Е. о том, что я - его alter ego
…понятное дело, Дейч, я - это ты курильщика. А ты - это я здорового человека. Вернее, ты - это я, но без усов и в позе Лотоса Всеблагого Дарующего и Исцеляющего... а я - это ты, но без ебических духовных амбиций.
Однако, если копнуть глубже, выходит, что любой человек человеку любому - alter ego: глядя на жирного кретина, я невольно думаю: «Эй, жирный кретин! Да ты просто - вылитый я, только чуть толще и намного глупее». Дама с горностаем почитает вульгарной даму с собачкой. Набоков шельмует Томаса Манна. Моцарт гнобит Клементи. Робинзон поучает Пятницу. Каждый каждому - Пат и Паташон! Шерлок Холмс и доктор Ватсон! Гильгамеш и Энкиду!
Я нужен миру для того, чтобы подчеркнуть какой ты у нас, блядь, высокодуховный и морально устойчивый, а ты - для того, чтобы стало ясно, что не перевелись нормальные люди, способные оценить шотландский виски с лёгкими дымными нотками, который хранили в деревянных бочках лет двадцать (а лучше - все пятьдесят).
Однако, если копнуть глубже, выходит, что любой человек человеку любому - alter ego: глядя на жирного кретина, я невольно думаю: «Эй, жирный кретин! Да ты просто - вылитый я, только чуть толще и намного глупее». Дама с горностаем почитает вульгарной даму с собачкой. Набоков шельмует Томаса Манна. Моцарт гнобит Клементи. Робинзон поучает Пятницу. Каждый каждому - Пат и Паташон! Шерлок Холмс и доктор Ватсон! Гильгамеш и Энкиду!
Я нужен миру для того, чтобы подчеркнуть какой ты у нас, блядь, высокодуховный и морально устойчивый, а ты - для того, чтобы стало ясно, что не перевелись нормальные люди, способные оценить шотландский виски с лёгкими дымными нотками, который хранили в деревянных бочках лет двадцать (а лучше - все пятьдесят).