Лукашенко и народ: популистский царь и патерналистское крепостное право
Политика - это управление общественными энергиями. Лукашенко изначально действовал как политик, который намерен оседлать основные нервы своего времени. Сначала были демократизация, борьба с коррупцией и прогнившей номенклатурой.
1991 год - депутат Верховного Совета Белоруссии Лукашенко публикует свою программную статью «Диктатура: белорусский вариант?» и становится одним из лидеров фракции депутатов «Коммунисты за демократию».
1993 год - Лукашенко становится главной временной комиссии Верховного Совета Белоруссии, отвечающей за изучение работы коммерческих структур, созданных при госорганах. Данная позиция становится трамплином Лукашенко в кресло президента.
1994 год - Лукашенко избирается президентом Белоруссии. Основными предвыборными лозунгами Лукашенко становятся: «отвести народ от пропасти», интеграция с Россией, борьба с коррупцией и мафией. Также Лукашенко обещает белорусской интеллигенции (которая тогда проголосовала за него первый и последний раз) отменить цензуру и построить демократические институты.
По сути, Лукашенко охватывает все основные запросы общества того времени. И не предлагает никаких идейных основ своей политики ни коммунизма, ни либерализма, ни национализма, ничего. Только популистские обещания исправить всю ту несправедливость и сделать хорошо (хорошо в понимании той или иной части общества, которой адресован конкретный посыл).
Во время первой президентской кампании Лукашенко проявляется его фирменный стиль эксцесса. Перед решающим вторым туром на Лукашенко якобы совершается покушение, неизвестные обстреливают его мерседес.
Далее Лукашенко переосмысливает полномочия президента Белоруссии. «Конечно, я не буду просить дополнительных полномочий у Верховного Совета, наша Конституция и так предоставляет президенту царские полномочия», - заявил Лукашенко в августе 1994 года. Через несколько месяцев, в ноябре того же года, на инициированном Лукашенко референдуме была принята новая Конституция Белоруссии, наделяющая Лукашенко действительно царскими полномочиями (ранее Белоруссия была президентско-парламентской республикой). Лукашенко не просил новые полному у Верховного Совета (он его распустил), ему полномочия принес народ.
Внутренне соотнося себя с «царскими полномочиями», Лукашенко оседлывает пророссийские настроения, проводит референдум о придании русскому языку статуса второго государственного, возврате де-факто советской госсимволики и интеграции с Россией. Вместе с Ельциным создает союз России и Белоруссии. Стремится занять трон в Кремле, ради чего готов пойти на воссоединение России и Белоруссии.
Этот период (90е) стал пиком единства Лукашенко с народом России и Белоруссии. Пиком его соответствия запросу разделенного народа на воссоединение и на способную навести порядок сильную и узнаваемую (просоветская) руку. Вся последующая популярность Лукашенко в России является эхом 90х.
С приходом Путина на планах Лукашенко сесть на трон в Кремле ставится крест. Но амбиции остаются и по сей день, их отголоски мы можем услышать по репликам вроде: Россия должна войти в состав Белоруссии. В 2000е Лукашенко разворачивается к строительству национального государства. Это переход от экспансии своей власти к ее обороне путем построения крепости - национального государства. И это же коренной разрыв с чаяниями народа на воссоединение. Проявлен этот разрыв будет спустя десятилетия, так как риторика не менялась сразу и, главное, инерция олицетворения запроса в конкретном человеке была очень велика.
Следствием курса на построение национального государства является и переписывание истории (Великая Отечественная война - не наша). Что, безусловно, не соответствует запросу народа. И потому образуется пропагандистский урод, согласно которой Великая Отечественная война святая, потому что это была война за независимость Белоруссии и потому независимость Белоруссии от России свята. Интересы сохранения власти очевидным образом ставятся выше не только интересов народа, но и выше его исторического сознания, его идентичности, которые ломают во имя продления режима личной власти.
