Кто вы, Александр Розов?
Я когда-то написал заметку с таким же названием о писателе Михаиле Лохвицком, но тогда разгадка нашлась быстро. В нынешнем случае точного ответа пока нет.
Один из любопытнейших современных авторов Александр Розов (за 16 лет, начиная с 2002 года, он сочинил около семидесяти произведений, в том числе, 15 полновесных романов). Публикуется сам только в Сети. Реальный человек, группа авторов или вообще литературная мистификация - сказать трудно, ибо ни единой фотографии его нет, а фамилия в качестве псевдонима прекрасно маскируется под известнейшего советского драматурга Виктора Розова. Сами личные сведения скудны и противоречивы. Ну, например:
Александр Розов - писатель-фантаст, автор произведений по социологии, теологии и философии. Родился в городе Ленинграде в 1963 году. Как по этому поводу небезосновательно заметил сам автор, «...страна теперь называется не СССР, а РФ, а город - СПб, а не Ленинград, но это мелкие детали...». О себе рассказывать не любит, философски отмечая, что за него больше говорят его книги. По образованию инженер, работает также консультантом по организационным технологиям и инновациям. Увлечение философией карианства заставило его обратиться к писательскому творчеству. Розов активно пропагандирует взгляды этого учения в своих многочисленных романах и эссе, которые, в основном, публикуются в Интернете.
Сущность карианства как философского течения заключается в превосходстве разума как универсального инструмента для преобразования всего сущего. При этом автор допускает и превосходство «абсолютного разума» над его носителем - человеком. На вопросы журналистов Александр отвечает: «... что ты любишь, хочешь, можешь и делаешь, зачем ты это делаешь, куда идешь в этой жизни и куда придешь - вот главные вопросы, на которые все мы стараемся найти ответы в этой жизни...».
Основные произведения автора объединены в цикл «Конфедерация Меганезия».
Главный литературный жанр автора - политико-фантасмагорическая утопия (а порой и "полит-панк"). Розов характерен резкой критикой современного однополярного общества, эдакий "социальный Пелевин". Один роман (как, например, "Забыть Агренду") может содержать свыше полутора тысяч страниц и, тем не менее, читается легко, будучи досконально конструктивно продуманным. Одному человеку сделать подобное трудно... впрочем, автор ведёт в ЖЖ свой блог. Ссылки не даю по понятным причинам.
Я не определил ещё своего отношения к Александру Розову. Тем не менее, полимичная афористичность некоторых высказываний его героев заставляет, по меньшей мере, многозначительно усмехнуться...
"Правительства, как и предприятия, делятся на единоличные, командные, трастовые и акционерные. Единоличные или диктаторские - это когда один человек захватил власть. Командные или однопартийные - это когда то же самое сделала партия. Трастовые - это когда жители кому-то доверили администрирование. Так бывает в маленьких странах. И последнее, акционерное или демократическое. Это нечто среднее между командной и трастовой системой. Команда самых богатых и наглых субъектов захватила власть, а потом, по соглашению между собой, доверяет администрирование неким людям. Такие администраторы и называются «демократически избранным правительством».
* * *
"- Итак, Международный Банк Реконструкций и Развития дал вам два миллиарда?
- Да, - агрендец снова кивнул, - но полтора миллиарда я должен сразу вернуть. Ну, вы понимаете... Еще на двести миллионов я должен закупить бракованную технику у фирмы того человека, который договаривался об ускорении процесса, и еще двести официально выплатить международным аудиторам (это десять процентов от суммы кредита за их услуги)...
- Значит, вам остаётся только сто "лимонов"? - уточнил Стэн.
- Увы, меньше! - Гуарани вздохнул в третий раз. - Полста миллионов придется реально потратить на Агренду, чтобы создать видимость. Вы опять понимаете? И еще четверть надо выплатить в виде процентов. Положено, чтобы МБРР хоть раз получил проценты, это правила игры. Так что до моего бизнеса дойдет всего четверть от этой последней сотенки. Куда катится мир, если лоббизм дорожает с такой скоростью?!"
* * *
"- В Ндэле у нас дела с властями по поводу экологии. Э-э... типа, защиты живой природы, в общем...
