Беларусь: частное и государственное
Беларусь, как известно, самая советская из всех постсоветских республик.
Согласно оценке Европейского банка реконструкции и развития, доля продукции, произведенной принадлежащими государству или предприятиями, контролируемыми государством, составила в 2011 г. 70 % ВВП Беларуси. Такой же показатель, как в Польше, но в 1989 году, когда там пал коммунистический режим. А что касается 2011 года, то в соседних странах - Польше, Литве, Латвии, России и Украине - этот показатель колеблется от 40 % в Украине до 25 % в Литве и Польше. Более того, среди 29 стран прежнего социалистического блока, включая страны Центральной и Восточной Европы, Кавказа и Средней Азии, доля государственной собственности в Беларуси была самой высокой, исключение составила только одна страна - Туркменистан.
Дело в том, что выбранная экономическая модель в Беларуси изначально предполагала административно-государственный способ регулировании экономики и соответственно опору на государственную форму собственности. А ее конкурентоспособность долгое время поддерживалась скрытыми субсидиями со стороны России, главным образом за счет дешевых энергетических ресурсов - нефти и газа (в настоящий момент это составляет приблизительно 4 миллиарда долларов в год). Поэтому до 2007 г. Беларусь могла развиваться довольно быстрыми темпами, без каких бы то ни было структурных реформ. Поэтому и приватизация была неактуальна. Однако, постепенно, начиная с 2007 г., цены на российскую нефть и газ стали подниматься.
В 2007-2010 гг. белорусское правительство предприняло определенные шаги по улучшению делового климата и по привлечению иностранных инвестиций. В 2009-2011 годах даже отмечался определенный приватизационный всплеск. Тем более, что разрыв в эффективности частных и государственных предприятий Беларуси составляет 30-40%.
Однако реформы не были достаточно глубокими и были приостановлены, а некоторые и вовсе прекращены во время финансового кризиса 2011 г. Обсуждение в парламенте преимуществ частной собственности и структурных реформ, которое было инициировано премьер-министром Михаилом Мясниковичем и заместителем премьер-министра Сергеем Румасом, было приостановлено президентом Лукашенко. Сейчас приватизационные процессы заторможены вследствие как позиции центральной власти, так и вследствие настроений со стороны директорского корпуса и местных властей.
Более того, до сих пор не было ни одной крупной сделки по продаже серьезных белорусских предприятий, которая была бы успешно завершена. Такие сделки, как продажа долей сотовых операторов, Белтрансгаза - это, по сути, инсайдерские сделки. Покупатели хорошо знали эти предприятия и заведомо были готовы их приобрести, то есть никакой проблемы, продать их, не было. Фактически опыта по продаже предприятий и их акций у Беларуси нет.
Те, кто должен этим заниматься, не имеют ни опыта, ни адекватной правовой и методологической базы.
На данный момент политика приватизации сведена к приватизации отдельных предприятий, причем власть предпочитает продавать предприятия, только когда есть острая потребность в наличных деньгах. За последние несколько лет много аукционов приватизации закончились безрезультатно. Например, в 2008-2010 гг. правительство решило продать 16 предприятий из списка по приватизации. Акции четырех госпредприятий впервые были проданы на аукционе, акции 12 компаний были выставлены на продажу более одного раза. Акции двух из них были уменьшены в цене на 20 %. В результате, хотя в течение трех лет было проведено 34 аукциона и тендера, только семь госпредприятий, из запланированных 16, были проданы.
В Беларуси сегодня есть довольно крупные компании, которые могли бы поучаствовать в приватизации. Однако, большая часть из них нацелена на внешние рынки. Такие компании не заинтересованы в приватизации, потому что адаптировать бывшие государственные заводы для работы на внешних рынках, как правило, сложнее, чем построить новый завод. А есть бизнесы, которые ориентированы на внутренний рынок, внутреннее сырье, внутренние ресурсы. Они могли бы активно участвовать в приватизации, но успех этого участия, во многом будет зависеть от умения общаться с властью. А она не настроена на приватизацию.
