Барминизм
Вчера в Уфе познакомился с Шамилем shamil, сегодня с утра пошел читать его блог и наткнулся на занятный пост, часть его выкладываю сюда.
Шамиль справа, посередине Раис rais
Все истфаковцы БашГУ конца XX века н.э., так или иначе прошли через цикл предметов, объединенных на студенческом языке общим понятием «БАРМИНИЗМ».
Преподаватель Зинаида Владимировна Бармина, работала на "янгузинской" кафедре этнографии/истории отечества советского периода (названия менялись год от года), вела в 70-90-е годы целый ряд очень легких и совершенно вспомогательных дисциплин. Встреча с этим преподавателем происходила если не в каждом семестре, то на каждом курсе, кроме пятого. Если не считать того, что на пятом курсе можно было подбирать хвосты и пересдавать тройки за 1-4 курсы в те времена.
В результате её деятельности примерно 1/5 студентов дневного отделения исторического факультета (то есть один сборный курс, 75-90 человек) находились на грани отчисления. (© И.Д.Чигрин, 1 сентября 1990 года).
[Список предметов, которые преподавала ЗВБ в 90-95 гг, приведён в разделе «Справочная информация», см.ниже]
Барминизм через страдание делает тебя посвященным, членом тайной масонской истфаковской ложи. На истфаке принято гордиться мучениями, связанными с «вспомогательными предметами»: «Я 17 раз сдавал Бармину»! (© В.Завьялов, 1989-94)
Спектр эмоций, которые вызывает упоминание или воспоминания о Зинаиде Владимировне Барминой у бывших студентов истфака широк: от ненависти до восторга.
Её отношение к предмету, манера вести лекции и семинарские занятия, неподкупность и требовательность, отношение к студентам делали её своего рода становым хребтом исторического факультета в течение двух десятилетий.
Несмотря на массу разговоров и реминисценции, Феномен ЗВБ малоизучен. Она психологически выполняла функцию «злого сержанта», которому всё равно, «кем вы были в прошлой жизни». Одновременно сдача очередного «барминизма» это - своего рода квалификационный рубеж, отделяющий зелёного приготовишку от зрелого истфаковца.
Для историка предметы цикла барминизма были чем-то вроде ОФП для офицера милиции, который не должен был разжиреть при сидячей работе и находиться в тонусе в ожидании ежегодной аттестации.
Ей было всё равно, каким секретарем какого партийного комитета является ваш дядя, на фляге бортевого мёда, четверти копчёного кабана, и уже тем более, на четырёх палках сыровяленой конской колбасы и бутылке кумыса к ней подъехать было тоже невозможно.
Руководство факультета очевидно, понимало полезность такого эталонного в плане антикоррупции преподавателя и ссылалось на неё как на явление природы при разговоре с высокопоставленными родителями или покровителями очередного бестолкового студента.
Более, того, я уверен, что, например, Иван Дмитриевич Чигрин, сам приложил руку к поддерживанию и раздуванию мифа «О великом и ужасном Суккубе Истфака».
Несмотря на все кошмары, которые рассказывались о ЗВБ, у меня, например, особых проблем со сдачей цикла ее предметов не было, ну пару раз попересдавал библиографию. Все-таки, как мне кажется, тут было больше народного творчества и тревожных ожиданий студней. Никаких необычных требований и зверств у неё в наше время не было.
И назвать кого-то, кто поломался на барминизме, я назвать из потока 1990-95 не могу. Надо ходить на лекции, участвовать в семинарских и немного все-таки втыкать в тему, а не откладывать всё на последнюю ночь. Бывали и покошмарнее преподаватели.
Инициацией являлся предмет «Библиография», который ввели не в первом семестре, как следовало бы, с учётом того, что студент в начале первого курса приучается к библиотеке, а во втором.
Видимо, руководство факультета опасалось, что немногие перваши смогут преодолеть встречу с феноменом ЗВБ с наскоку. Или, испугавшись, разбегутся по мотострелковым дивизиям и вечерним отделениям.
На истфаке существует масса мифов, преданий и прочих неписьменных, нематериальных источников, которые раскрывают будущим поколениям сущность духа истфака, воплощением которого в 70-90-е гг, несомненно являлась Зинаида Владимировна.
Например, классиечские для студфольклора народные сказания поведали о журнале «Свиноводство», который на её домашний адрес выписывали студенты, премного благодарные за науку. Существует и предания о гробах и другом погребальном инвентаре, который якобы возлагался к её дверям мстительными двоечниками перед уходом на центральный сборный пункт Башвоенкомата.
Есть эпос и о студенте, которому пришлось поехать в город-герой Москву, чтобы сдать зачёт Зинаиде Владимировне, которая в это время, разумеется, занималась в библиотеке (хорошо, что не в Мавзолее!) им. В.И.Ленина или в Центральном госархиве.
Вот ещё одна быль: «Моему однокурснику (дело было где-то в 1986-1987 гг.) пришлось идти на дом сдавать ей зачет. Так она разговаривала с ним через дверную цепочку, а дверь так и не открыла, и он вынужден был стоять и отвечать на вопросы в подъезде». (препод.грок.ру)
Славилась З.В.Бармина и феноменальной памятью на лица и фамилии студентов, что делало жизнь прогульщиков предсказуемо тоскливой.
