СВЕРХЧЕЛОВЕК ФРИДРИХА НИЦШЕ
Ницше утверждает: «...цель человечества не может лежать в конце его, а только в его совершеннейших экземплярах» («О пользе и вере истории для жизни»). «...этот более ценный тип уже существовал нередко, но лишь как счастливая случайность, как исключение, - и никогда как нечто преднамеренное (выд. Ницше). Наоборот его боялись более всего; до сих пор он внушал почти ужас, и из страха перед ним желали, взращивали и достигали человека противоположного типа: типа домашнего животного, стадного, больного животного».
В зависимости от выраженности Воли к власти типы людей образуют длинную лестницу рангов и объединяются в касты-корпорации, между которыми идет ожесточенная борьба.
Господствующая каста - Аристократы-повелители. Ближе всего к ним Философы, но и они далеки от совершенства. А Жрецы - это подмена, извращение высшего типа людей. Преступник - это высший тип людей, деформированный порочными социальными условиями. А им всем противостоит стадо рабов, над которыми высшие люди призваны господствовать.
Человеческая популяция, согласно Ницше, всегда состоит из разных типов и пород людей. Аристократическое общество, в которым идет естественный эволюционный процесс борьбы между разными породами людей - вот, согласно его воззрениям, нормальное состояние социума.
«Высший интерес жизни требует беспощадного подавления и устранения вырождающейся жизни» («Сумерки идолов»). «Слабые и неудачники должны погибнуть... И им должно помочь в этом» («Антихрист»).
Человек для Ницше стоит в одном ряду с животными. Ницше прямо писал: «Человек есть еще не установившийся животный тип (По ту сторону добра и зла. С. 289). "Человек есть нечто, что должно преодолеть ... он мост, а не цель ... стрела, томящаяся по другому берегу" («Так говорил Заратустра»). Поэтому естественное устремление Индивида - преодолеть себя во имя более высокого идеала, которым, по мысли Фридриха Ницше является "Сверхчеловек".
Каков же путь к нему?
« Сверхчеловек - смысл земли. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли! Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле» (выд. Ницше) [«Так говорил Заратустра» (Ницше: Соч. т.2, С. 8)]. Понятие-метафора «земля» очень важный момент для ответа на поставленный вопрос.
«...хулить землю - самое ужасное преступление» [«Так говорил Заратустра»]. «Земля» тесно связана с «телом» и противопоставляется «душе»: «Некогда смотрела душа на тело с презрением /.../ она хотела видеть тело тощим, отвратительным и голодным. Так думала она бежать от тела и от земли [«Так говорил Заратустра»] /.../ Разве ваша душа не есть бедность и грязь и жалкое довольство собою? Поистине, человек - это горный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым. Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он - это море» [«Так говорил Заратустра»].
Оптимизм в Ницше вселяют ненависть и отчаяние, которые испытывают потенциальные кандидаты в Сверхчеловеки при столкновении с традиционной (христианской) культурой. Ницше писал: «Ваша ненависть, о высшие люди, пробуждает во мне надежду ... Ваше отчаяние достойно великого уважения» (Так говорил Заратустра. С. 207).
Начало пути к Сверхчеловеку - момент презрения, «час презрения»: «В чем то самое высокое, что можете вы пережить? Это - час великого презрения. Час, когда ваше счастье становится для вас отвратительным, так же как ваш разум и ваша добродетель [«Так говорил Заратустра»].
То, что обычный человек считает своим счастьем, своей добродетелью, разум, которым он так гордится - все это вызывает презрение и становится отвратительным: "Все это бедность и грязь и жалкое самодовольство!" [«Так говорил Заратустра»].
Путь к Сверхчеловеку лежит не через Разум, а через нечто подобное безумию: «Но где же та молния, что лизнет вас своим языком? Где то безумие, что надо бы привить вам? Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он - эта молния, он - это безумие!» [«Так говорил Заратустра»].
Да, Ницше говорит устами Заратустры: «Я люблю того, кто живет для познания и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек» [«Так говорил Заратустра»], но познание познанию рознь. Да, для большинства Путь познания - это Ментальные размышления, рефлексия Разума, но для Ницше это не так.
Человек должен сам себя изменить, ибо «в человеке есть также творец и ваятель» («По ту сторону добра и зла»), и он должен «самоопределиться», заняться самотрансформацией с приходом к состоянию Сверхчеловека. Причем, начинать надо с тела. Поэтому Ницше и заявлял: «Является решающим обстоятельством, чтобы культура начиналась с надлежащего места - не с души ...надлежащее место есть тело, наружность, диета, физиология» («Сумерки идолов»). А Разум и его порождение - Наука глубоко враждебны жизни, которая инстинктивна в своей основе. Ведь по словам Гете: «Кто хочет что-нибудь живое изучить, // Сперва его всегда он убивает, // Потом на части разнимает, // Хоть связи жизненной, увы! Там не открыть.» ( "Фауст" Гете, пер. Холодковского).
Декаданс, вырождение для Ницше начинается с Сократа, именно после него берут начало "два тысячелетия противоестественности и человеческого позора", которые называются Европейской культурой с ее культом Разума и Науки.
Ницше презирает Разум.
«Что Разум? Это все пустое! // Язык да Разум - просто гниль!» («Принц Фогельфрай»). "В чем мой разум? ... Мой разум - бедность, и грязь, и жалкое самодовольство!" Если разум это свет и день, то «Мир - глубок, и он глубже, чем когда-либо думалось дню ... Одно невозможно во всех вещах - разумность!». Разум лишь семя подлинной мудрости. «Хотя немного разума - семена мудрости - рассеяны от звезды до звезды, эта закваска примешана ко всем вещам: ради безумия примешана к вещам мудрость! /.../ О чистое и высокое небо надо мной! В том для меня отныне чистота твоя, что нет более вечного паука-разума и паутины его: что ты - место для танцев божественной случайности, что ты стол богов, на котором божественные игроки бросают игральные кости» («Так говорил Заратустра»).
Сознание, разум, мышление, логика и иже с ними служат лишь для схематизации и упрощения этого сложного мира, но отнюдь не способствуют его должному познанию или поиску истины. Более того они затуманивают ее и искажают естественные стремления человека.
Ницше призывает отвергнуть разум и мораль и обратиться к мудрости «тела», осуществлять волю тела вне разума и морали.
А для этого надо познавать волю этого тела. «Познавая, очищается тело; делая попытку к познанию, оно возвышается; для познающего священны все [его] побуждения» [«Так говорил Заратустра»]. «Все возможные стремления, возбуждения и выражения воли /.../ разум объединяет обширным отрицательным понятием "чувство"» [«Рождение трагедии или эллинство и пессимизм»], но именно на их стороне симпатии Ницше, так как именно через них и выражается воля «тела».
"Человек - это канат, протянутый между животным и Сверхчеловеком, ( но) это канат над пропастью. Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка" [«Так говорил Заратустра»] Путь к Сверхчеловеку проходит над пропастью...
Людей, несущих нечто новое, часто поджидает кара, многие воспринимают их, как поджигателей («Так говорил Заратустра»).
Поскольку Человек не тварь, а творец, он должен выйти на войну с извращенным миром и самим собой, он должен тренироваться и стремиться быть Повелителем, добиваясь увеличения дистанции в своей душе по отношению к человеческому стаду («По ту сторону добра и зла»).
«У каждого есть хороший день, когда он находит свое высшее Я... Но люди сами весьма различно относятся к этому своему высшему Я и часто суть лишь лицедеи самих себя, так как они позднее постоянно подражают тому, чем они были в эти высшие мгновения. Иные живут в страхе и покорности перед своим идеалом и хотели бы отречься от него: они боятся своего высшего Я, потому что, раз заговорив, оно говорит требовательно» («Человеческое слишком человеческое»). Между тем, каким человек бывает в свои лучшие минуты, и тем, каков он обычно, дистанция огромного размера.
Человек должен быть преодолен самим человеком и внутри человека. Человек должен сам принести в жертву себя ради себя, ради полноты своего потенциального существования, как Сверхчеловека. «Я говоришь ты и гордишься этим словом. Но больше его - во что не хочешь верить - тело твое с его большим разумом: оно не говорит Я, но делает Я... Орудием и игрушкой являются чувство и ум: за ним лежит Само. Само ищет также глазами чувств, оно прислушивается также ушами духа. Само всегда прислушивается и ищет: оно сравнивает, подчиняет, завоевывает и разрушает. Оно господствует и является господином над Я. За твоими мыслями и чувствами, брат мой, стоит более могущественный повелитель, неведомый мудрец, - он называется Само. В твоем теле он живет, он и есть твое тело» /.../ «Само... хочет больше всего созидать дальше себя. Этого хочет оно больше всего, в этом вся страстность его» («Так говорил Заратустра»). Задача это трудная, поэтому Высший Человек должен проявлять «мастерство и тонкость в войне с собою... способность обуздывать себя и умение перехитрить себя» («По ту сторону добра и зла»).