Согласно оценке Европейского банка реконструкции и развития, доля продукции, произведенной принадлежащими государству или предприятиями, контролируемыми государством, составила в 2011 г. 70 % ВВП Беларуси. Такой же показатель, как в Польше, но в 1989 году, когда там пал коммунистический режим. А что касается 2011 года, то в соседних странах - Польше, Литве, Латвии, России и Украине - этот показатель колеблется от 40 % в Украине до 25 % в Литве и Польше. Более того, среди 29 стран прежнего социалистического блока, включая страны Центральной и Восточной Европы, Кавказа и Средней Азии, доля государственной собственности в Беларуси была самой высокой, исключение составила только одна страна - Туркменистан.
Дело в том, что выбранная экономическая модель в Беларуси изначально предполагала административно-государственный способ регулировании экономики и соответственно опору на государственную форму собственности. А ее конкурентоспособность долгое время поддерживалась скрытыми субсидиями со стороны России, главным образом за счет дешевых энергетических ресурсов - нефти и газа (в настоящий момент это составляет приблизительно 4 миллиарда долларов в год). Поэтому до 2007 г. Беларусь могла развиваться довольно быстрыми темпами, без каких бы то ни было структурных реформ. Поэтому и приватизация была неактуальна. Однако, постепенно, начиная с 2007 г., цены на российскую нефть и газ стали подниматься.
В 2007-2010 гг. белорусское правительство предприняло определенные шаги по улучшению делового климата и по привлечению иностранных инвестиций. В 2009-2011 годах даже отмечался определенный приватизационный всплеск. Тем более, что разрыв в эффективности частных и государственных предприятий Беларуси составляет 30-40%.
Однако реформы не были достаточно глубокими и были приостановлены, а некоторые и вовсе прекращены во время финансового кризиса 2011 г. Обсуждение в парламенте преимуществ частной собственности и структурных реформ, которое было инициировано премьер-министром Михаилом Мясниковичем и заместителем премьер-министра Сергеем Румасом, было приостановлено президентом Лукашенко. Сейчас приватизационные процессы заторможены вследствие как позиции центральной власти, так и вследствие настроений со стороны директорского корпуса и местных властей.
Более того, до сих пор не было ни одной крупной сделки по продаже серьезных белорусских предприятий, которая была бы успешно завершена. Такие сделки, как продажа долей сотовых операторов, Белтрансгаза - это, по сути, инсайдерские сделки. Покупатели хорошо знали эти предприятия и заведомо были готовы их приобрести, то есть никакой проблемы, продать их, не было. Фактически опыта по продаже предприятий и их акций у Беларуси нет.
Те, кто должен этим заниматься, не имеют ни опыта, ни адекватной правовой и методологической базы.
На данный момент политика приватизации сведена к приватизации отдельных предприятий, причем власть предпочитает продавать предприятия, только когда есть острая потребность в наличных деньгах. За последние несколько лет много аукционов приватизации закончились безрезультатно. Например, в 2008-2010 гг. правительство решило продать 16 предприятий из списка по приватизации. Акции четырех госпредприятий впервые были проданы на аукционе, акции 12 компаний были выставлены на продажу более одного раза. Акции двух из них были уменьшены в цене на 20 %. В результате, хотя в течение трех лет было проведено 34 аукциона и тендера, только семь госпредприятий, из запланированных 16, были проданы.
В Беларуси сегодня есть довольно крупные компании, которые могли бы поучаствовать в приватизации. Однако, большая часть из них нацелена на внешние рынки. Такие компании не заинтересованы в приватизации, потому что адаптировать бывшие государственные заводы для работы на внешних рынках, как правило, сложнее, чем построить новый завод. А есть бизнесы, которые ориентированы на внутренний рынок, внутреннее сырье, внутренние ресурсы. Они могли бы активно участвовать в приватизации, но успех этого участия, во многом будет зависеть от умения общаться с властью. А она не настроена на приватизацию.