Современная история индейских общин на юго-востоке Мексики
А также вводная к дальнейшему повествованию...
В Мексике до сих пор остро стоит проблема собственности земли. Еще Мексиканская революция в начале века была призвана решить эту проблему и способствовать переходу земель в руки мексиканцев, точнее тех, кто н а них работает. Но землевладельцы крепко держались за свои владения, особенно в штате Чьяпас.
Чьяпас на карте
До революции, В 1910 году, асьенды занимали 50% территории штата Чьяпас и это были лучшие земли, ничьими оставались лишь горные склоны и дремучие джунгли, а 90% населения работало на богатых хозяев. Новые законы ограничивали крупных землевладельцев, для многих они означали потерю земли, и с этим было сложно смириться. Так в Чьяпасе в 1914 вспыхнула контрреволюция: вооруженные землевладельцы истребляли претендентов на то, чем спокойно владели годы до этого. В итоге к 1929 крупные владения в Чьяпасе лишились лишь 1,3% своих территорий.
С 1934 с принятием Аграрного Кодекса ситуация начала менятся в пользу индейцев, коренных жителей. Несмотря на контрреволюционные процессы, вооруженную "белую гвардию" и деятельность их институтов защиты (существовал, например, Союз разводчиков коров, защищавший их интересы и земли), крупные землевладельцы вернули штату 12% своих земель, больше, чем когда либо. Обстановка немного разрядилась. Чтобы продолжить процесс, правительство принимает закон о присвоении необитаемых земель 1940 г., в расчете на то, что каждый обделенный сможет найти себе счастье, пусть и вдалеке от Родины. Существует мнение, что закон этот был направлен на истребление индейцев: уходя, они теряли родственные и культурные связи, были вынуждены приспосабливаться к новым условиям, унифицироваться, и в итоге слиться с обществом потребления. Качество жизни индейцев только ухудшается: 54% населения Чияпаса страдает от истощения и среди индейцев голодает около 80%.При этом в штате производится более 55% гидроэлектроэнергии страны, 35% кофе и значительная часть мексиканской нефти, природного газа, ценной древесины, меда, бананов, какао, кукурузы и мяса. Значительная часть всего этого идет на экспорт.[1]
От конфликтов и пуль в глубину Лакандонской сельвы мигрируют 70 тыс. индейцев. Но вместо серой массы в горах Юго-Востока Мексики появляется EZLN, Сапатистская Армия Национального Освобождения. Неизвестно, кто стоял у ее основания, но вероятно, что это были последователи крайне левого крыла, чью деятельность правительство пресекало грубыми методами (например, расстреляв демонстрацию студентов в центре Мехико в 1968 году), отчего они также были вынуждены бежать, а джунгли были и до сих пор остаются одной из самых труднодоступных частей Мексики - отличное укрытие.
Возможно, смесь крайне левых политических взглядов со стремлением индейцев к спокойной жизни и дала результат в виде анархического движения, главным лозунгом которого видится "оставьте нас в покое!". В 1983 году в Лакандонских джунглях тайно образовывается армия защиты индейцев - Сапатистская Армия Народного Освобождения. По словам субкомманданте Маркоса, это переводчики с испанского на местные языки создали идеологию сапатизма, которая пришлась по нраву большинству индейцев и всему населению Мексики. [2]
1 января 1994 вступил в силу подписанный накануне Мексикой Договор Североамериканского Сотрудничества, который подразумевал удешевление и упрощение процедуры вытягивания ресурсов из уже разграбленой страны. Под удар снова попадали земли Чьяпаса, которые опять могли быть раскуплены американскими компаниями и частными предпринимателями. В ответ на этот жест правительства из джунглей вышла вооруженная армия, объявившая себя защитницей коренных жителей мексиканских земель. Осмелевшие индейцы объявляют свои деревни автономными, перестают платить налоги, отказываются от государственных субсидий и просят правительство не вмешиваться в их внутренние дела.
