мы красные кавалеристы
Интересный сон ночью приснился. Сперва был военный совет. Мы с одногрупниками обсуждали, как лучше атаковать в предстоящем сражении со Всемирным Злом. Очевидно было, что это будет атака кавалерии и что возглавлю ее я! Это не обсуждалось! Обсуждалось два вопроса: что выбрать саблю или знамя мне в левую руку, и...
под каким углом наклонить планету, чтобы атаковать было удобней, а защищаться трудней.
За вариант с двумя саблями высказывался тот аргумент, что Всемирное Зло враг серьезный, бой будет тяжелым и одной сабли явно мало. Вариант со знаменем тоже считался для врага мало приятным: во первых Всемирному Злу должно было стать если не страшно, то по крайней мере, психологически неуютно от развивающегося стремительно приближающегося знамени, во вторых саблю я в левой руке никогда раньше не держал и большого урона все равно не смог бы нанести. Из вариантов угла наклона планеты рассматривались два: три и пять градусов. Планета на которой должно было произойти сражение принадлежала Атуле (кто не знает это мой однограпник из Шри-Ланки) и он-то и должен был ее наклонить.
Как во всяком нормальном сне одна картинка сменилась другой. Так и не закончившемуся совету на смену пришла сама атака. Она началась из Глубокого Космоса. Я мчался вперед на серой в яблоках кобылице, в левой руке у меня была узда. Знамя тоже было: то ли привязанное к седлу, то ли вообще у другого человека. Когда мы приблизились к планете, то стало очевидно, что наклон ее выбран правильно! И выполнен он был очень грамотно! Самого Атулу видно не было, но чувствовалось, что он где-то рядом, готовый, если понадобится, довернуть планету. Помню, что правильное положение планеты очень помогло нам в бою.
К слову сказать, ни меня, ни знамя, ни кобылицу, ни других участников этой стремительной атаки абсолютно не угнетало полное отсутствие воздуха, как в Глубоком Космосе, так и на самой планете (мрачная, кстати, у Атулы оказалась планета, серая, вся в валунах каких-то, кратерах и плоских грибах). Дышать я все равно не собирался: слишком уж важное было дело, чтобы тратиться на то, чтобы дышать. Кобылица, по-видимому, разделяла мою позицию. Да и знамя как-то ответственно подошло к делу.
Я проснулся во время самого разгара боя. Так, что не могу сказать одолели ли мы Всемирное Зло в этом бою. Да и как оно выглядело, тоже на верное не скажу, что-то серо-коричневое, кактусоподобное, иногда газообразное.
Я проснулся ночью и еще долго не мог уснуть от переполнявшего меня чувства свободы и восторга возникшего во время атаки от стремительной скачки из самой середины Глубокого Космоса на встречу неизвестности. Еще какое-то время после пробуждения я не мог дышать. Казалось, что свобода просто разорвет меня на куски. И легкость невероятная. Едва не взлетел вместе с одеялом. Короче выспался сказочно.
под каким углом наклонить планету, чтобы атаковать было удобней, а защищаться трудней.
За вариант с двумя саблями высказывался тот аргумент, что Всемирное Зло враг серьезный, бой будет тяжелым и одной сабли явно мало. Вариант со знаменем тоже считался для врага мало приятным: во первых Всемирному Злу должно было стать если не страшно, то по крайней мере, психологически неуютно от развивающегося стремительно приближающегося знамени, во вторых саблю я в левой руке никогда раньше не держал и большого урона все равно не смог бы нанести. Из вариантов угла наклона планеты рассматривались два: три и пять градусов. Планета на которой должно было произойти сражение принадлежала Атуле (кто не знает это мой однограпник из Шри-Ланки) и он-то и должен был ее наклонить.
Как во всяком нормальном сне одна картинка сменилась другой. Так и не закончившемуся совету на смену пришла сама атака. Она началась из Глубокого Космоса. Я мчался вперед на серой в яблоках кобылице, в левой руке у меня была узда. Знамя тоже было: то ли привязанное к седлу, то ли вообще у другого человека. Когда мы приблизились к планете, то стало очевидно, что наклон ее выбран правильно! И выполнен он был очень грамотно! Самого Атулу видно не было, но чувствовалось, что он где-то рядом, готовый, если понадобится, довернуть планету. Помню, что правильное положение планеты очень помогло нам в бою.
К слову сказать, ни меня, ни знамя, ни кобылицу, ни других участников этой стремительной атаки абсолютно не угнетало полное отсутствие воздуха, как в Глубоком Космосе, так и на самой планете (мрачная, кстати, у Атулы оказалась планета, серая, вся в валунах каких-то, кратерах и плоских грибах). Дышать я все равно не собирался: слишком уж важное было дело, чтобы тратиться на то, чтобы дышать. Кобылица, по-видимому, разделяла мою позицию. Да и знамя как-то ответственно подошло к делу.
Я проснулся во время самого разгара боя. Так, что не могу сказать одолели ли мы Всемирное Зло в этом бою. Да и как оно выглядело, тоже на верное не скажу, что-то серо-коричневое, кактусоподобное, иногда газообразное.
Я проснулся ночью и еще долго не мог уснуть от переполнявшего меня чувства свободы и восторга возникшего во время атаки от стремительной скачки из самой середины Глубокого Космоса на встречу неизвестности. Еще какое-то время после пробуждения я не мог дышать. Казалось, что свобода просто разорвет меня на куски. И легкость невероятная. Едва не взлетел вместе с одеялом. Короче выспался сказочно.