Война
Когда я была маленькая, рассказы бабушек о войне казались чем-то таким далеким, настолько далеким, что казалось - это все было в каком-то другом мире. Не здесь.
В этом мире была мама с теплыми булочками, желтый от одуванчиков нос в мае, речка, велосипеды, очень симпатичный соседский мальчик с голубыми глазищами и невероятно заразительным смехом.
В этом мире бабушка пахла вареньем и блинчиками, а не голодом и страхом, запах которых можно было услышать в её голосе, которым она нам рассказывала истории. Только позже холодок от этих историй стал прокрадываться внутрь, как просачивается в жаркий июльский полдень сырая прохлада из приоткрытого погреба.
Но всё равно, та война была какой-то чужой и далёкой.
Когда мне было лет семнадцать, я впервые подумала - спасибо тебе, Боже, что у нас всё хорошо. У прабабушек была война, у бабушек - военное и послевоенное детство, у родителей - дефицит, Афган, развал Союза. Нам повезло, думала я. Спасибо тебе, Боже, у нас нет проблем.
Когда мне было двадцать пять, наши мальчики пошли на войну. Пошли наши мужчины, пошли совсем молодые и те, кто годится нам в отцы. Серьезные и смешные, робкие и задиристые, домашние и бродячие, каждый - кому-то родной, кому-то - жених, кому-то - друг. Врачи, программисты, художники, ремонтники, студенты, автостоперы и бизнесмены - разные-разные. Главными новостями стали новости о войне. Самыми страшными рассказами - рассказы о войне. Ещё более страшными - сухая статистика - сегодня огонь открывали более десятка раз. Столько убитых, столько раненых.
И теперь, когда говорят о той войне, у меня по коже бегут мурашки.
Я поняла, что все мои знания о ней вдруг перевернулись и стали пониманием. Не точным, приблизительным, пропущеным через мою личную призму мира. Пропитались им в один момент, так что воздух выбило из легких. Никто не должен был забывать это.
Но память такая вещь: не было с нами - будто и не было вовсе.
Это я вообще к чему? Я внезапно осознала всю мощь советского монументализма. С этими всеми мыслями, которые и крутятся, и крутятся... попала в Киевский музей истории Украины во Второй мировой войе. И вот всё думаю и думаю о монументализме, войне и памяти.
