Тонкости
В соавторстве с nosmile
17
Вот уже семнадцатый год коалы скрывались в тумане и чихали. Риносиноптики Скипетров и Петровски установили, что сам туман давно уж состоит из мелких брызг, берущихся не откуда-нибудь, а… впрочем, появление крейсера отвлекло съёмочную бригаду. «Мне это снится!» - восклицал оператор, щиплючи камеру, и в итоге так захватал объектив, что его пришлось выбросить в кусты, где несколько чёрных бушменов дактилоскопировали его и объявили богом. Тем временем крейсер снёс из пушки яйцо и тем самым, по мнению Скипетрова, разрешил извечный вопрос не в пользу курицы. Петровски возражал, что есть другая возможность: курица и яйцо были некогда единой сущностью, точно так же, как коалы и туман, по гипотезе эзотерички Е. Пиксворт, вышли из одного коана. «И вынули ножик из кармана!» - полемизировал Скипетров. На вопль прибежал бушмен, сказал «извините, у меня тут только лазерная указка», из вежливости посветил ей куда-то вдаль, нечаянно попал лучом в обожествлённый объектив и опалил опалубку крейсера. «Снимайте, всё снимайте, пока я не проснулся!» - рычал оператор, но обступившим его бушменкам снимать было, в сущности, нечего. Другое дело - Е. Пиксворт, которой как раз в тот момент пришло в голову проверить, составляет ли она со своим комбинезоном некую единую протосубстанцию, подобную морским водам, не дисамальгамировавшимся еще в Афродиту и пену. Для этого она вспорхнула на нос крейсера, наперекор бушевавшему ветру, но молнию заело, и шторм так и не начался. «Сейчас отсюда вылетит птичка!» - вострубил сидевший верхом на пушке ассистент оператора, однако из дула выбежала курица, инициировав новый спор риносиноптиков. К завязавшейся драке постепенно присоединились все, кроме оператора, который сквозь храп иногда бормотал: «ну вот, опять утро… на работу… пробки на Невском…» И никто в тучах мохнатых не разглядел очертания, подрасплывшиеся за семнадцать лет, но всё-таки зловеще узнаваемые. Впрочем, коалы, по обыкновению, чихали на всё происходящее. И медленно скрывались в тумане.
Предыдущая здесь.
17
Вот уже семнадцатый год коалы скрывались в тумане и чихали. Риносиноптики Скипетров и Петровски установили, что сам туман давно уж состоит из мелких брызг, берущихся не откуда-нибудь, а… впрочем, появление крейсера отвлекло съёмочную бригаду. «Мне это снится!» - восклицал оператор, щиплючи камеру, и в итоге так захватал объектив, что его пришлось выбросить в кусты, где несколько чёрных бушменов дактилоскопировали его и объявили богом. Тем временем крейсер снёс из пушки яйцо и тем самым, по мнению Скипетрова, разрешил извечный вопрос не в пользу курицы. Петровски возражал, что есть другая возможность: курица и яйцо были некогда единой сущностью, точно так же, как коалы и туман, по гипотезе эзотерички Е. Пиксворт, вышли из одного коана. «И вынули ножик из кармана!» - полемизировал Скипетров. На вопль прибежал бушмен, сказал «извините, у меня тут только лазерная указка», из вежливости посветил ей куда-то вдаль, нечаянно попал лучом в обожествлённый объектив и опалил опалубку крейсера. «Снимайте, всё снимайте, пока я не проснулся!» - рычал оператор, но обступившим его бушменкам снимать было, в сущности, нечего. Другое дело - Е. Пиксворт, которой как раз в тот момент пришло в голову проверить, составляет ли она со своим комбинезоном некую единую протосубстанцию, подобную морским водам, не дисамальгамировавшимся еще в Афродиту и пену. Для этого она вспорхнула на нос крейсера, наперекор бушевавшему ветру, но молнию заело, и шторм так и не начался. «Сейчас отсюда вылетит птичка!» - вострубил сидевший верхом на пушке ассистент оператора, однако из дула выбежала курица, инициировав новый спор риносиноптиков. К завязавшейся драке постепенно присоединились все, кроме оператора, который сквозь храп иногда бормотал: «ну вот, опять утро… на работу… пробки на Невском…» И никто в тучах мохнатых не разглядел очертания, подрасплывшиеся за семнадцать лет, но всё-таки зловеще узнаваемые. Впрочем, коалы, по обыкновению, чихали на всё происходящее. И медленно скрывались в тумане.
Предыдущая здесь.