Сдать предмет барминистического цикла методом простой усидчивости и зубрения было трудно или почти невозможно. Случаи везения типа «получил зачёт автоматом» были нечасты и рассказы о них передавались из уст в уста. Поэтому НИ ОДИН студент не чувствовал себя уверенно, переступая порог аудитории, где шла сдача «барминизма».
Прагматичные студенты и, особенно, почему-то студентки делились, возможно, единственным «ключом» к сердцу строгого преподавателя вспомогательных дисциплин. Оказывается, Бармина ценила в студентах «изюминку» и «блеск глаз» при рассказе об одном из этих довольно схоластичных (по сравнению, например с Древним Миром в цветастом и образном герменевтическом изложении Е.А.Круглова) для ребенка, выросшего на исторической беллетристике (были на истфаке дети, читавшие Энгельса в 8 классе, были те, загонялся по рыцарям и половцам, но большинство составляли исторические пофигисты вроде меня), предметах.
Курс «Количественные методы» [или «мат.методы»], в котором излагались основы математической статистики, не без оснований считался вершиной «Барминизма», который постичь гуманитарию, который забил болт на алгебру еще в 9-классе, реальным не представлялось: «коэффициент корреляции», «двоичная матрица» - этими понятиями можно загнать в глубокий религиозный транс любого без исключения обитателя второго этажа главного корпуса БашГУ. Тем более, что в применении колметодов в своей научной практике можно уличить ну ооочень редкого башкирского историка.
Сама Зинаида Владимировна обладала, без сомнения, блестящим образованием, полученным за пределами БАССР (кажется, они учились с С.Ш.Овруцкой в каком-то историко-архивном вузе, а детство её прошло в г.Дзауджикау, так назывался в 44-54 гг г Орджоникидзе, ныне - Владикавказ), развитым системным и абстрактным мышлением, что несколько вредило её коммуникациям и доступности изложения, поскольку фраза: «Вы должны найти ответ на этот вопрос через Что-то, а потом через То-то в финале прийти к Такому-то выводу, чтобы понять То-то» вгоняла аудиторию в летаргию. Не каждый уроженец Южного Урала мог проследовать за таким полётом асбтрактной мысли.
Тем не менее, перманентно "плавая" в зыбком материале, который излагался З.В.Барминой, под её влиянием студенты были вынуждены подключать незадействованные до сих пор мыслительные области своего мозга, и имели шанс приобрести системное (более характерное для математика или философа-методолога) мышление, четко различать, где объект, где субъект, а где предмет очередной науки.
Навык "непочивания на лаврах", осознания своих крошечных масштабов над островами знания и пропастями незнания, и осознания необходимости личного инструментария для просеивания терабайт информации, полученные при встречах с этим звездным преподавателем, безусловно, оказались полезны в XXI веке и составили основу для академического образования, которым, в принципе, может гордиться любой выпускник истфака БашГУ.
справочные материалы:
Характерные фразы З.В.Барминой:
"Туманно, туманно" (произнесенная на экзамене/зачете означало пересдачу)
"Лондонский туман у вас в головах, товарищи!"
p.s. Если вдруг кто не понял, моя фамилия Бармин.
Шамиль справа, посередине Раис rais
Все истфаковцы БашГУ конца XX века н.э., так или иначе прошли через цикл предметов, объединенных на студенческом языке общим понятием «БАРМИНИЗМ».
Преподаватель Зинаида Владимировна Бармина, работала на "янгузинской" кафедре этнографии/истории отечества советского периода (названия менялись год от года), вела в 70-90-е годы целый ряд очень легких и совершенно вспомогательных дисциплин. Встреча с этим преподавателем происходила если не в каждом семестре, то на каждом курсе, кроме пятого. Если не считать того, что на пятом курсе можно было подбирать хвосты и пересдавать тройки за 1-4 курсы в те времена.
В результате её деятельности примерно 1/5 студентов дневного отделения исторического факультета (то есть один сборный курс, 75-90 человек) находились на грани отчисления. (© И.Д.Чигрин, 1 сентября 1990 года).
[Список предметов, которые преподавала ЗВБ в 90-95 гг, приведён в разделе «Справочная информация», см.ниже]
Барминизм через страдание делает тебя посвященным, членом тайной масонской истфаковской ложи. На истфаке принято гордиться мучениями, связанными с «вспомогательными предметами»: «Я 17 раз сдавал Бармину»! (© В.Завьялов, 1989-94)
Спектр эмоций, которые вызывает упоминание или воспоминания о Зинаиде Владимировне Барминой у бывших студентов истфака широк: от ненависти до восторга.
Её отношение к предмету, манера вести лекции и семинарские занятия, неподкупность и требовательность, отношение к студентам делали её своего рода становым хребтом исторического факультета в течение двух десятилетий.
