Повесть о двух городах
«Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен; это был век мудрости, это был век глупости; это была эпоха веры, это была эпоха безверия; это были годы Света, это были годы Мрака; это была весна надежд, это была зима отчаяния; у нас было все впереди, у нас не было ничего впереди…»
В комментах у Миши (Тифарета) была наводка на сей исторический роман и я решил посмотреть экранизацию 1935 года. Мне очень понравилось. Надо сказать произведение затрагивает две важные темы, первая для меня - обретение смысла жизни через самопожертвование, можно назвать Диккенса протоэкзистенциалистом; вторая - то, что насилие порождает насилие, то есть насилие аристократии, обернулось их собственными реками крови, на что символически намекает, упавшая бочка и разлившееся вино в начале фильма. Однако полетели головы не только аристократов, непосредственных виновников бед простого люда, но и их родственников и даже детей, множества невинных из других слоёв. Многие революционеры тоже не избежали гильотины.
Однако, как сообшает вики, авторы КЛЭ упрекают писателя в «мелкобуржуазной ограниченности мировоззрения» на том основании, что «активные действия людей из народа вызывают в нём страх». Я же упрекнул бы авторов КЛЭ в мифологизации революции, как эдакой лёгкой детской прогулки.
И ещё о насилии:
«Было два «царства террора»; во время одного - убийства совершались в горячке страстей, во время другого - хладнокровно и обдуманно.… Но нас почему-то ужасает первый, наименьший, так сказать минутный террор; а между тем, что такое ужас мгновенной смерти под топором по сравнению с медленным умиранием в течение всей жизни от голода, холода, оскорблений, жестокости и сердечной муки? Что такое мгновенная смерть от молнии по сравнению с медленной смертью на костре? Все жертвы того красного террора, по поводу которых нас так усердно учили проливать слезы и ужасаться, могли бы поместиться на одном городском кладбище; но вся Франция не могла бы вместить жертв того древнего и подлинного террора, несказанно более горького и страшного; однако никто никогда не учил нас понимать весь ужас его и трепетать от жалости к его жертвам».
Марк Твен. «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура».