(no subject)
Юрий Тюрин. Татьяна. Русская муза Парижа
М.: Гелеос, 2006.
Книга посвящена жизнеописанию Татьяны Яковлевой - у нас в стране она больше всего известна как парижская любовь Маяковского, адресат стихотворений "Письмо Татьяне Яковлевой" и "Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви". Между тем, жизнь у Татьяны была длинная и весьма насыщенная, и знакомство с революционным поэтом хоть и осталось самой яркой - с нашей точки зрения - ее страницей, но этим нисколько не ограничивалась. Брак с французским аристократом Бертраном дю Плесси, вдовство, второе замужество - на этот раз ее супругом стал сын "красного спеца" и советника самого Ленина Александр Либерман, который и сам был весьма непрост: не один десяток лет он был арт-директором издательства Конде-Наст, к которому принадлежат крупнейшие мировые издания от Vogue и Q до Architectural Digest и Bon Appétit. Считается, что именно он сформировал визуальную стилистику Вога и прочих монстров издательства. А еще Либерман - успешный скульптор и художник. Пока Либерман покорял медиа-Олимп, Татьяна делала шляпки для нью-йоркской элиты, дружила с Марлен Дитрих и держала салон. Ее дочь Франсин дю Плесси-Грей стала весьма успешной писательницей и имеет в активе несколько номинаций на Пулитцеровскую премию.
Но это все не про книгу, а про героиню. Про книгу же я могу сказать много слов, и не все они будут хорошими.
Автор книги был лично знаком с Татьяной и даже прожил у нее в доме несколько лет. У него в руках оказалась масса материала, недоступного исследователям, он был допущен, так сказать, к первоисточнику, и не забывает это демонстрировать. Отсюда, во-первых, некий налет интимности в повествовании - фигура автора постоянно просвечивает сквозь текст, и он все время словно забывает, что собеседник его не всегда "в материале", - а во-вторых, очевидная предвзятость. Конечно, когда автор любит свою героиню, это прекрасно, но когда из-за этого страдает объективность - это не есть хорошо. Во всех случаях, когда существует больше одной версии произошедшего, автор намеренно выбирает ту, которая в пользу Татьяне, даже не заикаясь об остальных. Или заикаясь, но так, чтобы объявить всех придерживающихся ее - практически клеветниками и завистниками.
Реноме Татьяны как "парижской любви Маяковского" обязало автора начать именно с этого момента в ее биографии: истории отношений с Маяковским - меньше двух лет - в книге отведена четверть текста. И между нами, ничего нового там нет: у меня сложилось впечатление, что все это я уже читала в исследованиях маяковсковедов, и чуть ли не в тех же словах. Скажу лишь, что когда начинаете повествование с середины - как-нибудь надо объяснять, о чем и о ком идет речь. А то упоминается в тексте Любовь Николаевна Орлова - и поди догадайся, что это мать Татьяны Яковлевой! О том, что Любовь Николаевна вышла (третий раз) замуж за некоего Орлова, упоминается уже ближе к концу текста.
У Тюрина вообще есть склонность к потере логики, что для профессионального литератора, коим он вообще-то считается, дело нехорошее. Например:
Образование девочки получали на дому с приглашенными гувернантками. Любовь Николаевна знала четре иностранных языка, но французский был обиходным. Мария Ивановна появилась в доме, когда Татьяне едва стукнуло четыре года. Для девочек наняли немецкую гувернантку. Немецкий сразу пришелся Татьяне не по вкусу... -
помимо прочего, вы, например, способны понять из этой фразы, что Мария Ивановна - это и есть немецкая гувернантка, что объясняется лишь через три строки? Я не смогла. И так все время - логика фразы, логика повествования иногда отсутствует напрочь, и чтобы понять, "кто все эти люди", приходится весьма напрягать мозги, а то и гугл. Например, Тюрин пишет, что Татьяна дружила с дизайнером Валентиной - между прочим, фамилия Валентины была Санина, и дама она была известная не только тем, что ее собственный муж отбил у нее Грету Гарбо, но и собственным модельным домом и, например, романом с Александром Вертинским. Но фамилия ее нигде в книге не упоминается!
Последний период жизни Яковлевой был полон знакомствами с русскими эмигрантами и гостями: от Бродского до Барышникова. Но почему-то Тюрина не интересуют подробности их знакомства (или они слишком интересуют меня?) - лишь описания встреч и беглое упоминания имен, без объяснений и рассказов. Про семью Франсин - совокупно три предложения в двух местах. Зато много места уделено Геннадию Шмакову - человеку всесторонне одаренному, который жил при Татьяне в качестве то ли повара, то ли компаньона, - и попутного на полторы страницы объяснения, что Либерманы терпимо относились к представителям сексуальных меньшинств.
Но кроме всех вышеперечисленных недостатков - в книге масса интереснейшего материала, который вы больше нигде не найдете, от фотографий до мелких фактов из жизни Татьяны и ее знакомых. И даже несмотря на "пафос первооткрывателя необитаемого острова" (выражение одного из рецензентов), книгу весьма рекомендую к прочтению всем, кто интересуется лично Маяковским, европейской культурой 30-80-х годов и жизнью русской артистической общины в Нью-Йорке.