Что общего у Марко-королевича и героя Охлобыстина
Героизация разбойников - не чисто славянский феномен. Помимо нашего Стеньки Разина в мировой культуре имеется английский Робин Гуд, а французский поэт Франсуа Вийон сам промышлял разбоем. Апология разбойников в массовом сознании совершается во все времена по одному и тому же мотиву: "он грабит плохих людей, то есть богачей и начальство, а дружит с хорошими людьми, то есть с нами, с народом".
Я тут вслед друг за другом сначала посмотрел как следует фильм "Соловей-Разбойник" по сценарию Ивана Охлобыстина (с ним же в главной роли), а потом перечитал в русском переводе сербский эпос о Марко-королевиче (такой знаменитый сербско-македонский средневековый герой). Это два совершенно ярких примера все того же самого феномена.
Когда грабитель Севастьян Соловьев в чистом поле, политом тоннами бензина, рубит тесаком солдат внутренних войск, а ему помогают бухгалтер, кузнец и даже перешедший на их сторону офицер спецслужб, то на чьей стороне находятся симпатии зрителя? Не стоит обольщаться - большая часть зрителей сочувствует именно этой четверке, а не солдатам, пытающимся "восстановить конституционный порядок". Потому что в данном случае слова "конституционный порядок" означают право милицейского начальства и дальше возить машинами полученные в качестве взяток евро, а также право олигархов спаивать крестьян и сгонять их с земли для строительства нового казино.
С Марко-королевичем сложнее. Реальный Марко жил в эпоху завоевания Балкан турками, а вот в былинах легендарный Марко обычно живет уже в Османской империи, но законов тамошних не соблюдает, пьет вино в рамадан, перепахивает дороги и крошит султанскую гвардию.
Стенька Разин взял и утопил персидскую княжну ("Ой ты, Волга, мать родная, / Волга, русская река, / Не видала ты подарка / От донского казака!"). Марко-королевич разрубил пополам дочь эмира, которая помогла ему сбежать из темницы ("Вижу - рядом девушка арапка, / Обнимает черными руками. / Как я глянул, мать моя родная, / Вся черна, и только зубы белы! / Ох, как тошно мне на сердце стало! / Вынул, мать, я кованую саблю, / Полоснул по поясу арапку..."). Обо всем этом в песнях тоже поется. Народ героев не идеализирует, святых из них сделать не пытается. Он просто готов им многое простить. За то, что они кровью смывают хотя бы позор побежденных, угнетенных, оккупированных.