Кургинян о конфликте между Госдумой и МК и убийстве Деда Хасана
Click to viewhttp://youtu.be/Ry01QeYcrRM
Вопрос из зала: Сергей Ервандович, расскажите, всё-таки, сибирякам, кто дал «фас» Андрею Исаеву, и чем объясняется, что именно в эти дни сцепилась Госдума с журналистским сообществом, подоплёку вот этого скандала Гусев - Исаев?
С.Е. Кургинян: Первый вопрос заключается в том, что Павел Гусев (и он это подтвердит) - это человек, который учился со мной вместе в геологоразведочном институте, он играл в моём самодеятельном театре (два года он был актёром моего самодеятельного театра), он был моим спарринг-партнёром по самбо в течение пяти лет в секции самбо, и он был человеком, который написал на меня первый донос и потребовал моего исключения за коммунистический ревизионизм. Я этот донос читал, он всё это знает. У нас с ним давнее такое взаимное чувство и сильное. Гусев - человек несвободный, и я никогда не поверю, что Гусев будет травить каких-нибудь женщин, если ему это не будет приказано.
Значит, один клан - который скомандовал «фас» на женщин, другой клан - скомандовал «фас» на Гусева. Это очередное столкновение кланов. Так же, как… я никогда не поверю, как специалист, что можно убить фигуру типа деда Хасана просто так - взять винтовку, забраться в окно... Чем журналист отличается от эксперта? Журналист считает, что деда Хасана, главного уголовного авторитета кавказской группы, можно убить, забравшись с винтовкой снайперской, нажав на неё - пуля, снайпер ушел. А я вам говорю, что перед тем, как убить Хасана, две элитные группировки должны всё время делить территорию - потому что нет никаких «воров в законе», «воры в законе» все подчинены спецслужбистским и иным группировкам. Нет «воров» как таковых. Они были выдуманы Берией, потом передавались из рук в руки. Вот такие вещи, которые существуют - это, действительно, война элит. Это воюют два клана - тот, который «Гусев», и тот, который, так сказать, <«Исаев»>. Только не говорите мне, что Гусев - свободный журналист, а остальные - это клан. Это два клана, понимаете? Это первое.
Но к этому добавляется одно обстоятельство, которое надо тоже себе представить. Это люди, причем люди, прошедшие тяжёлую криминальную или околокриминальную дорогу. Они прожили тяжёлую жизнь. И когда их непрерывно, прошу прощения за это слово, опускают, и опускают, и опускают, и опускают, и опускают, и опускают, у них два чувства. Первое, рациональное, которое заключается в том, что «если так опускать, то никаких выборов не будет и меня не выберут, и никого не выберут». А второе - что «я не прогнусь, вот я сейчас в ответ вот это покажу!»
И когда их полоскали, полоскали, называли проститутками, в эту сторону гнули, и в эту, таким способом, другим способом, так крутили и так крутили, то, в конце концов, они накопили невероятную «горючку» внутренней ненависти к этому. Они понимают, что их подлецами, шлюхами, мразью - чем угодно - полощут, полощут и полощут. И, в конце концов, когда произошло выступление Путина на коллегии, если мне не изменяет память, ФСБ, где он сказал, что пресса у нас свободная, это святое, но, как бы, неконтролируемые оскорбления и всё прочее - это чересчур, и всё прочее, они, наконец, просто поняли, внутренне, что, в каком-то смысле, они уже не обязаны терпеть. То есть, у них было ощущение, что их привязали к дереву, и что они должны стоять, а им по морде хлещут, хлещут, хлещут - такой цирк, «так приказал царь», «так им и нужно». И вдруг что-то было сказано, и они смотрят: «Батюшки, а ручки-то свободные!» Натурально - «оковы тяжкие падут, темницы рухнут!» И в этот момент им опять начинают орать: «Мразь, проститутки, это, это!» Они говорят: «Закон о СМИ! Карты на стол!»
Параллельно с этим началась эпоха публикаций суперкомпроматов. То, что опубликовано на Удальцова - это ещё мелочь. Непрерывно начинает публиковаться фактический компромат, где оперативная запись, где все эти дела выступают в полной неприглядности. А там, понятно, что там пробы ставить негде. Там натурально... Значит, они, почувствовав, что им освободили ручки, а тут им начали каркать, мазать их дерьмом, и всё прочее, они в ответ на это заорали «Эээ! Ыыы!»
Но это - человеческое измерение. Естественно, что если бы им не сказали «можно», они бы не... А сказали им можно, началась война кланов. Но это совпало. Вот так, как он кричит, я понимаю, что, с одной стороны, ему сказано - всё в порядке, всё путём. А, с другой стороны, он безумно заведён. Он, если бы действовал чисто по приказу, он бы улыбался и говорил: «Ну, зачем же так, мы подадим в суд!» А он - заведён! Потому что те тоже сошли с ума. Назвать подлецами людей, принявших закон Димы Яковлева, в условиях, когда это принял весь политический класс, все партии подряд?
Ну вот, порядочные люди это только те, которые думают так, как я? А те, кто думает не так, как я - это непорядочные? В какой стране мира можно упражняться и говорить, что общество поделено на «анчоусов» и «дельфинов»? Мы, говорит Латынина, меньшинство, но мы - дельфины благородные.
