Великий князь Никола́й Никола́евич (Мла́дший), (6 ноября (18 ноября) 1856, Санкт-Петербург - 5 января 1929, Антиб, Франция) - первый сын великого князя Николая Николаевича (старшего) и великой княгини Александры Петровны (урожденной принцессы Ольденбургской), внук Николая I; генерал-адъютант (1904), генерал от кавалерии (6 декабря 1900). Верховный Главнокомандующий всеми сухопутными и морскими силами Российской Империи в Первую мировую войну (1914-1915); с 23 августа 1915 года до марта 1917 года Наместник на Кавказе и главнокомандующий Кавказским фронтом. Его супруга с 29 апреля (12 мая) 1907 года - Анастасия (Стана) Черногорская, в первом браке княгиня Романовская герцогиня Лейхтенбергская. В армии получил прозвище «Лукавый» за чрезмерное честолюбие, жажду власти, «ограниченность духовных качеств, злой и высокомерный характер», за то, что «предпочитал работу за кулисами и становился, таким образом, безответственным перед общественным мнением»[1][2]. Лукавый, как прозвала Николая Николаевича вся кавалерия от генерала до солдата,- заимствовав это прозвище из слов молитвы: «избави нас от лукавого»… - Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. Книга I, глава 6. - М.: Воениздат, 1986. - С. 71. - ISBN 5-203-00055-7 Императорская чета именовала дядю Николая II «Николаша». Участник русско-турецкой войны 1877-1878 годов, состоял для особых поручений при своём отце - главнокомандующем. С 6 мая 1884 - командир лейб-гвардии Гусарского полка. С 10 ноября 1890 - командир 2-й бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, с 11 декабря 1890 - 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. С 6 мая 1895 - генерал-инспектор кавалерии (по 8 июня 1905). С 8 июня 1905 года по 26 июля 1908 года - председатель Совета государственной обороны (СГО: создан по инициативе Н. Н. 5 мая 1905 года). Провел пересмотр Положения о полевом управлении войсками и разработку нового устава в 1908 году, постоянно вмешивался в работу военного и морского министров, что создавало разнобой в управлении войсками. С 26 октября 1905 года - одновременно с председательством в СГО, Главнокомандующий войсками Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа. C 28 февраля 1909 года - попечитель Офицерского собрания Армии и Флота.
20 июля 1914 года, в преддверии Первой мировой войны, был назначен Верховным Главнокомандующим всеми сухопутными и морскими силами. При Николае Николаевиче были созданы Ставка Верховного Главнокомандующего и штаб. Местом Главной квартиры выбраны Барановичи, начальником штаба Ставки назначен генерал Н. Н. Янушкевич, а генерал-квартирмейстером генерал Ю. Н. Данилов. Был известен тем, что на посту Верховного главнокомандующего назвал «далеко не своевременными» слова епископа Таврического и Симферопольского Димитрия в защиту несправедливо избиваемых лиц, носящих немецкие фамилии[3][4]. Переоценка великим князем своих способностей повлекла в итоге ряд крупных военных ошибок, а попытки отвести от себя соответствующие обвинения, повлекли раздувание германофобии и шпиономании. Одним из подобных наиболее значимых эпизодов стало завершившееся казнью невиновного дело подполковника Мясоедова, где Николай Николаевич играл первую скрипку наряду с А. И. Гучковым[5]. Командующий фронтом, ввиду разногласия судей, не утвердил приговор, однако судьбу Мясоедова решила резолюция Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича: «Все равно повесить!». Это дело, в котором великий князь играл первую роль, повлекло усиление четко ориентированной подозрительности общества и сыграло свою роль в том числе в майском 1915 года немецком погроме в Москве[5] Получивший в армии прозвище «Лукавый» за чрезмерное честолюбие, жажду власти, по свидетельству близко с ним сотрудничавшего В. А. Сухомлинова, обладавший «ограниченными духовными качествами, злым и высокомерным характером», за то, что «предпочитал работу за кулисами и становился, таким образом, безответственным перед общественным мнением»[1][6]. Данные качества отмечались посетителями Ставки, Императрицей Александрой Феодоровной, Царским другом Г. Е. Распутиным. Военный министр В. А. Сухомлинов свидетельствовал: Мания величия Великого Князя дошла до того, что он стал вмешиваться в дела Совета Министров… Вскоре началось паломничество в Ставку лиц, никакой связи с задачами и обязанностями верховного командования не имевших, но искавших лишь предлога для поездки туда. Николая Николаевич был ведь всесильным человеком
-Сухомлинов В.А. Воспоминания
Все же не эти нарушения Великого Князя как Верховного главнокомандующего заставили Императора принять решение об устранении Великого Князя с этого поста: как пишет военный историк А. А. Керсновский, к лету 1915 года «на Россию надвинулась военная катастрофа»[7]. Приехавший 5 мая 1915 года в Ставку Николай II отложил свой отъезд домой[8]: Мог ли Я уехать отсюда при таких тяжелых обстоятельствах. Это было бы понято так, что Я избегаю оставаться с Армией в серьёзные моменты. Бедный Н[иколаша], рассказывая Мне все это, плакал в Моем кабинете и даже спросил Меня, не думаю ли Я заменить его более способным человеком. Я нисколько не был возбужден, Я чувствовал, что он говорит именно то, думает. Он все принимался Меня благодарить за то, что Я остался здесь, потому что Мое присутствие успокаивало его лично
Приезжавший в сентябре 1914 года в Ставку генерал М. В. Алексеев также был «поражен царящей там неурядицей, растерянностью и унынием. Оба, и Николай Николаевич и Янушкевич, растерялись от неудач Северо-Западного фронта и не знают, что предпринять»[9] Неудачи на фронте продолжались: 22 июля была сдана Варшава, Ковно, были взорваны укрепления Бреста, немцы приближались к Западной Двине, была начата эвакуация Риги. В таких условиях Николай II решил отстранить не справлявшегося Великого Князя и сам встать во главе Русской армии. По оценке военного историка А. А. Керсновского такое решение Императора было единственным выходом[7]: Это было единственным выходом из создавшейся критической обстановки. Каждый час промедления грозил гибелью. Верховный главнокомандующий и его сотрудники не справлялись больше с положением - их надлежало срочно заменить. А за отсутствием в России полководца заменить Верховного мог только Государь
6 августа (8 сентября) 1915 из Ставки Н. Н. выехал в свое имение Першино, где задержался на три недели, откуда прибыл в Тифлис. Вместе с ним в Тифлис прибыл Н. Н. Янушкевич. Оставался на Кавказе до 1917 года. Так как гражданское управление краем требовало постоянного пребывания великого князя в Тифлисе, непосредственное командование собственно войсками Кавказской армии было вверено генералу Н. Н. Юденичу. В Тифлисе оставалась организационно-тыловая часть штаба армии с начальником штаба генералом Болховитиновым во главе. Такой порядок установился ещё при предшественнике великого князя графе И. И. Воронцове-Дашкове и сохранился при Николае Николаевиче. В 1915-1916 годах Кавказская армия провела ряд успешных операций против турок, удалив их от русских границ (см. Кавказский фронт (Первая мировая война)). В связи с тревожной обстановкой в Персии, в Казвине был сформирован отдельный экспедиционный корпус Баратова, быстро очистивший от германско-турецкого влияния северную Персию. В период его наместничества рассматривался вопрос о введении земства на Кавказе, для чего весной 1916 было созвано краевое совещание в Тифлисе. В ноябре 1916 Н. Н. вызывался в Ставку в Могилёве для беседы с Николаем II. В декабре 1916 года в Москве состоялось тайное совещание заговорщиков под председательством князя Г. Е. Львова. Предполагалась, что Николай II будет свергнут, а всероссийский престол займёт Николай Николаевич. Предложение о занятии престола было 1 января 1917 передано Н. Н. через участвовавшего в совещании тифлисского городского голову, председателя Кавказского отдела Всероссийского союза городов А. И. Хатисова. По воспоминаниям Хатисова, Н. Н. попросил некоторое время на размышление, а через два дня отказался от сделанного предложения, заявив, что «мужик» и «солдат» не поймут насильственного переворота.[10] О событиях Февральской революции в Петрограде великий князь узнал 1(14) марта в Батуме, куда ездил на встречу с командующим Черноморским флотом адмиралом А. В. Колчаком. Великий князь выехал 7(20) марта из Тифлиса в сопровождении своего брата, великого князя Петра Николаевича, и его сына, князя Романа Петровича, и прибыл в Ставку в Могилев 11(24) числа, чтобы занять должность Верховного Главнокомандующего. Однако, получив письмо главы Временного правительства князя Г. Е. Львова с решением Временного правительства о невозможности для него быть Верховным Главнокомандующим, после совещания с генералом М. В. Алексеевым, отказался от этого поста и вышел в отставку. Оставил военную деятельность и уехал в крымское имение Дюльбер, принадлежавшее его младшему брату Петру Николаевичу. В имении он жил во время событий октябрьского переворота и во время германской оккупации Крыма в 1918. С приходом в 1919 красных войск в Крым, в конце марта 1919 оставил русскую землю на английском дредноуте «Мальборо», вместе с императрицей Марией Фёдоровной и другими членами Российского Императорского Дома, остававшимися в Крыму.
