Был ли Пушкин атеистом?
Один из моих друзей высказал мысль, что Пушкин был материалистом.
Так кем же был Пушкин?
Он был для своего времени весьма образованным человеком своего круга, гениальным поэтом, и просто обладал определенным темпераментом и соответствующим складом характера. И как у большинства подобных ему людей, его убеждения не были чем-то застывшим и однозначным. Иногда он мог выдать нечто, что граничило с богохульством или даже переступает его грань - первое, что приходит на ум:
«… Усталая Мария
Подумала: "Вот шалости какие!
Один, два, три! - как это им не лень?
Могу сказать, перенесла тревогу:
Досталась я в один и тот же день
Лукавому, архангелу и богу".»
Правда, сам Пушкин, похоже, считал, что «шутка, вдохновенная сердечною веселостью и минутною игрою воображения, может показаться безнравственною только тем, которые о нравственности имеют детское или темное понятие, смешивая ее с нравоучением, и видят в литературе одно педагогическое занятие».
Как это воспринимали современники? Думаю, по-разному. Вяземский, например, посылая Тургеневу отрывок из «Гавриилиады» написал: «Пушкин прислал мне одну свою прекрасную шалость». Хотя, конечно, кому-то эта шалость не казалось ни прекрасной, ни безвинной.
В 1828 году по доносу дворовых отставного штабс-капитана Митькова, имевшего у себя список «Гавриилиады», митрополит Серафим (Глаголевский) довел до сведения правительства о существовании поэмы. После этого началось дело по распоряжению Николая I.
На допросе Пушкин поначалу отрёкся от авторства, приписал его покойному к тому времени Д. П. Горчакову. Но после новых допросов написал письмо Николаю I. Письмо не сохранилось, но в 1951 году найдена его копия (относительно ее подлинности ведутся споры), в ней Пушкин признается в авторстве и раскаивается, всё так же датируя поэму 1817 годом:
«Будучи вопрошаем Правительством, я не почитал себя обязанным признаться в шалости, столь же постыдной, как и преступной. - Но теперь, вопрошаемый прямо от лица моего Государя, объявляю, что Гаврилиада сочинена мною в 1817 году. Повергая себя милосердию и великодушию царскому есмь Вашего Императорского Величества верноподданный Александр Пушкин. 2 октября 1828. С. Петербург».
Как бы там ни было, следствие, начавшееся в июне, было прекращено 31 декабря того же года резолюцией Николая I: «Мне дело подробно известно и совершенно кончено». Царь простил поэту эту «шалость».
В творчестве поэта можно найти массу стихов, которые при желании можно толковать, как свидетельство «веры Пушкина», так и его «безверия».
В мае 1817 г. на выпускном лицейском экзамене по русской словесности 17-летний Пушки прочитал свое стихотворение «Безверие»:
Имеет он права на ваше снисхожденье,
На слезы жалости; внемлите брата стон,
Несчастный не злодей, собою страждет он.
Кто в мире усладит души его мученья?
Увы! Он первого лишился утешенья!
Лишенный всех опор отпадший Веры сын
Уж видит с ужасом, что в свете он один,
И мощная рука к нему с дарами мира
Не простирается из-за пределов мира:
Тревожится его безверия мученье.
Он Бога тайного нигде, нигде не зрит,
С померкшею душой Святыне предстоит,
Холодный ко всему и чуждый к умиленью,
С досадой тихому внимает он моленью.
«Счастливцы! - мыслит он, - почто не можно мне
Страстей бунтующих в смиренной тишине,
Забыв о разуме и немощном и строгом,
С одной лишь верою повергнуться пред Богом!»
Напрасный сердца крик! Нет, нет! не суждено
Ему блаженство знать! Безверие одно,
По жизненной стезе во мраке вождь унылый,
Влечет несчастного до хладных врат могилы.
И что зовет его в пустыне гробовой -
Кто ведает? Но там лишь видит он покой.
дух отрицания слишком часто одолевал его.
Значит ли это, что 17-летний поэт так действительно думал?
Есть мнение, что прочесть на выпускном экзамене оду, посвященную опровержению безверия, Пушкину пришлось по прямому приказу лицейского начальства в наказание за его атеистические высказывания.
Да, Пушкин ходил в церковь, молился, причащался, исповедовался и писал Давыдову:
«Я стал умен и лицемерю:
Пощусь, молюсь и твердо верю,
Что бог простит .мои грехи,
Как государь - мои стихи.
Говеет Инзов, и намедни
Я променял Вольтера бредни
И лиру, грешный дар судьбы,
На часослов и на обедни,
Да на сушеные грибы.
Однако гордый мой рассудок
Меня порядочно бранит,
А мой ненабожный желудок.
Причастья вовсе не варит.
Еще б, когда эвхаристия
Была бы, например, лафит
Иль кло д'вужо, тогда, ни слова,
И то подумать, так смешно, -
С водой молдавское вино.
Но я молюсь и воздыхаю,
Крещусь, не внемлю сатане,
А все невольно вспоминаю,
Давыдов, о твоем вине -
Вот эвхаристия другая,
Когда и мы, и милый брат,
Перед камином надевая
Демократический халат,
Спасенья чашу наполняли
Беспенной мерзлою струей.
И за здоровье тех и той
До дна, до капли выпивали...
Народы тишины хотят,
И долго их ярем не треснет,
Ужель надежды луч исчез?
Но нет! - мы счастьем насладимся.
Кровавой чаши причастимся -
И я скажу - Христос воскрес».
В марте 1924 года в перехваченном жандармами письме Пушкина из Одессы он писал: «Читал Шекспира и Библию, святой дух иногда мне по сердцу, по предпочитаю Гете и Шекспира. Ты хочешь знать, что я делаю: пишу пестрые строки романтической поэмы и беру уроки чистого Атеизма. Здесь англичанин глухой философ, единственный умный Атей (атеист), которого я еще встретил у англичанина [Гетчинсон]. Он исписал листов тысячу, чтобы доказать невозможность бытия разумного существа, творца и вседержителя, мимоходом уничтожая слабые доказательства бессмертия души. Система не столь утешительная, как обыкновенно думают, но, к несчастью, более всего правдоподобная». За что поэт, насколько я знаю, и загремел в ссылку в деревню.
С другой стороны, вроде бы в разговоре об атеистах, услышав от Жуковского, что между ними много фанатиков, Пушкин сказал насмешливо: «Я часто задаюсь вопросом, чего они кипятятся, говоря о Боге? Они яростно воюют против Него и в то же время не верят в Него. Мне кажется, что они даром теряют силы, направляя удары против того, что, по их же мнению, не существует».
Сторонники атеизма и материализма Пушкина также весьма любят, приводит такие строки:
«Мы добрых граждан позабавим
И у позорного столпа
Кишкой последнего попа
Последнего царя удавим».
Но насколько я помню, это был перевод кого-то из французов.
С другой стороны, есть много стихов, которые можно трактовать теистическим образом, например:
Отец людей, Отец Небесный,
Да имя вечное Твое
Святится нашими устами,
Да придет Царствие Твое,
Твоя да будет воля с нами,
Как в небесах, так на земли,
Насущный хлеб нам ниспосли
Твоею щедрою рукою.
И как прощаем мы людей,
Так нас, ничтожных пред Тобою,
Прости, Отец, Твоих детей.
Не ввергни нас во искушенье,
И от лукавого прельщенья
Избави нас.
К тому же, известно, что Пушкин был чрезвычайно суеверен, можно ли суеверного человека счесть материалистом?