У нее необычное имя
Мы впервые встретились в 1980 году. С тех пор мы виделись много-много раз. Обычно я замечаю ее, когда иду один. Я останавливаюсь и начинаю на нее смотреть. Почему-то я ее выделяю среди остальных еще с десятилетнего возраста. Иногда я смотрю на нее долго, и мне начинает казаться, что мой интерес каким-то образом получил ответный отклик. Впрочем, я человек трезво мыслящий - и убеждаю сам себя, что никакой взаимности тут быть не может.
Чаще всего мы видимся зимой. В принципе, иногда это случается и в ноябре - но только после полуночи. В декабре ее удобнее всего искать взглядом в полночь, в феврале - после окончания по телевидению программы "Время" (а все эти годы, что я ее знаю, программа "Время" идет примерно в одно и то же время), а в марте - едва лишь на улице стемнеет.
Окно моей комнаты выходит на юго-запад. Зимой это здорово помогает: чтобы следить за ней, не надо даже выходить на мороз.
У нее необычное имя. Ее зовут Бетельгейзе.
Это Орион целиком. Бетельгейзе - слева наверху, поярче других и розовенького цвета. Ну, на этом фото, хоть оно и с длинной экспозицией, цвет сложно разобрать.
Чаще всего мы видимся зимой. В принципе, иногда это случается и в ноябре - но только после полуночи. В декабре ее удобнее всего искать взглядом в полночь, в феврале - после окончания по телевидению программы "Время" (а все эти годы, что я ее знаю, программа "Время" идет примерно в одно и то же время), а в марте - едва лишь на улице стемнеет.
Окно моей комнаты выходит на юго-запад. Зимой это здорово помогает: чтобы следить за ней, не надо даже выходить на мороз.
У нее необычное имя. Ее зовут Бетельгейзе.
Это Орион целиком. Бетельгейзе - слева наверху, поярче других и розовенького цвета. Ну, на этом фото, хоть оно и с длинной экспозицией, цвет сложно разобрать.