Ряд его современников, бывших причастными к процессу принятия политических решений в царстование Николая II, весьма негативно оценивали его роль как политической фигуры (с правых позиций); так, великий князь Александр Михайлович в своих мемуарах писал: Из всех членов Императорской Семьи Великий Князь Николай Николаевич, старший сын моего дяди Великого Князя Николая Николаевича старшего, имел самое большое влияние на наши государственные дела. Два важнейшие акта в истории России - манифест 17 октября 1905 года и отречение Императора Николая II 2 марта 1917 года - следует приписать полнейшей аберрации политического предвидения Великого Князя Николая Николаевича. <…> Я далёк от мысли умалять его редкую честность и добрые намерения. Людьми типа, Великого Князя Николая Николаевича можно было бы пользоваться с большим успехом в любом, хорошо организованном государстве, при условии, чтобы Монарх сознавал бы ограниченность ума этого рода людей. Мой двоюродный брат Великий Князь Николай Николаевич был превосходным строевым офицером. Не было равного ему в искусстве поддерживать строевую дисциплину, обучать солдат и готовить военные смотры. Тот, кому случалось присутствовать на парадах Петербургского гарнизона, имел возможность видеть безукоризненное исполнение воинских уставов в совершенстве вымуштрованной массой войск: каждая рота одета строго по форме, каждая пуговица на своем месте, каждое движение радовало сердце убежденных фронтовиков. Если бы Великий Князь Николай Николаевич оставался бы на посту Командующего войсками гвардии и Петроградского Военного Округа до февраля 1917 года, он всецело оправдал бы все ожидания и сумел бы предупредить февральский солдатский бунт. Оглядываясь на двадцатитрёхлетнее правление Императора Николая II, я не вижу логического объяснения тому, почему Государь считался с мнением Николая Николаевича в делах государственного управления. Как все военные, привыкшие иметь дело со строго определенными заданиями, Николай Николаевич терялся во всех сложных политических положениях, где его манера повышать голос и угрожать наказанием не производила желаемого эффекта. Всеобщая забастовка в октябре 1905 года поставила его в тупик, так как кодекс излюбленной им военной мудрости не знал никаких средств против коллективного неповиновения. Нельзя же было арестовать несколько миллионов забастовщиков! По его мнению, единственное, что можно было сделать - это выяснить требования «командиров восстания». Попытка объяснить Николаю Николаевичу, что восстание 1905 рода носило анархический характер, и что не было «командиров», с которыми можно было вести, переговоры, оказалась бы безрезультатной.[15]
Генерал А. А. Мосолов, бывший с 1900 по 1916 год начальником Канцелярии Министерства Императорского Двора, в своих воспоминаниях свидетельствовал о его особой роли в том, что Николай II пошёл на издание манифеста 17 октября 1905 года на пике революционной смуты: председателя комитета министров (вскоре ставший Председателем Совета министров) С. Ю. Витте докладывал царю, что есть только две возможности в сложившейся ситуации - дарование конституции или введение диктатуры; в Петербург был вызван Николай Николаевич, что было воспринято правыми кругами как знак того, что император намерен избрать второй путь; при такого рода словах, сказанных великому князю графом В. Б. Фредериксом, Николай Николаевич, в крайнем возбуждении, выхватил револьвер и закричал, что, если царь не примет программы Витте, то он застрелится у него на глазах (пересказ со слов барона