"Столбистские байки"
Анатолий Ферапонтов
Столбистские байки (фрагмент)
Экология языка
Слоник - это небольшая скала при самом входе на Красноярские Столбы: сразу за ним - гигант Первый столб, а сам-то Слоник - метров около семи высотой, не более. Основная тропа, которой столбисты и "турики" приходят сюда, упирается в него, раздвоившись, огибает и выводит на просторную полянку. Слева - Чертова кухня, прямо - Первый столб, позади - Слоник. Направо - продолжение тропы, но редко кто здесь не остановится посидеть, отдохнуть, полазить. С лицевой, со стороны полянки, Слоник - одна сплошная "катушка", как говорят столбисты; есть на него безымянные ходы справа и слева, а сзади - Катушка Теплых, Кровососик с вариантами и Чипчик. Здесь и "дикий" столбист, и спортсмен-скалолаз может провести не без пользы и удовольствия хоть целый день.
Некогда все искусство заключалось в том, чтоб взобраться на эту скалку слева, а после съехать по катушке на "пятой точке". После кто-то сумел забежать по центру, просто пройти лазанием и даже "прогуляться" по катушке влево-вправо. Затем начались упражнения для асов: начать скольжение вниз головой, развернуться и приземлиться на ноги; медленно, без скольжения, спуститься, опираясь ладонями и цепляясь носками калош; наконец, таким же образом подняться. Все звезды красноярского скалолазания и альпинизма прошли "школу Слоника".
О Столбах, столбистах, столбизме как уникальном явлении до сих пор не написано правды, не издано, будем
очны. Очень жаль, если было написано и пропало; хорошо, если найдется.
Почти ушли поколения довоенных столбистов, постепенно уходят в мир иной и следующие: скоро столбизм станет мифом. Не перечесть столбистов - интеллектуалов, спасовавших перед темой. Куда легче было заезжим писакам: повесть некоего Малышева "Тринадцатый кордон" переиздана не раз; бойко и завлекательно для средне -российского обывателя, но лучше бы он описал жизнь на Марсе.
В России почти нет обжитых скал; Столбы хороши еще и тем, что они видны из города, а от конечной остановки автобуса до них не более часа ходу. Еще лет 30 назад добрая сотня различных компаний ходила на свои стоянки, разбросанные между скал; прямая тропа к Деду так и называется Огневкой, потому что вдоль нее ночами горели десятки костров. Нынче на Столбах порядки куда более строги: в заповеднике костры не жгут и под камнями не ночуют, только в немногих восстановленных после поджогов избушках.
Где тот человек, который покажет сегодня тропы Лунный проспект, Волчья, Наташин сворот... Вы только вслушайтесь в силу чьего-то чувства к неведомой нам девушке: ее именем тропа названа. Нет уже, наверное, той Наташи, как и влюбленного в нее парня, - не последнего на Столбах, надо полагать, если уж и друзья его, а вслед и вся братва стали этот сворот так называть. Где он, Наташин сворот? Да что там: есть где-то и Шалыгинская тропа, но Анатолий Шалыгин, сын и племянник тех знаменитых столбистов и сам мастер альпинизма, не может ее указать.
Исчезают из памяти и обихода названия стоянок, отдельных камней, троп, полян, коротких ходов - хитрушек. Лингвист Лилия Подберезкина - единственная сегодня, кто печется об их сохранении. Благородное дело; увы, сохранит она именник только на бумаге.
Пляски поднебесные
Старые столбисты одевались в особую, ими же придуманную, униформу, - далеко не все, впрочем, поскольку существовал неписаный кодекс, регламентирующий право носить такую одежду, это право следовало заслужить. В каждой постоянной компании существовал свой тест на зрелость: где-то подъем на Второй столб, на Перья, а где-то - непременно на Митру Сумасшедшим ходом. При взгляде на группу столбистов в полном традиционном облачении у новичков непременно должны были возникать ассоциации со средневековым Востоком.
Представьте: на голове - бархатная тюбетейка, называемая отчего-то феской; она всегда расшита - гладью, бисером, стеклярусом; узор произволен и зависит лишь от фантазии владельца. Поверх свободной рубахи - "развилка", то есть бархатная жилетка; как правило, расшита и она, здесь любимый узор - карточная масть на спине, но иногда - герб компании, если он у нее есть. Талия столбиста туго обмотана кушаком, простецкой штукой кумачового ситца, до десяти метров длиной.
Кушак, разумеется, важная деталь экзотического костюма, но первостепенное его назначение сугубо функционально: влезши на какую-нибудь катушку, щелку, стенку, из которых и состоят столбовские ходы, владелец кушака свешивал его вниз с тем, чтобы страховать девушек и новичков. К тому же ночью, у костра, кушак становился постельной принадлежностью. Затем - просторные сатиновые шаровары наподобие тех, что так любили запорожцы. Завершали наряд узконосые калоши, удобные для лазания по скалам.
Вы уже вообразили подобную фигуру; согласитесь, что и ограничения тут были оправданы: не сплошная толпа ряженых ходила по Столбам, а человек в униформе обращал на себя внимание. И пели тогда:
Шире, чем сибирская тайга,
Шаровары одеваю я
И ковбойки клетчатый распах,
Самой развеселой из рубах.
Крупной гладью вышитый жилет
И турецкой фески минарет,
Томские калоши в рюкзаке,
Десять метров в красном кушаке.
Логически трудно объяснить, почему именно на Столбах появился такой феномен, как столбизм; понимаю, что фраза звучит смешно: а что там еще должно появиться? Но ведь нет в мировых языках аналога этому слову: отчасти - да, туризм, но туристов на Столбах пренебрежительно "туриками" зовут; отчасти - альпинизм, скалолазание, но ведь не только; отчасти - карнавал, непрерывный фестиваль какой-то, шутовство на грани смерти, но и за гранью; отчасти - место, где завязывается дружба на всю жизнь, - и все это вместе называется "столбизм". Однако в мире есть немало мест, вполне схожих: вот скалы и лес, а кое-где и море или река поблизости. Так нет же, достоверно известно, что нигде подобного сообщества не случилось, не создалось. Может, потому и - не опишешь, в отдельное целое не свяжешь.
Сегодня уже нет былого столбистского духа. Все молодые столбисты "золотого века" ушли на фронт или в ГУЛАГ, как, например, Алексей Леушин, и сколько же их не вернулось! Может быть, тех, немногих, возвратившихся с войны столбистов, и не хватило, чтобы по-настоящему возродить былое сообщество? Нет больше карнавала, да и вернется ли когда?
Сам-то я застал столбизм - настоящий - уже на излете, в раздрае: середина 60-х. Любопытно: довелось участвовать в возрождении "Веселых ребят", а позже узнал, что тридцатью годами раньше членом этой компании был мой отец.
Но помню: воскресным днем, пройдя уже по Большому кругу, поднявшись на Первый, Деда, Перья, Четвертый столб и Митру, компания "Прометей" в огромном составе - более полусотни человек - облепляет Второй столб.
Почти все - в живописных нарядах, с женами, детишками и со своим оркестром. Тут и баян, и труба, несколько гитар (вот уж непременный атрибут столбизма) - вплоть до самодельных, из детских игрушек с горохом, маракасов. Компания дает сегодня концерт на Танцплощадке!
Может, это они так и назвали наклонную плиту перед самой вершиной. Полагаю, что любой смог бы на такой что-нибудь сбацать, но - на уровне земли. Здесь же предлагаются иные условия: шаг влево, шаг вправо - сами понимаете.
Вначале по периметру создается живой круг из сидящих членов компании, при этом оркестр садится наверху; концерт начинался с песен, и репертуар у тех ребят был богатый. А место угожее, отовсюду видное, так что зрители собираются на Первом столбе, на Слонике, и как только распорядитель концерта Дядя Ухо дает команду, - вот тогда на этой наклонной поднебесной танцплощадке начинаются танцы. Оркестр играет, разумеется, не вполне профессионально; скажем прямо, - кто во что горазд, но вполне от души, и дружный хор орет:
Все мы, все мы любим буги-вуги,
Все мы, все мы любим джаза звуки...
И уж, конечно, пары в центре круга не в вальсе кружатся, а исполняют нечто первобытно-дикарское, отчаянное - по их мнению, и впрямь буги-вуги. Да что ж с нашей тогдашней глубинки и спросить-то было...
Разумеется, можно бы в том же составе уехать куда-нибудь на Минино, забраться поглубже в лес и так же петь, плясать, но, скажите, разве это одно и то же?
А в это время на одной из самых сложных вершин, на Коммунаре, творится другое действо. Два Володи - Капеля и Громила - уже вернулись с Перьев, где они по два-три раза исполнили сальто-мортале в Шкуродере.
Вот именно, что "мортале", без лонжи и батута. Нужно "всего-навсего" с высоты метров 35 кинуться в вертикальную расщелину вниз головой, сделать сальто и затормозить плечами и коленями. Теперь настала пора отдохнуть, и они на Коммунаре кипятят самовар и пекут блины. Неважно, как они затащили по скалам все необходимые причиндалы для этого, традиционного опять же, действа, - кушак помог, конечно. Два Володи отдыхают, раздувают самовар и смотрят на пляски "Прометея" с соседней вершины, как из ложи бенуара. Те и другие - одной крови, они - столбисты без дураков.
Рис. Ю.Субботина
Еще "Столбистские байки" тут - http://www.stolby.ru/Mat/Ferapontov/baiki/0.asp