В зависимости от выраженности Воли к власти типы людей образуют длинную лестницу рангов и объединяются в касты-корпорации, между которыми идет ожесточенная борьба.
Господствующая каста - Аристократы-повелители. Ближе всего к ним Философы, но и они далеки от совершенства. А Жрецы - это подмена, извращение высшего типа людей. Преступник - это высший тип людей, деформированный порочными социальными условиями. А им всем противостоит стадо рабов, над которыми высшие люди призваны господствовать.
Человеческая популяция, согласно Ницше, всегда состоит из разных типов и пород людей. Аристократическое общество, в которым идет естественный эволюционный процесс борьбы между разными породами людей - вот, согласно его воззрениям, нормальное состояние социума.
«Высший интерес жизни требует беспощадного подавления и устранения вырождающейся жизни» («Сумерки идолов»). «Слабые и неудачники должны погибнуть... И им должно помочь в этом» («Антихрист»).
Человек для Ницше стоит в одном ряду с животными. Ницше прямо писал: «Человек есть еще не установившийся животный тип (По ту сторону добра и зла. С. 289). "Человек есть нечто, что должно преодолеть ... он мост, а не цель ... стрела, томящаяся по другому берегу" («Так говорил Заратустра»). Поэтому естественное устремление Индивида - преодолеть себя во имя более высокого идеала, которым, по мысли Фридриха Ницше является "Сверхчеловек".
Каков же путь к нему?
« Сверхчеловек - смысл земли. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли! Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле» (выд. Ницше) [«Так говорил Заратустра» (Ницше: Соч. т.2, С. 8)]. Понятие-метафора «земля» очень важный момент для ответа на поставленный вопрос.
«...хулить землю - самое ужасное преступление» [«Так говорил Заратустра»]. «Земля» тесно связана с «телом» и противопоставляется «душе»: «Некогда смотрела душа на тело с презрением /.../ она хотела видеть тело тощим, отвратительным и голодным. Так думала она бежать от тела и от земли [«Так говорил Заратустра»] /.../ Разве ваша душа не есть бедность и грязь и жалкое довольство собою? Поистине, человек - это горный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым. Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он - это море» [«Так говорил Заратустра»].
Оптимизм в Ницше вселяют ненависть и отчаяние, которые испытывают потенциальные кандидаты в Сверхчеловеки при столкновении с традиционной (христианской) культурой. Ницше писал: «Ваша ненависть, о высшие люди, пробуждает во мне надежду ... Ваше отчаяние достойно великого уважения» (Так говорил Заратустра. С. 207).
Начало пути к Сверхчеловеку - момент презрения, «час презрения»: «В чем то самое высокое, что можете вы пережить? Это - час великого презрения. Час, когда ваше счастье становится для вас отвратительным, так же как ваш разум и ваша добродетель [«Так говорил Заратустра»].
То, что обычный человек считает своим счастьем, своей добродетелью, разум, которым он так гордится - все это вызывает презрение и становится отвратительным: "Все это бедность и грязь и жалкое самодовольство!" [«Так говорил Заратустра»].
Путь к Сверхчеловеку лежит не через Разум, а через нечто подобное безумию: «Но где же та молния, что лизнет вас своим языком? Где то безумие, что надо бы привить вам? Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он - эта молния, он - это безумие!» [«Так говорил Заратустра»].
Да, Ницше говорит устами Заратустры: «Я люблю того, кто живет для познания и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек» [«Так говорил Заратустра»], но познание познанию рознь. Да, для большинства Путь познания - это Ментальные размышления, рефлексия Разума, но для Ницше это не так.
Человек должен сам себя изменить, ибо «в человеке есть также творец и ваятель» («По ту сторону добра и зла»), и он должен «самоопределиться», заняться самотрансформацией с приходом к состоянию Сверхчеловека. Причем, начинать надо с тела. Поэтому Ницше и заявлял: «Является решающим обстоятельством, чтобы культура начиналась с надлежащего места - не с души ...надлежащее место есть тело, наружность, диета, физиология» («Сумерки идолов»). А Разум и его порождение - Наука глубоко враждебны жизни, которая инстинктивна в своей основе. Ведь по словам Гете: «Кто хочет что-нибудь живое изучить, // Сперва его всегда он убивает, // Потом на части разнимает, // Хоть связи жизненной, увы! Там не открыть.» ( "Фауст" Гете, пер. Холодковского).