Фредерикса)[16]. На исключительной роли Николая Николаевича в том, что царь избрал тогда путь уступок, настаивал во второй части своих воспоминаний (писались в январе 1908 года) и сам граф Витте[17]; при этом, Витте пояснял: «<…> Под каким влиянием Великий Князь тогда действовал, мне было неизвестно. Мне было только совершенно известно, что Великий Князь не действовал под влиянием логики и разума, ибо он уже давно впал в спиритизм и так сказать свихнулся, а, с другой стороны, по „нутру“ своему представляет собою типичного носителя неограниченного самодержавия или, вернее говоря, самоволия, т.-е. „хочу и баста“.»[18]
В феврале 1917 года, в числе ряда прочих, склонял императора к отречению, по поводу чего, а также его беспомощности в эмиграции, генерал Мосолов писал: «Письмо его государю перед отречением последнего свидетельствует о крайне узком кругозоре и весьма не возвышенной душе. <…> Во Франции, в изгнании, Николай Николаевич не сумел воссоединить русских монархистов в единое целое и, не пожелав признать главенства вел. князя Кирилла Владимировича, значительно способствовал бессилию наших легитимистов, лишённых возможности стать под единомышленным возглавлением.»[19] Великий князь Александр Михайлович, имевший разговор с Николаем на следующий по отречении последнего день, писал о поведении бывшего царя, пытавшегося объяснить ему необходимость своего шага: «<…> Он показал мне пачку телеграмм, полученных от главнокомандующих разными фронтами в ответ на его запрос. За исключением генерала Гурко, все они и, между ними генералы Брусилов, Алексеев и Рузский, советовали Государю немедленно отречься от престола. Он никогда не был высокого мнения об этих военачальниках и оставил без внимания их предательство. Но вот в глубине пакета он нашел ещё одну телеграмму, с советом немедленно отречься и она была подписана Великим Князем Николаем Николаевичем. - Даже он! - сказал Ники и впервые голос его дрогнул.»[20] Член масонского ордена мартинистов (1909), состоял в масонской «Великокняжеской Ложе» (Санкт-Петербург; после 1907 до 1917).[23][24][25][26] ↑ 1 2 С. В. Фомин Золотой клинок Империи // Граф Келлер М.: НП «Посев», 2007 ISBN 5-85824-170-0, стр. 428 ↑ Сухомлинов В. А. Воспоминания, стр.315 ↑ С. В. Фомин Золотой клинок Империи // Граф Келлер М.: НП «Посев», 2007 ISBN 5-85824-170-0, стр. 387 ↑ Генерал от инфантерии Н. Н. Янушкевич: «Немецкую пакость уволить, и без нежностей…» Депортации в России 1914-1918 гг. С.53 ↑ 1 2 С. В. Фомин Золотой клинок Империи // Граф Келлер М.: НП «Посев», 2007 ISBN 5-85824-170-0, стр. 420 ↑ Сухомлинов В. А. Воспоминания, стр.315 ↑ 1 2 А. А. Керсновский История Русской Армии. Т.3. С.306 ↑ С. В. Фомин Золотой клинок Империи // Граф Келлер М.: НП «Посев», 2007 ISBN 5-85824-170-0, стр. 429 ↑ Записки Н. М. Романова // Красный архив. Т.47-48. М.1931. С.162 ↑ Спиридович А. И. Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 гг. ↑ «Сообщение» № 20 Русского Обще-Воинского Союза 10/23 февраля 1929 г. ↑ Памяти Великого Князя Николая Николаевича. // «Церковныя Вѣдомости» (Архиерейского Синода, Королевство С. Х. С.). февраль - июнь 1929 г., № 3-12 (166-175), стр. 21. ↑ Список генералам по старшинству. СПб 1914г. ↑ Русская Императорская Армия ↑ Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаній. // Глава IX. «Царская фамилия». - Париж, 1933. ↑ Ген. А. Мосолов. При Дворѣ Императора. Рига, [1938], стр. 136-137. ↑ Граф С. Ю. Витте. Воспоминания. Царствование Николая I. М-Пг., 1923, Т. II, стр. 26, 32-33 (эпизод с револьвером - со слов барона Фредерикса и генерала Мосолова). ↑ Граф С. Ю. Витте. Воспоминания. Царствование Николая I. М-Пг., 1923, Т. II, стр. 33 (орфография источника). ↑ Ген. А. Мосолов. При Дворѣ Императора. Рига, [1938], стр. 72-73. ↑ Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаній. // Глава XVII. «Война и революция». - Париж, 1933. ↑ «К. П. Победоносцев и его корреспонденты: Письма и записки» / С предисловием Покровского М. Н., Т. 1, М.