое путешествие по местам, где жили мои рязанские предки - семья Гусевых. Уже в 1929 году дедушка начал перебазирование в город (семью перевез попозже), но еще до конца 1960-х годов связи с деревней не прерывались до конца.
...Первые полчаса я двигался на рейсовом автобусе из Рязани. Он идет по Михайловскому шоссе, а потом сворачивает в Подвязье и переезжает мост через Плетенку. Едет мимо села Киселева и приближается к Насурову.
Вот оно, село Насурово - родина героя Второй Мировой войны Алексея Каширина. Село, в котором есть даже трехэтажные панельные дома. Они появились во времена "поворота лицом к селу", в результате приведшего к исчезновению многих мелких деревень.
Про местного героя. Всего через 3 дня после своего 19-летия Каширин закрыл своим телом немецкий пулемет в боях в Прибалтике. Односельчане про него рассказывают, что он был бесшабашно смелым, еще в школьные годы никому никогда не уступал, а еще любил играть в художественной самодеятельности роли героев. На фронте ему, всего лишь младшему сержанту, поручали командовать взводом.
Писал же Unclepasha, что наша земля generated the outstanding peoples.
...Ну так вот. От автобусной остановки дальше я пошел пешком вдоль Насуровского пруда, за которым виднелись остатки села Подлесное.
Подлесное по крайней мере с начала XIX века (а на самом деле, наверняка и раньше) было центром прихода, то есть сюда ходили на церковные службы жители окрестных деревень, в которых храмов не было. Именно поэтому "центральная площадь" Подлесного по воскресеньям утром наверняка была местом встреч, обмена новостями и так далее.
Ныне место это выглядит так:
Электрическая линия, проходящая через остатки села - единственная устойчивая связь с цивилизацией, то есть с Насуровым.
В 1817 году в Подлесном была возведена церковь Иоанна Богослова. Сегодня на ее месте имеются в целом сохранившиеся руины: колокольня отсутствует вообще, купол провалился, из потолка сыплются кирпичи, на полу полуразобрана старая плитка.
Этот район Рязанской губернии в последние века носил название Богословщины - вроде бы из-за того, что местные крестьяне до середины XVIII века работали на Богословский монастырь (при секуляризации их перевели в разряд государственных, и мои бабушка с дедушкой в 1970-е, вспоминая семейную историю, всегда не забывали подчеркивать: "Наши-то все крепостными не были"). Некоторые историки предполагают, что до времен Ивана Грозного и сам монастырь находился где-то поблизости, а только потом был перенесен в Пощупово из-за набегов крымских татар.
Так вот, большинство церквей в селах Богословщины были посвящены Иоанну Богослову.
Вот что я подумал под сводами полуразрушенной церкви, выстроенной в 1817 году помещиком Дмитрием Поровым. Ведь до XIX века население Российской империи мало перемещалось с места на место. Жители определенного уезда находились в нем практически всю жизнь. Ну да, выходили замуж или женились часто не в своей деревне, а в соседней - чтобы избежать родственных браков. Но не ходили слишком далеко. Так что, выходит, много поколений одной семьи жило примерно на территории 10-15 км в диаметре.
И тут все молились.
В левом нефе церкви в полу виднеется яма, уходящая под фундамент.
Вероятнее всего, это кто-то раскапывал склеп в поисках сокровищ. Такое в советское время, после закрытия церквей, было вполне в порядке вещей. Часто эти раскопки прикрывали названием "ремонтные работы", да и проводились они в помещении склада или клуба - смотря во что превращали закрытый храм.
Вокруг храма в Подлесном стоят уцелевшие дома. Есть среди них и старые.
И даже бревенчатые постройки явно тех времен, когда жили бабушка и дедушка.
Впрочем, они-то жили в соседней (2 км к югу) деревне Глинищи, упоминавшейся в "Писцовых книгах" еще с 1570-х годов (впрочем, как и Подлесное).
Мимо старого колодца я направился в Глинищи.
Дорога идет мимо овражка. Такие овражки носили в этих краях сотню лет назад диалектное наименование "барак" (может быть, переиначенное в произношении слово "буерак").
Над полем летает орел. Время от времени он пикирует вниз. И только когда я увидел, как мыши перебегают дорогу из поля в поле, я понял, на кого тут идет охота.
А вот место, где стояли Глинищи.
Деревня в 1817 году, согласно документам, насчитывала 33 двора, а в начале XX века было уже 60 дворов. Их перечисляла, вспоминая фамилии владельцев, бабушка. С самого края, по ее словам, жил крестьянин по фамилии Макушин. Именно с ним сравнивал императора Николая II мой прадед, уезжавший перед Первой мировой войной на заработки в Санкт-Петербург и там однажды вблизи видевший царский кортеж: "Царь-то небольшого роста и с бородкой, на Макушина нашего похож".
Последний дом здесь был снесен, говорят, в 1969 году. Сельские поселения тогда укрупняли, "бесперспективные деревни" расселяли по "центральным усадьбам". Части жителей Глинищ дали квартиры в Насурове, а остальная часть разъехалась в города. Разлетелись, кажется, по всему бывшему СССР мои дальние родственники. Глядишь, ныне уже и в Евросоюзе кого-нибудь можно отыскать)).
Если приглядеться к фото, становится ясно, что среди бурьяна высотой в человеческий рост мне удалось найти остатки каменных столбов. Это были то ли столбы на углах бывшего дома, то ли столбы ворот.
Я стоял на переставшей обрабатываться, покинутой, но по-прежнему красивой и раздольной земле предков. Я думал о судьбах семей, общин, деревень, исторических областей и целых стран.
Есенин тоже написал про "...часть земли с названьем кратким Русь".
В общем, если моя персональная Русь жива, то Глинищи - ее столица :-)
...Первые полчаса я двигался на рейсовом автобусе из Рязани. Он идет по Михайловскому шоссе, а потом сворачивает в Подвязье и переезжает мост через Плетенку. Едет мимо села Киселева и приближается к Насурову.
Вот оно, село Насурово - родина героя Второй Мировой войны Алексея Каширина. Село, в котором есть даже трехэтажные панельные дома. Они появились во времена "поворота лицом к селу", в результате приведшего к исчезновению многих мелких деревень.
Про местного героя. Всего через 3 дня после своего 19-летия Каширин закрыл своим телом немецкий пулемет в боях в Прибалтике. Односельчане про него рассказывают, что он был бесшабашно смелым, еще в школьные годы никому никогда не уступал, а еще любил играть в художественной самодеятельности роли героев. На фронте ему, всего лишь младшему сержанту, поручали командовать взводом.
Писал же Unclepasha, что наша земля generated the outstanding peoples.
...Ну так вот. От автобусной остановки дальше я пошел пешком вдоль Насуровского пруда, за которым виднелись остатки села Подлесное.
Подлесное по крайней мере с начала XIX века (а на самом деле, наверняка и раньше) было центром прихода, то есть сюда ходили на церковные службы жители окрестных деревень, в которых храмов не было. Именно поэтому "центральная площадь" Подлесного по воскресеньям утром наверняка была местом встреч, обмена новостями и так далее.
Ныне место это выглядит так:
Электрическая линия, проходящая через остатки села - единственная устойчивая связь с цивилизацией, то есть с Насуровым.
В 1817 году в Подлесном была возведена церковь Иоанна Богослова. Сегодня на ее месте имеются в целом сохранившиеся руины: колокольня отсутствует вообще, купол провалился, из потолка сыплются кирпичи, на полу полуразобрана старая плитка.
Этот район Рязанской губернии в последние века носил название Богословщины - вроде бы из-за того, что местные крестьяне до середины XVIII века работали на Богословский монастырь (при секуляризации их перевели в разряд государственных, и мои бабушка с дедушкой в 1970-е, вспоминая семейную историю, всегда не забывали подчеркивать: "Наши-то все крепостными не были"). Некоторые историки предполагают, что до времен Ивана Грозного и сам монастырь находился где-то поблизости, а только потом был перенесен в Пощупово из-за набегов крымских татар.
Так вот, большинство церквей в селах Богословщины были посвящены Иоанну Богослову.
Вот что я подумал под сводами полуразрушенной церкви, выстроенной в 1817 году помещиком Дмитрием Поровым. Ведь до XIX века население Российской империи мало перемещалось с места на место. Жители определенного уезда находились в нем практически всю жизнь. Ну да, выходили замуж или женились часто не в своей деревне, а в соседней - чтобы избежать родственных браков. Но не ходили слишком далеко. Так что, выходит, много поколений одной семьи жило примерно на территории 10-15 км в диаметре.
И тут все молились.
В левом нефе церкви в полу виднеется яма, уходящая под фундамент.
Вероятнее всего, это кто-то раскапывал склеп в поисках сокровищ. Такое в советское время, после закрытия церквей, было вполне в порядке вещей. Часто эти раскопки прикрывали названием "ремонтные работы", да и проводились они в помещении склада или клуба - смотря во что превращали закрытый храм.
Вокруг храма в Подлесном стоят уцелевшие дома. Есть среди них и старые.
И даже бревенчатые постройки явно тех времен, когда жили бабушка и дедушка.
Впрочем, они-то жили в соседней (2 км к югу) деревне Глинищи, упоминавшейся в "Писцовых книгах" еще с 1570-х годов (впрочем, как и Подлесное).
Мимо старого колодца я направился в Глинищи.
Дорога идет мимо овражка. Такие овражки носили в этих краях сотню лет назад диалектное наименование "барак" (может быть, переиначенное в произношении слово "буерак").
Над полем летает орел. Время от времени он пикирует вниз. И только когда я увидел, как мыши перебегают дорогу из поля в поле, я понял, на кого тут идет охота.
А вот место, где стояли Глинищи.
Деревня в 1817 году, согласно документам, насчитывала 33 двора, а в начале XX века было уже 60 дворов. Их перечисляла, вспоминая фамилии владельцев, бабушка. С самого края, по ее словам, жил крестьянин по фамилии Макушин. Именно с ним сравнивал императора Николая II мой прадед, уезжавший перед Первой мировой войной на заработки в Санкт-Петербург и там однажды вблизи видевший царский кортеж: "Царь-то небольшого роста и с бородкой, на Макушина нашего похож".
Последний дом здесь был снесен, говорят, в 1969 году. Сельские поселения тогда укрупняли, "бесперспективные деревни" расселяли по "центральным усадьбам". Части жителей Глинищ дали квартиры в Насурове, а остальная часть разъехалась в города. Разлетелись, кажется, по всему бывшему СССР мои дальние родственники. Глядишь, ныне уже и в Евросоюзе кого-нибудь можно отыскать)).
Если приглядеться к фото, становится ясно, что среди бурьяна высотой в человеческий рост мне удалось найти остатки каменных столбов. Это были то ли столбы на углах бывшего дома, то ли столбы ворот.
Я стоял на переставшей обрабатываться, покинутой, но по-прежнему красивой и раздольной земле предков. Я думал о судьбах семей, общин, деревень, исторических областей и целых стран.
Есенин тоже написал про "...часть земли с названьем кратким Русь".
В общем, если моя персональная Русь жива, то Глинищи - ее столица :-)