Внутри Белоруссии Лукашенко взял фактически абсолютную власть, насколько ее вообще может взять один человек (мы рассматривали этот вопрос в предыдущей статье). При этом Лукашенко не мог не опираться на народ, он был власть от него. Такая опора подразумевала не мощное движение народных масс (революцию) и не выделение из народа актива, противопоставляемого старой элита (опричнина против бояр). Такая опора подразумевала единение царя и народа против злых бояр. При этом единственным субъектом власти был царь, которому народ делегирует все полномочия.
Обществу отводится роль бездеятельной поддержки. Нужно хорошо работать и раз в пять лет голосовать за Лукашенко. Другое участия народа в политике не предполагается. Взамен народу предлагается стабильность такой жизни и спектакль под название «царь перетрахивает бояр» («Я своё правительство перетрахивал и буду перетрахивать», - Лукашенко). Никакого механизма по возможности народа спросить с царя и, тем более, сменить его, нет.
Лукашенко сконцентрировал в своих руках исполнительную, законодательную и судебную власть. Такой общественный договор подразумевает не только шоу, с публичными приказами Лукашенко посадить того или иного чиновника, но и соответствующую модель построения отношений царя с народом. Лукашенко не мобилизовал и никак политически не актуализировал его. Наоборот, строил отношения Батьки и детей, постулируя в людях самые патерналистские настроения.
Одним из следствий такой модели является следующий язык, на которой Лукашенко говорит с народом и чиновниками. «Я в шутку сказал: куда-то я отъехал, так вы в Минске воду загадили. Уже, когда уезжаю куда-нибудь, спички прячу, чтобы вы не подожгли страну. Поэтому я действительно так осторожничаю, когда выезжаю за пределы Беларуси», - заявил Лукашенко в июне 2020 года. Подобных заявлений тьма на всем протяжении публичной деятельности Батьки.
Лукашенко призывал людей крутиться и брать ответственность на себя исключительно в сфере экономики. В сфере же политики (власти) был и есть только тотальный патернализм и модель власти отца. Предельным выражением которой является власть царя над крепостными. Если Вы смотрели публичные выступления Лукашенко и обращали внимание на его отношение к народу, то Вы не могли не заметить нотки, явным образом адресующие к крепостничеству. Не берусь в этой статье доказывать это цитатами, такие видео нужно именно смотреть самостоятельно.
Передача власти преемнику или, тем более, избрание альтернативного кандидата на выборах в рамках модели власти Батьки невозможна. Любой преемник будет не преемником (продолжателем), а новым хозяином, либо разрушителем системы. Если бы власть Лукашенко наследовал Лукашенко, то он бы первым делом расправился с Лукашенко. Неудивительно, что такая квазицарская модель породила упорные слухи о том, что Лукашенко хочет передать власть своему младшему сыну Николаю. К моменту взросления которого, Лукашенко будет вынужден в любом случае уйти уже в силу возраста.
У модели власти Батьки есть объективные проблемы с легитимностью. Она не осенена сакральностью. Это не власть от Бога. Это власть председатель совхоза, сумевшего оседлать токи 90х и проявившего огромную волю к власти. Но время 90х объективно уходит, их токи в виде запроса на наведение порядка и преодоление разрухи всё слабее. И в итоге остается одна только воля к власти.
Лукашенко попытался просоответствовать той части токов нового времени, которая как бы совместима с сохранением его власти. Но попытка пересесть на поезд незалежности (отстаивания независимости Белоруссии от России) не привела к успеху (прозападная, националистическая улица не приняла Лукашенко). А нерв воссоединения с Россией отброшен, так как угрожает потерей власти.
В итоге Лукашенко подвис в воздухе. У него остается аппарат для осуществления власти. Но нет опоры в народе для ее легитимного продления. Популистский царь в буквальном смысле физически не может перестать быть царем (это противоречит всему его естеству и воспринимается как витальный вызов). Но и не имеет каких-либо легитимных причин оставаться им. Так воля к власти вступает во всё более беспощадную схватку с реальностью. Ее кульминация близка.