-Пг., 1923, полутом 2-й, стр. 966. ↑ ПОБЕДА.RU - В Ставке Верховного Главнокомандующего ↑ ОА КГБ СССР, ф. 730, оп. 1, д. 172, л. 28 ↑ Heise K. Die Entente Freimaurerei und der Weltkrieg. - Basel, 1920. - S. 107 ↑ АСТМ, фонд Н. Ф. Степанова ↑ Кандауров Л. Д. Записка по истории российского масонства, 1731-1936 // ОА КГБ СССР, ф. 730, оп. 1, д. 172, л. 1-46
Click to view
Верховный Главнокомандующий всеми сухопутными и морскими силами Российской Империи в Первую мировую войну (1914-1915); с 23 августа 1915 года до марта 1917 года Наместник на Кавказе и главнокомандующий Кавказским фронтом.
Его супруга с 29 апреля (12 мая) 1907 года - Анастасия (Стана) Черногорская, в первом браке княгиня Романовская герцогиня Лейхтенбергская. В армии получил прозвище «Лукавый» за чрезмерное честолюбие, жажду власти, «ограниченность духовных качеств, злой и высокомерный характер», за то, что «предпочитал работу за кулисами и становился, таким образом, безответственным перед общественным мнением»[1][2].
Лукавый, как прозвала Николая Николаевича вся кавалерия от генерала до солдата,- заимствовав это прозвище из слов молитвы: «избави нас от лукавого»…
- Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. Книга I, глава 6. - М.: Воениздат, 1986. - С. 71. - ISBN 5-203-00055-7
Императорская чета именовала дядю Николая II «Николаша». Участник русско-турецкой войны 1877-1878 годов, состоял для особых поручений при своём отце - главнокомандующем.
С 6 мая 1884 - командир лейб-гвардии Гусарского полка. С 10 ноября 1890 - командир 2-й бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, с 11 декабря 1890 - 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. С 6 мая 1895 - генерал-инспектор кавалерии (по 8 июня 1905).
С 8 июня 1905 года по 26 июля 1908 года - председатель Совета государственной обороны (СГО: создан по инициативе Н. Н. 5 мая 1905 года). Провел пересмотр Положения о полевом управлении войсками и разработку нового устава в 1908 году, постоянно вмешивался в работу военного и морского министров, что создавало разнобой в управлении войсками.
С 26 октября 1905 года - одновременно с председательством в СГО, Главнокомандующий войсками Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа.
C 28 февраля 1909 года - попечитель Офицерского собрания Армии и Флота.
Reply
Был известен тем, что на посту Верховного главнокомандующего назвал «далеко не своевременными» слова епископа Таврического и Симферопольского Димитрия в защиту несправедливо избиваемых лиц, носящих немецкие фамилии[3][4]. Переоценка великим князем своих способностей повлекла в итоге ряд крупных военных ошибок, а попытки отвести от себя соответствующие обвинения, повлекли раздувание германофобии и шпиономании. Одним из подобных наиболее значимых эпизодов стало завершившееся казнью невиновного дело подполковника Мясоедова, где Николай Николаевич играл первую скрипку наряду с А. И. Гучковым[5]. Командующий фронтом, ввиду разногласия судей, не утвердил приговор, однако судьбу Мясоедова решила резолюция Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича: «Все равно повесить!».
Это дело, в котором великий князь играл первую роль, повлекло усиление четко ориентированной подозрительности общества и сыграло свою роль в том числе в майском 1915 года немецком погроме в Москве[5] Получивший в армии прозвище «Лукавый» за чрезмерное честолюбие, жажду власти, по свидетельству близко с ним сотрудничавшего В. А. Сухомлинова, обладавший «ограниченными духовными качествами, злым и высокомерным характером», за то, что «предпочитал работу за кулисами и становился, таким образом, безответственным перед общественным мнением»[1][6]. Данные качества отмечались посетителями Ставки, Императрицей Александрой Феодоровной, Царским другом Г. Е. Распутиным.
Военный министр В. А. Сухомлинов свидетельствовал:
Мания величия Великого Князя дошла до того, что он стал вмешиваться в дела Совета Министров… Вскоре началось паломничество в Ставку лиц, никакой связи с задачами и обязанностями верховного командования не имевших, но искавших лишь предлога для поездки туда. Николая Николаевич был ведь всесильным человеком
-Сухомлинов В.А. Воспоминания
Все же не эти нарушения Великого Князя как Верховного главнокомандующего заставили Императора принять решение об устранении Великого Князя с этого поста: как пишет военный историк А. А. Керсновский, к лету 1915 года «на Россию надвинулась военная катастрофа»[7].
Приехавший 5 мая 1915 года в Ставку Николай II отложил свой отъезд домой[8]:
Мог ли Я уехать отсюда при таких тяжелых обстоятельствах. Это было бы понято так, что Я избегаю оставаться с Армией в серьёзные моменты. Бедный Н[иколаша], рассказывая Мне все это, плакал в Моем кабинете и даже спросил Меня, не думаю ли Я заменить его более способным человеком. Я нисколько не был возбужден, Я чувствовал, что он говорит именно то, думает. Он все принимался Меня благодарить за то, что Я остался здесь, потому что Мое присутствие успокаивало его лично
Приезжавший в сентябре 1914 года в Ставку генерал М. В. Алексеев также был «поражен царящей там неурядицей, растерянностью и унынием. Оба, и Николай Николаевич и Янушкевич, растерялись от неудач Северо-Западного фронта и не знают, что предпринять»[9]
Неудачи на фронте продолжались: 22 июля была сдана Варшава, Ковно, были взорваны укрепления Бреста, немцы приближались к Западной Двине, была начата эвакуация Риги. В таких условиях Николай II решил отстранить не справлявшегося Великого Князя и сам встать во главе Русской армии. По оценке военного историка А. А. Керсновского такое решение Императора было единственным выходом[7]:
Это было единственным выходом из создавшейся критической обстановки. Каждый час промедления грозил гибелью. Верховный главнокомандующий и его сотрудники не справлялись больше с положением - их надлежало срочно заменить. А за отсутствием в России полководца заменить Верховного мог только Государь
-А.А. Керсновский История Русской Армии.
Reply
Оставался на Кавказе до 1917 года. Так как гражданское управление краем требовало постоянного пребывания великого князя в Тифлисе, непосредственное командование собственно войсками Кавказской армии было вверено генералу Н. Н. Юденичу. В Тифлисе оставалась организационно-тыловая часть штаба армии с начальником штаба генералом Болховитиновым во главе. Такой порядок установился ещё при предшественнике великого князя графе И. И. Воронцове-Дашкове и сохранился при Николае Николаевиче.
В 1915-1916 годах Кавказская армия провела ряд успешных операций против турок, удалив их от русских границ (см. Кавказский фронт (Первая мировая война)). В связи с тревожной обстановкой в Персии, в Казвине был сформирован отдельный экспедиционный корпус Баратова, быстро очистивший от германско-турецкого влияния северную Персию.
В период его наместничества рассматривался вопрос о введении земства на Кавказе, для чего весной 1916 было созвано краевое совещание в Тифлисе.
В ноябре 1916 Н. Н. вызывался в Ставку в Могилёве для беседы с Николаем II. В декабре 1916 года в Москве состоялось тайное совещание заговорщиков под председательством князя Г. Е. Львова. Предполагалась, что Николай II будет свергнут, а всероссийский престол займёт Николай Николаевич. Предложение о занятии престола было 1 января 1917 передано Н. Н. через участвовавшего в совещании тифлисского городского голову, председателя Кавказского отдела Всероссийского союза городов А. И. Хатисова. По воспоминаниям Хатисова, Н. Н. попросил некоторое время на размышление, а через два дня отказался от сделанного предложения, заявив, что «мужик» и «солдат» не поймут насильственного переворота.[10]
О событиях Февральской революции в Петрограде великий князь узнал 1(14) марта в Батуме, куда ездил на встречу с командующим Черноморским флотом адмиралом А. В. Колчаком.
Великий князь выехал 7(20) марта из Тифлиса в сопровождении своего брата, великого князя Петра Николаевича, и его сына, князя Романа Петровича, и прибыл в Ставку в Могилев 11(24) числа, чтобы занять должность Верховного Главнокомандующего. Однако, получив письмо главы Временного правительства князя Г. Е. Львова с решением Временного правительства о невозможности для него быть Верховным Главнокомандующим, после совещания с генералом М. В. Алексеевым, отказался от этого поста и вышел в отставку.
Оставил военную деятельность и уехал в крымское имение Дюльбер, принадлежавшее его младшему брату Петру Николаевичу. В имении он жил во время событий октябрьского переворота и во время германской оккупации Крыма в 1918. С приходом в 1919 красных войск в Крым, в конце марта 1919 оставил русскую землю на английском дредноуте «Мальборо», вместе с императрицей Марией Фёдоровной и другими членами Российского Императорского Дома, остававшимися в Крыму.
Reply
Из всех членов Императорской Семьи Великий Князь Николай Николаевич, старший сын моего дяди Великого Князя Николая Николаевича старшего, имел самое большое влияние на наши государственные дела. Два важнейшие акта в истории России - манифест 17 октября 1905 года и отречение Императора Николая II 2 марта 1917 года - следует приписать полнейшей аберрации политического предвидения Великого Князя Николая Николаевича. <…> Я далёк от мысли умалять его редкую честность и добрые намерения. Людьми типа, Великого Князя Николая Николаевича можно было бы пользоваться с большим успехом в любом, хорошо организованном государстве, при условии, чтобы Монарх сознавал бы ограниченность ума этого рода людей. Мой двоюродный брат Великий Князь Николай Николаевич был превосходным строевым офицером. Не было равного ему в искусстве поддерживать строевую дисциплину, обучать солдат и готовить военные смотры. Тот, кому случалось присутствовать на парадах Петербургского гарнизона, имел возможность видеть безукоризненное исполнение воинских уставов в совершенстве вымуштрованной массой войск: каждая рота одета строго по форме, каждая пуговица на своем месте, каждое движение радовало сердце убежденных фронтовиков. Если бы Великий Князь Николай Николаевич оставался бы на посту Командующего войсками гвардии и Петроградского Военного Округа до февраля 1917 года, он всецело оправдал бы все ожидания и сумел бы предупредить февральский солдатский бунт. Оглядываясь на двадцатитрёхлетнее правление Императора Николая II, я не вижу логического объяснения тому, почему Государь считался с мнением Николая Николаевича в делах государственного управления. Как все военные, привыкшие иметь дело со строго определенными заданиями, Николай Николаевич терялся во всех сложных политических положениях, где его манера повышать голос и угрожать наказанием не производила желаемого эффекта. Всеобщая забастовка в октябре 1905 года поставила его в тупик, так как кодекс излюбленной им военной мудрости не знал никаких средств против коллективного неповиновения. Нельзя же было арестовать несколько миллионов забастовщиков! По его мнению, единственное, что можно было сделать - это выяснить требования «командиров восстания». Попытка объяснить Николаю Николаевичу, что восстание 1905 рода носило анархический характер, и что не было «командиров», с которыми можно было вести, переговоры, оказалась бы безрезультатной.[15]
Reply
Reply
Великий князь Александр Михайлович, имевший разговор с Николаем на следующий по отречении последнего день, писал о поведении бывшего царя, пытавшегося объяснить ему необходимость своего шага:
«<…> Он показал мне пачку телеграмм, полученных от главнокомандующих разными фронтами в ответ на его запрос. За исключением генерала Гурко, все они и, между ними генералы Брусилов, Алексеев и Рузский, советовали Государю немедленно отречься от престола. Он никогда не был высокого мнения об этих военачальниках и оставил без внимания их предательство. Но вот в глубине пакета он нашел ещё одну телеграмму, с советом немедленно отречься и она была подписана Великим Князем Николаем Николаевичем. - Даже он! - сказал Ники и впервые голос его дрогнул.»[20] Член масонского ордена мартинистов (1909), состоял в масонской «Великокняжеской Ложе» (Санкт-Петербург; после 1907 до 1917).[23][24][25][26] ↑ 1 2 С. В. Фомин Золотой клинок Империи // Граф Келлер М.: НП «Посев», 2007 ISBN 5-85824-170-0, стр. 428
↑ Сухомлинов В. А. Воспоминания, стр.315
↑ С. В. Фомин Золотой клинок Империи // Граф Келлер М.: НП «Посев», 2007 ISBN 5-85824-170-0, стр. 387
↑ Генерал от инфантерии Н. Н. Янушкевич: «Немецкую пакость уволить, и без нежностей…» Депортации в России 1914-1918 гг. С.53
↑ 1 2 С. В. Фомин Золотой клинок Империи // Граф Келлер М.: НП «Посев», 2007 ISBN 5-85824-170-0, стр. 420
↑ Сухомлинов В. А. Воспоминания, стр.315
↑ 1 2 А. А. Керсновский История Русской Армии. Т.3. С.306
↑ С. В. Фомин Золотой клинок Империи // Граф Келлер М.: НП «Посев», 2007 ISBN 5-85824-170-0, стр. 429
↑ Записки Н. М. Романова // Красный архив. Т.47-48. М.1931. С.162
↑ Спиридович А. И. Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 гг.
↑ «Сообщение» № 20 Русского Обще-Воинского Союза 10/23 февраля 1929 г.
↑ Памяти Великого Князя Николая Николаевича. // «Церковныя Вѣдомости» (Архиерейского Синода, Королевство С. Х. С.). февраль - июнь 1929 г., № 3-12 (166-175), стр. 21.
↑ Список генералам по старшинству. СПб 1914г.
↑ Русская Императорская Армия
↑ Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаній. // Глава IX. «Царская фамилия». - Париж, 1933.
↑ Ген. А. Мосолов. При Дворѣ Императора. Рига, [1938], стр. 136-137.
↑ Граф С. Ю. Витте. Воспоминания. Царствование Николая I. М-Пг., 1923, Т. II, стр. 26, 32-33 (эпизод с револьвером - со слов барона Фредерикса и генерала Мосолова).
↑ Граф С. Ю. Витте. Воспоминания. Царствование Николая I. М-Пг., 1923, Т. II, стр. 33 (орфография источника).
↑ Ген. А. Мосолов. При Дворѣ Императора. Рига, [1938], стр. 72-73.
↑ Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаній. // Глава XVII. «Война и революция». - Париж, 1933.
↑ «К. П. Победоносцев и его корреспонденты: Письма и записки» / С предисловием Покровского М. Н., Т. 1, М.-Пг., 1923, полутом 2-й, стр. 966.
↑ ПОБЕДА.RU - В Ставке Верховного Главнокомандующего
↑ ОА КГБ СССР, ф. 730, оп. 1, д. 172, л. 28
↑ Heise K. Die Entente Freimaurerei und der Weltkrieg. - Basel, 1920. - S. 107
↑ АСТМ, фонд Н. Ф. Степанова
↑ Кандауров Л. Д. Записка по истории российского масонства, 1731-1936 // ОА КГБ СССР, ф. 730, оп. 1, д. 172, л. 1-46
Reply
Leave a comment