Небывалая ситуация, мирное восстание, но правительство все равно отвечает оружием. Создаются отряды с провокационным названием "Мир и справедливость", они вооружены и могут творить, что им угодно. В 1996 году в попытке остановить кровопролитие, мексиканское правительство соглашается на переговоры с сапатистами. Они длятся больше 10 месяцев и их итогом становится Сан-Андресское мирное соглашение, легитимизирующее независимые поселение и подтверждающее право индейцев на земли, где они работают.[3]
Но правительство игнорирует соглашение, не вносит соответствующие поправки в конституцию. Индейцы же его соблюдают, продолжают вспыхивать конфликты. Также по штату появляются базы парамилитаристов, по виду не отличающихся от отрядов ОМОН. Они должны всегда быть готовы пресечь конфликты, но вместо этого сами их создают, расстреливая невинных жителей, женщин и детей. В деревни приходят вооруженные группы людей, угрожая порчей имущества и физической расправой. Жители вынуждены уходить, они становятся беженцами. В других деревнях мирные методы помогают, захватчики пропадают, но население живет в напряжении. Также конфликты возникают при обнаружении ресурсов на территории общин и когда на них претендует государство. [4]
Сами же индейцы не берут от матери-земли больше, чем им нужно для жизни, критикуют высасывание национальных ресурсов с целью продажи и получения выгоды, живут в основном натуральным хозяйством, продавая кукурузу, фасоль или кофе, чтобы хватало на необходимое и не стремятся зарабатывать много денег. Поэтому действия государства в их сознании не ассоциируются ни с чем, кроме наживы. Отказываясь принимать участие в пире богачей, индейцы расширяют сеть общин, все больше становится автономных коммун, в которых функционируют независимые школы, медицинские учреждения, проблемы решаются коллективно жителями общин, которые не желают видеть у себя представителей власти. [5]
С развитием общин отпадает необходимость в Армии Освобождения, сапатисты сосредоточиваются на развитии гражданских структур. Так появляются Хунты и караколи (дословно - улитки). Хунта - координационный центр, каждую неделю ее руководство меняется, его невозможно подкупить. Заступая на пост, активисты также учатся справедливому управлению и как организовать общинное самоуправление. Караколи - региональные опорные пункты сапатистов, место, где жители разных общин могут собраться, обсудить проблемы, поделиться опытом, откуда получают информацию о товарищах из дружественных поселений. Теперь в каждой автономной общине есть своя маленькая армия, хорошо осведомленная о ситуации в конкретном поселении и готовая встать на защиту местных жителей и их имущества в случае агрессии с любой стороны. [4]
Идеологические противоречия неразрешимы, но индейцы не отказываются быть частью Мексики, они просто не поддерживают государственную политику, препятствуют ее осуществлению на своей территории, предлагая взамен самоуправление, уже показавшее свою эффективность. Запрет алкоголя в восставших деревнях позволил побороть проблему алкоголизма. Также была запрещена проституция. Все активные жители могут работать на своих землях и получать с них достаточное количество еды и немного денег на поддержание дома. При угрозе жители дружно выходят на защиту, защищая свои дома - единственную возможную крышу над головой. [6]
Бедность, таким образом, практически побеждена. За 20 лет существования автономные комунны продвинулись дальше, чем государство за 100 лет.
Критика движения, естественно, существует, но при ближайшем рассмотрении кажется безосновательной, идеологические споры о пользе глобализации тут в расчет не идут. Даже в глобализированном мире у народов есть право на мирное самоопределение, что и осуществляется в пределах общин. За их пределами от лица индейцев говорит вызывающая много споров фигура субкомманданте Маркоса, на нее и направлены взгляды критиков. Маркос выпускает аллегоричные письма-коммюнике, с элементами магического реализма, басен и индейского фольклора, они и являются единственным средством общения сапатистов с внешним миром. Получается, что не такие уж индейцы и свободолюбивые, если отдают свое право на голос одному человеку. [7]
Но не зря же никто точно не знает, кто он, это не только привносит таинственности, но и лишает фигуру личности, оставляя на обозрение лишь субкомманданте Маркоса, абстрактную фигуру, тотем, наделенный индейцами правом говорить от их лица. О том, что Маркос не узурпатор власти над плодородными землями свидетельствует и то, что жители общин поддерживают Маркоса и каждое его слово. Значит, они достаточно едины со своим субкоманданте.[8]
Все складывается идеально, сапатистов практически не в чем упрекнуть...
Источники:
1. Violeta R. N˙Òez RodrÌguez "Por la tierra en Chiapas. La corazon no se vence..", 2004 г. (скачать)
2. Олег Ясинский, сборник писем субкоманданте Маркоса "Четвертая мировая революция", 2005 г. (скачать)
3. Документальные фильмы "A place called Chiapas" и др.
4. Лекция в организации Fray Bartolomeo de las Casas, 14/3/2013 г.
