Винни-Пух изначально - плюшевый медвежонок, набитый опилками.
Он об этом весело поет в своей песенке .
И радует огромное количество больших и маленьких детей.
Однако, почитав новости, начинает возникать крамольная мысль:"а медведь- то действительно голый"...
В польскую прессу попала запись дискуссии в городском совете города Тушина, где со всей серьёзностью обсуждалась «сексуальность» Винни-Пуха. Было установлено, что медведь из сказки Милна может отрицательно влиять на детей, сообщает
англоязычный сайт RT.
«Проблема в том, что он одет лишь наполовину, и это совершенно не подходит детям, - сказал советник Ричард Сичи, сравнив Винни-Пуха с традиционным польским медведем Ушатеком. - Наш одет с головы до ног, а у Пуха закрыта только верхняя часть». «Он не носит штанов, потому что бесполый. Он гермафродит», - добавил другой чиновник.
«Это вызывает сильное беспокойство. Автору было 60 лет, и он «кастрировал» своего героя потому, что сам имел проблему с идентичностью», - уверена советник Анна Йохимка.
Традиционная скульптура-талисман для детской площадки выбрана так и не была.
Оригинал статьи:
http://russian.rt.com/article/60758#ixzz3K12SNcrw Чтобы осознать всю глубину пропасти, отделяющую нормальных людей, у которых действительно было детство, от тех, кто утверждает подобные законы, достаточно вспомнить, что Винни-Пух в том виде, котором его знает большинство жителей Земли, не изобретение компании Walt Disney, владеющей всеми правами на медведя и его друзей с 1961 года. И даже не самого автора рассказов, которого польские законодатели заподозрили в отсутствии четкой самоидентификации.
Классический образ был придуман художником Эрнестом Шепардом, иллюстрировавшим первые издания трудов Милна и даже считающегося соавтором писателя. Единственное незначительное отличие заключается в том, что в диснеевской версии Винни всегда одет в красную кофточку, а в оригинале он надевал ее только зимой, да и то по очень важным поводам, вроде охоты на Слонопотама. Иными словами, отсутствие гениталий и прикрывающей их одежды - не плод чьего-то извращенного воображения, а самая что ни на есть классика.