о делах скорбных
Что происходит на свете? А просто зима. Еще не зима, конечно, но уже почти.
Как-то живём. Я работаю, мальчик Даник учится и думает о съемке мультфильмов, Андрей лежит в НЦПЗ и ждёт, пока я оформлю опеку. Опека позавчера приходила к нам домой "обследовать условия проживания" и теперь "пишет акт".
И вообще жизнь как-то происходит. Во вторник 8-го приговор Михаилу Косенко, которого недоброй памяти центр им. Сербского признал невменяемым. Вот, кстати, последнее слово Михаила на суде. Пойти на приговор не могу - работаю (а если я не буду работать, то нашему маленькому безумному семейству будет не на что жить).
Осень... Когда-то было почти вот так:
А сейчас (точнее сказать, с весны) Андрей всего боится, ничего не хочет и вообще не верит, что нормальная жизнь для него возможна. Почувствуйте разницу, да. Если кто соберется митинговать за реформу отечественной психиатрии , дайте знать - присоединюсь (а лидер из меня не получится).
Как-то живём. Я работаю, мальчик Даник учится и думает о съемке мультфильмов, Андрей лежит в НЦПЗ и ждёт, пока я оформлю опеку. Опека позавчера приходила к нам домой "обследовать условия проживания" и теперь "пишет акт".
И вообще жизнь как-то происходит. Во вторник 8-го приговор Михаилу Косенко, которого недоброй памяти центр им. Сербского признал невменяемым. Вот, кстати, последнее слово Михаила на суде. Пойти на приговор не могу - работаю (а если я не буду работать, то нашему маленькому безумному семейству будет не на что жить).
Осень... Когда-то было почти вот так:
Click to viewА сейчас (точнее сказать, с весны) Андрей всего боится, ничего не хочет и вообще не верит, что нормальная жизнь для него возможна. Почувствуйте разницу, да. Если кто соберется митинговать за реформу отечественной психиатрии , дайте знать - присоединюсь (а лидер из меня не получится).