Что такое креативный класс? Откуда взят этот термин? Что это всё означает? Значит, они сами раскалывают народ на две части интенсивнейшим образом. Минкин говорит - да, за Кургиняна голосуют большинство населения, но только это большинство - грязные навозные мухи. А те, кто голосует за Сванидзе - это благородные пчёлы, они всегда в меньшинстве (это они сами про себя): «Мы - соль Земли, мы - единственный образованный класс!» Потом они начинают нести ахинею. Знаете, как Латынина говорит? Что, «как известно»… Юргенс первый. Юргенс сказал: «Как известно, в шторм балласт с корабля выкидывают, чтобы он держался на плаву». Представляете себе - балласт выкинут из корабля в шторм? Это гарантированное опрокидывание! Он перепутал его с воздушным шаром. Я в этом смысле говорил всегда, что Чубайс про электроэнергию знает много, очень много. Он знает, что есть вилка, розетка, переменный и постоянный ток, понимаете? А про нанотехнологии он не знает ничего. Он не знает, с какого размера они начинаются, что это такое - но он руководит. Сейчас таких много. Вот то же самое - «как известно». «Как известно - балласт надо выкидывать». Выступает Латынина, говорит: «Как известно, Геббельса повесили в Нюрнберге» [смех в зале]. На сайте пишут: «Дура, меня не повесили, я йаду принял!» Они демонстрируют свою чудовищную некомпетентность. Я уже не буду говорить, что… «стрелка осциллографа наших процессов отклонилась вправо», - говорит Латынина [смех в зале]. Кто-нибудь из вас видел стрелку осциллографа? Там её нет, понятно. И так далее. Значит, вот эта вся хохма. Люди понимают, что оборзевшее сообщество это - оно некомпетентно, что никакого к нему уважения настоящего нет. Оно хлещет всех по щекам и говорит: «Быдло! Быдло! Быдло! Быдло! Быдло!» Люди накапливают естественную взрывчатку. В этот момент эта естественная взрывчатка совпадает с несколькими событиями.
Первое событие - это говорят: «Вы знаете, вообще-то говоря, свобода слова священна, и всё прочее, но так, чтобы всех просто оскорблять - так нельзя!» Это первое. Второе - начинается столкновение кланов. Все понимают, что Гусеву дан «фас!» и все понимают, что если Гусеву дан «фас!», то за ним идёт одна часть элиты. И другая часть элиты идёт в противоположную сторону. Столкновение элит, размышление Президента о свободе слова и внутренняя безумная накопленная взрывчатка, плюс отмороженные заявления - «проститутки», «твари» и так далее, и тому подобное, приводят к тому, что на пересечении всех этих процессов произошёл взрыв. Это как бы... Вы вот говорите: «Пусси Райот», но вы же понимаете, что это либеральное крыло церкви, что это внутрицерковные «девушки».
Вопрос из зала (продолжение): И всё-таки, Сергей Ервандович, простите, Вы сказали: «Всё знаете». И всё-таки, кто персонально сказал «фас» Андрею Исаеву - он сам без «фаса» не…
С.Е. Кургинян: Андрюща Исаев, которого я знаю двадцать лет, чувствует тенденцию. Как говорили мне в советской «Правде»: «Мы не “Сельская жизнь”. “Сельская жизнь” получает директиву, а у нас, - говорил мне главный редактор, - управление по тенденциям». Андрюша Исаев великолепный нюх имеет. Он почувствовал тенденцию. Во-первых, он почувствовал, что он может стать героем, потому что «вот так достало». «Это, - говорит, - моя невеста Машенька, она не пьёт и не курит. Да, Машенька? Ты не пьёшь и не куришь? А почему, Машенька? “Ну не могу больше! [проводит рукой у шеи]”»
Вот это «не могу больше» он очень хорошо чувствует, свою ситуацию. Ему избираться, он понимает, что на чём-то надо играть. Он слышит, что говорит Путин, он видит, как два клана идут друг на друга - он явно в другом клане, он в клане профсоюзном, шмаковском, понятно, а это клан антипутинский. Ему этих трёх вещей совершенно достаточно. Ему не должны говорить: «Иди сюда, атакуй». Ему говорят: «Ну, достали! Ну, кошмар! Ну, где-то всё-таки граница существует! Мы всё время думаем: “Ну, смелые-то люди есть или нет?!”» Андрюше этого достаточно. А это говорится каждый день. Это говорится каждый день. Поэтому, всё в порядке. Человек хорошо чувствует тенденцию. Никогда не сделает ошибочного фальстарта и не дернется. Благородно, если он не понимает, что за ним стоит бэкграунд. Он видит, что за ним стоит бэкграунда. А дальше он должен рисковать. В противном случае, он может стать, ну, помощником депутата, но он министром не станет. Министром, не рискуя, не станешь. Тут надо начать рисковать, угадывать, чувствовать. А если будешь всё время бегать и спрашивать: «А надо или не надо?» - ну, не знаю, так много не наиграешь. А Андрюша вполне готов. Вполне. По его лицу видно, что он чувствует, что главные призы впереди, вот рядом.
P.S. Полная версия - http://youtu.be/hcfc05iGWHo