Декаданс, вырождение для Ницше начинается с Сократа, именно после него берут начало "два тысячелетия противоестественности и человеческого позора", которые называются Европейской культурой с ее культом Разума и Науки.
Ницше презирает Разум.
«Что Разум? Это все пустое! // Язык да Разум - просто гниль!» («Принц Фогельфрай»). "В чем мой разум? ... Мой разум - бедность, и грязь, и жалкое самодовольство!" Если разум это свет и день, то «Мир - глубок, и он глубже, чем когда-либо думалось дню ... Одно невозможно во всех вещах - разумность!». Разум лишь семя подлинной мудрости. «Хотя немного разума - семена мудрости - рассеяны от звезды до звезды, эта закваска примешана ко всем вещам: ради безумия примешана к вещам мудрость! /.../ О чистое и высокое небо надо мной! В том для меня отныне чистота твоя, что нет более вечного паука-разума и паутины его: что ты - место для танцев божественной случайности, что ты стол богов, на котором божественные игроки бросают игральные кости» («Так говорил Заратустра»).
Сознание, разум, мышление, логика и иже с ними служат лишь для схематизации и упрощения этого сложного мира, но отнюдь не способствуют его должному познанию или поиску истины. Более того они затуманивают ее и искажают естественные стремления человека.
Ницше призывает отвергнуть разум и мораль и обратиться к мудрости «тела», осуществлять волю тела вне разума и морали.
А для этого надо познавать волю этого тела. «Познавая, очищается тело; делая попытку к познанию, оно возвышается; для познающего священны все [его] побуждения» [«Так говорил Заратустра»]. «Все возможные стремления, возбуждения и выражения воли /.../ разум объединяет обширным отрицательным понятием "чувство"» [«Рождение трагедии или эллинство и пессимизм»], но именно на их стороне симпатии Ницше, так как именно через них и выражается воля «тела».
"Человек - это канат, протянутый между животным и Сверхчеловеком, ( но) это канат над пропастью. Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка" [«Так говорил Заратустра»] Путь к Сверхчеловеку проходит над пропастью...
Людей, несущих нечто новое, часто поджидает кара, многие воспринимают их, как поджигателей («Так говорил Заратустра»).
Поскольку Человек не тварь, а творец, он должен выйти на войну с извращенным миром и самим собой, он должен тренироваться и стремиться быть Повелителем, добиваясь увеличения дистанции в своей душе по отношению к человеческому стаду («По ту сторону добра и зла»).
«У каждого есть хороший день, когда он находит свое высшее Я... Но люди сами весьма различно относятся к этому своему высшему Я и часто суть лишь лицедеи самих себя, так как они позднее постоянно подражают тому, чем они были в эти высшие мгновения. Иные живут в страхе и покорности перед своим идеалом и хотели бы отречься от него: они боятся своего высшего Я, потому что, раз заговорив, оно говорит требовательно» («Человеческое слишком человеческое»). Между тем, каким человек бывает в свои лучшие минуты, и тем, каков он обычно, дистанция огромного размера.
Человек должен быть преодолен самим человеком и внутри человека. Человек должен сам принести в жертву себя ради себя, ради полноты своего потенциального существования, как Сверхчеловека. «Я говоришь ты и гордишься этим словом. Но больше его - во что не хочешь верить - тело твое с его большим разумом: оно не говорит Я, но делает Я... Орудием и игрушкой являются чувство и ум: за ним лежит Само. Само ищет также глазами чувств, оно прислушивается также ушами духа. Само всегда прислушивается и ищет: оно сравнивает, подчиняет, завоевывает и разрушает. Оно господствует и является господином над Я. За твоими мыслями и чувствами, брат мой, стоит более могущественный повелитель, неведомый мудрец, - он называется Само. В твоем теле он живет, он и есть твое тело» /.../ «Само... хочет больше всего созидать дальше себя. Этого хочет оно больше всего, в этом вся страстность его» («Так говорил Заратустра»). Задача это трудная, поэтому Высший Человек должен проявлять «мастерство и тонкость в войне с собою... способность обуздывать себя и умение перехитрить себя» («По ту сторону добра и зла»).