5. Интервью с президентом автономной гражданскй организации Las Abejas, Актеаль, Чьяпас, 23/12/2012
6. Интервью с наблюдателями по правам человеку, Крустон, Чьяпас, 19/3/2013
7. Шарль Рив, "Сапатисты без маски"
8. Разговоры с жителями Мексики и автономных деревень, декабрь-март 2012-2013
В Мексике до сих пор остро стоит проблема собственности земли. Еще Мексиканская революция в начале века была призвана решить эту проблему и способствовать переходу земель в руки мексиканцев, точнее тех, кто н а них работает. Но землевладельцы крепко держались за свои владения, особенно в штате Чьяпас.
Чьяпас на карте
До революции, В 1910 году, асьенды занимали 50% территории штата Чьяпас и это были лучшие земли, ничьими оставались лишь горные склоны и дремучие джунгли, а 90% населения работало на богатых хозяев. Новые законы ограничивали крупных землевладельцев, для многих они означали потерю земли, и с этим было сложно смириться. Так в Чьяпасе в 1914 вспыхнула контрреволюция: вооруженные землевладельцы истребляли претендентов на то, чем спокойно владели годы до этого. В итоге к 1929 крупные владения в Чьяпасе лишились лишь 1,3% своих территорий.
С 1934 с принятием Аграрного Кодекса ситуация начала менятся в пользу индейцев, коренных жителей. Несмотря на контрреволюционные процессы, вооруженную "белую гвардию" и деятельность их институтов защиты (существовал, например, Союз разводчиков коров, защищавший их интересы и земли), крупные землевладельцы вернули штату 12% своих земель, больше, чем когда либо. Обстановка немного разрядилась. Чтобы продолжить процесс, правительство принимает закон о присвоении необитаемых земель 1940 г., в расчете на то, что каждый обделенный сможет найти себе счастье, пусть и вдалеке от Родины. Существует мнение, что закон этот был направлен на истребление индейцев: уходя, они теряли родственные и культурные связи, были вынуждены приспосабливаться к новым условиям, унифицироваться, и в итоге слиться с обществом потребления. Качество жизни индейцев только ухудшается: 54% населения Чияпаса страдает от истощения и среди индейцев голодает около 80%.При этом в штате производится более 55% гидроэлектроэнергии страны, 35% кофе и значительная часть мексиканской нефти, природного газа, ценной древесины, меда, бананов, какао, кукурузы и мяса. Значительная часть всего этого идет на экспорт.[1]
От конфликтов и пуль в глубину Лакандонской сельвы мигрируют 70 тыс. индейцев. Но вместо серой массы в горах Юго-Востока Мексики появляется EZLN, Сапатистская Армия Национального Освобождения. Неизвестно, кто стоял у ее основания, но вероятно, что это были последователи крайне левого крыла, чью деятельность правительство пресекало грубыми методами (например, расстреляв демонстрацию студентов в центре Мехико в 1968 году), отчего они также были вынуждены бежать, а джунгли были и до сих пор остаются одной из самых труднодоступных частей Мексики - отличное укрытие.
Возможно, смесь крайне левых политических взглядов со стремлением индейцев к спокойной жизни и дала результат в виде анархического движения, главным лозунгом которого видится "оставьте нас в покое!". В 1983 году в Лакандонских джунглях тайно образовывается армия защиты индейцев - Сапатистская Армия Народного Освобождения. По словам субкомманданте Маркоса, это переводчики с испанского на местные языки создали идеологию сапатизма, которая пришлась по нраву большинству индейцев и всему населению Мексики. [2]
1 января 1994 вступил в силу подписанный накануне Мексикой Договор Североамериканского Сотрудничества, который подразумевал удешевление и упрощение процедуры вытягивания ресурсов из уже разграбленой страны. Под удар снова попадали земли Чьяпаса, которые опять могли быть раскуплены американскими компаниями и частными предпринимателями. В ответ на этот жест правительства из джунглей вышла вооруженная армия, объявившая себя защитницей коренных жителей мексиканских земель. Осмелевшие индейцы объявляют свои деревни автономными, перестают платить налоги, отказываются от государственных субсидий и просят правительство не вмешиваться в их внутренние дела.