- Ага, я знаю, что такое экология! - гордо объявил Югурта. - Это когда много белых людей загораживают проезд из порта и не уходят, пока им не дадут денег. Хороший бизнес..."
* * *
"Моста здесь не было. Была классическая паромная переправа: толстые деревья на двух берегах; трос, привязанный к этим деревьям, плот из бревен и дизельная лебедка. Но она сломалась, и паромщик сообщил: «Надо подождать! Кому надо, тот починит. Может быть, никому не надо... Тогда мы в конце месяца соберемся и подумаем». Идея подумать прямо сейчас (высказанная Стэном), показалась паромщику парадоксальной, потому что уже полдень, хватит работать! Уточнённая идея (подумать за сто долларов) заинтересовала паромщика: утром, после рассвета, пожалуй, за сто баксов он подумает, да. Но только, если будет новая лебедка, потому что иначе думать не о чем. Так и договорились..."
* * *
"- Противник... это кто в данном случае? - поинтересовался Басвил.
Шеф Интерпола-2 медленно, со значением, кивнул головой.
- Четкий и вовремя поставленный вопрос, коллега! В принципе, ответ сформулировал президент США Джордж Буш- младший в 2001-м году после атаки 9/11. Противник в условиях информационной эры имеет тысячу имен, или, что равнозначно, не имеет ни одного имени. Противник не имеет стабильной территории, национальности, религии, идеологии. Единственное стабильное свойство противника, так это то, что он - противник. Джордж Буш в 2001-м обозначил новую мировую войну как войну с терроризмом, не определяя каких-либо особых примет терроризма. Я сейчас просто уточняю термин и говорю: мы сейчас в состоянии войны с противником, не имеющим особых примет..."
* * *
"Если сомалийские пираты являются субъектом военных операций, то они образуют не узел с маркером «криминальный риск», а узел с маркером «риск от боевых действий», что совершенно меняет цену их атак на большом рынке. Страховые расчеты, судебные дела по претензиям в договорах поставки, гарантии для профсоюзов моряков, специальные полномочия военных контингентов и заказы на спецвооружения, планируемые потери гуманитарных грузов - влияние на все эти феномены глобальной экономики оказывается доступно для целенаправленного воздействия через простого и дешевого сомалийского пирата. Пиратский бизнес в этом регионе становится для всех крупных игроков таким же понятным инструментом финансового рынка, как, скажем, фьючерсы. Атаки сомалийских пиратов выходят на фондовую биржу. С этого момента, пиратский бизнес стабилен, и не зависит от таких мелочей, как выплата или невыплата выкупа за конкретное судно. Производители товара с лейблом «сомалийские пираты» перестали зависеть от грубой материальной реальности и достигли ранга финансовых фантомов. Это, примерно, как канонизация какого-нибудь попика в католицизме. Он из простого продавца крестин, венчаний, отпеваний и отпущений становится священной персоной, самостоятельным фантомно-товарным объектом религиозного рынка. А если бы сомалийские пираты жили с выручки от своих налетов, они бы обанкротились!"
* * *
"- Во-первых, - сказал комиссар, - искренность сотрудника спецслужбы - это нонсенс. Я говорил тебе об этом, не так ли? А во-вторых, я имел в виду не местных жителей. Их я уважаю уже за то, что они сумели выжить в этой сральне и даже сохранить некоторый оптимизм. Я говорю о народах из анекдота, сочиненного 26 июня 1945 года.
- Извини, Стэн, но я не в курсе...
- Ты в курсе, - возразили ему и четко процитировали: - "Мы, народы объединенных наций, полны решимости избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе, и вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности!"
- Это преамбула устава ООН? - спросила Беата.
- Ответ верный, - Стэн кивнул, - и первое, что сделали непонятные, глючные народы, подписав данный текст, это сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Ну а дальше пошли утверждать веру в основные права человека в Корее, в Индокитае, на Ближнем Востоке, в Африке, в Карибской зоне, и в Центральной Азии... Никак им не остановиться. Такие "неистовые Роланды" из рыцарской мыльной оперы. Но самое необъяснимое в идиотском тексте преамбулы - это слово «вновь». Будто в истории существовала эпоха, в которой уже была утверждена вера в эти бредовые права..."
ЗЫ: Пока довольно, пожалуй.