Небывалая ситуация, мирное восстание, но правительство все равно отвечает оружием. Создаются отряды с провокационным названием "Мир и справедливость", они вооружены и могут творить, что им угодно. В 1996 году в попытке остановить кровопролитие, мексиканское правительство соглашается на переговоры с сапатистами. Они длятся больше 10 месяцев и их итогом становится Сан-Андресское мирное соглашение, легитимизирующее независимые поселение и подтверждающее право индейцев на земли, где они работают.[3]
Но правительство игнорирует соглашение, не вносит соответствующие поправки в конституцию. Индейцы же его соблюдают, продолжают вспыхивать конфликты. Также по штату появляются базы парамилитаристов, по виду не отличающихся от отрядов ОМОН. Они должны всегда быть готовы пресечь конфликты, но вместо этого сами их создают, расстреливая невинных жителей, женщин и детей. В деревни приходят вооруженные группы людей, угрожая порчей имущества и физической расправой. Жители вынуждены уходить, они становятся беженцами. В других деревнях мирные методы помогают, захватчики пропадают, но население живет в напряжении. Также конфликты возникают при обнаружении ресурсов на территории общин и когда на них претендует государство. [4]
Сами же индейцы не берут от матери-земли больше, чем им нужно для жизни, критикуют высасывание национальных ресурсов с целью продажи и получения выгоды, живут в основном натуральным хозяйством, продавая кукурузу, фасоль или кофе, чтобы хватало на необходимое и не стремятся зарабатывать много денег. Поэтому действия государства в их сознании не ассоциируются ни с чем, кроме наживы. Отказываясь принимать участие в пире богачей, индейцы расширяют сеть общин, все больше становится автономных коммун, в которых функционируют независимые школы, медицинские учреждения, проблемы решаются коллективно жителями общин, которые не желают видеть у себя представителей власти. [5]
С развитием общин отпадает необходимость в Армии Освобождения, сапатисты сосредоточиваются на развитии гражданских структур. Так появляются Хунты и караколи (дословно - улитки). Хунта - координационный центр, каждую неделю ее руководство меняется, его невозможно подкупить. Заступая на пост, активисты также учатся справедливому управлению и как организовать общинное самоуправление. Караколи - региональные опорные пункты сапатистов, место, где жители разных общин могут собраться, обсудить проблемы, поделиться опытом, откуда получают информацию о товарищах из дружественных поселений. Теперь в каждой автономной общине есть своя маленькая армия, хорошо осведомленная о ситуации в конкретном поселении и готовая встать на защиту местных жителей и их имущества в случае агрессии с любой стороны. [4]
Идеологические противоречия неразрешимы, но индейцы не отказываются быть частью Мексики, они просто не поддерживают государственную политику, препятствуют ее осуществлению на своей территории, предлагая взамен самоуправление, уже показавшее свою эффективность. Запрет алкоголя в восставших деревнях позволил побороть проблему алкоголизма. Также была запрещена проституция. Все активные жители могут работать на своих землях и получать с них достаточное количество еды и немного денег на поддержание дома. При угрозе жители дружно выходят на защиту, защищая свои дома - единственную возможную крышу над головой. [6]
Бедность, таким образом, практически побеждена. За 20 лет существования автономные комунны продвинулись дальше, чем государство за 100 лет.
Критика движения, естественно, существует, но при ближайшем рассмотрении кажется безосновательной, идеологические споры о пользе глобализации тут в расчет не идут. Даже в глобализированном мире у народов есть право на мирное самоопределение, что и осуществляется в пределах общин. За их пределами от лица индейцев говорит вызывающая много споров фигура субкомманданте Маркоса, на нее и направлены взгляды критиков. Маркос выпускает аллегоричные письма-коммюнике, с элементами магического реализма, басен и индейского фольклора, они и являются единственным средством общения сапатистов с внешним миром. Получается, что не такие уж индейцы и свободолюбивые, если отдают свое право на голос одному человеку. [7]
Но не зря же никто точно не знает, кто он, это не только привносит таинственности, но и лишает фигуру личности, оставляя на обозрение лишь субкомманданте Маркоса, абстрактную фигуру, тотем, наделенный индейцами правом говорить от их лица. О том, что Маркос не узурпатор власти над плодородными землями свидетельствует и то, что жители общин поддерживают Маркоса и каждое его слово. Значит, они достаточно едины со своим субкоманданте.[8]
Все складывается идеально, сапатистов практически не в чем упрекнуть...
Источники:
1. Violeta R. N˙Òez RodrÌguez "Por la tierra en Chiapas. La corazon no se vence..", 2004 г. (скачать)
2. Олег Ясинский, сборник писем субкоманданте Маркоса "Четвертая мировая революция", 2005 г. (скачать)
3. Документальные фильмы "A place called Chiapas" и др.
4. Лекция в организации Fray Bartolomeo de las Casas, 14/3/2013 г.
5. Интервью с президентом автономной гражданскй организации Las Abejas, Актеаль, Чьяпас, 23/12/2012
6. Интервью с наблюдателями по правам человеку, Крустон, Чьяпас, 19/3/2013
7. Шарль Рив, "Сапатисты без маски"
8. Разговоры с жителями Мексики и автономных деревень, декабрь-март 2012-2013