Несмотря на массу разговоров и реминисценции, Феномен ЗВБ малоизучен. Она психологически выполняла функцию «злого сержанта», которому всё равно, «кем вы были в прошлой жизни». Одновременно сдача очередного «барминизма» это - своего рода квалификационный рубеж, отделяющий зелёного приготовишку от зрелого истфаковца.
Для историка предметы цикла барминизма были чем-то вроде ОФП для офицера милиции, который не должен был разжиреть при сидячей работе и находиться в тонусе в ожидании ежегодной аттестации.
Ей было всё равно, каким секретарем какого партийного комитета является ваш дядя, на фляге бортевого мёда, четверти копчёного кабана, и уже тем более, на четырёх палках сыровяленой конской колбасы и бутылке кумыса к ней подъехать было тоже невозможно.
Руководство факультета очевидно, понимало полезность такого эталонного в плане антикоррупции преподавателя и ссылалось на неё как на явление природы при разговоре с высокопоставленными родителями или покровителями очередного бестолкового студента.
Более, того, я уверен, что, например, Иван Дмитриевич Чигрин, сам приложил руку к поддерживанию и раздуванию мифа «О великом и ужасном Суккубе Истфака».
Несмотря на все кошмары, которые рассказывались о ЗВБ, у меня, например, особых проблем со сдачей цикла ее предметов не было, ну пару раз попересдавал библиографию. Все-таки, как мне кажется, тут было больше народного творчества и тревожных ожиданий студней. Никаких необычных требований и зверств у неё в наше время не было.
И назвать кого-то, кто поломался на барминизме, я назвать из потока 1990-95 не могу. Надо ходить на лекции, участвовать в семинарских и немного все-таки втыкать в тему, а не откладывать всё на последнюю ночь. Бывали и покошмарнее преподаватели.
Инициацией являлся предмет «Библиография», который ввели не в первом семестре, как следовало бы, с учётом того, что студент в начале первого курса приучается к библиотеке, а во втором.
Видимо, руководство факультета опасалось, что немногие перваши смогут преодолеть встречу с феноменом ЗВБ с наскоку. Или, испугавшись, разбегутся по мотострелковым дивизиям и вечерним отделениям.
На истфаке существует масса мифов, преданий и прочих неписьменных, нематериальных источников, которые раскрывают будущим поколениям сущность духа истфака, воплощением которого в 70-90-е гг, несомненно являлась Зинаида Владимировна.
Например, классиечские для студфольклора народные сказания поведали о журнале «Свиноводство», который на её домашний адрес выписывали студенты, премного благодарные за науку. Существует и предания о гробах и другом погребальном инвентаре, который якобы возлагался к её дверям мстительными двоечниками перед уходом на центральный сборный пункт Башвоенкомата.
Есть эпос и о студенте, которому пришлось поехать в город-герой Москву, чтобы сдать зачёт Зинаиде Владимировне, которая в это время, разумеется, занималась в библиотеке (хорошо, что не в Мавзолее!) им. В.И.Ленина или в Центральном госархиве.
Вот ещё одна быль: «Моему однокурснику (дело было где-то в 1986-1987 гг.) пришлось идти на дом сдавать ей зачет. Так она разговаривала с ним через дверную цепочку, а дверь так и не открыла, и он вынужден был стоять и отвечать на вопросы в подъезде». (препод.грок.ру)
Славилась З.В.Бармина и феноменальной памятью на лица и фамилии студентов, что делало жизнь прогульщиков предсказуемо тоскливой.
Сдать предмет барминистического цикла методом простой усидчивости и зубрения было трудно или почти невозможно. Случаи везения типа «получил зачёт автоматом» были нечасты и рассказы о них передавались из уст в уста. Поэтому НИ ОДИН студент не чувствовал себя уверенно, переступая порог аудитории, где шла сдача «барминизма».
Прагматичные студенты и, особенно, почему-то студентки делились, возможно, единственным «ключом» к сердцу строгого преподавателя вспомогательных дисциплин. Оказывается, Бармина ценила в студентах «изюминку» и «блеск глаз» при рассказе об одном из этих довольно схоластичных (по сравнению, например с Древним Миром в цветастом и образном герменевтическом изложении Е.А.Круглова) для ребенка, выросшего на исторической беллетристике (были на истфаке дети, читавшие Энгельса в 8 классе, были те, загонялся по рыцарям и половцам, но большинство составляли исторические пофигисты вроде меня), предметах.
Курс «Количественные методы» [или «мат.методы»], в котором излагались основы математической статистики, не без оснований считался вершиной «Барминизма», который постичь гуманитарию, который забил болт на алгебру еще в 9-классе, реальным не представлялось: «коэффициент корреляции», «двоичная матрица» - этими понятиями можно загнать в глубокий религиозный транс любого без исключения обитателя второго этажа главного корпуса БашГУ. Тем более, что в применении колметодов в своей научной практике можно уличить ну ооочень редкого башкирского историка.
Сама Зинаида Владимировна обладала, без сомнения, блестящим образованием, полученным за пределами БАССР (кажется, они учились с С.Ш.Овруцкой в каком-то историко-архивном вузе, а детство её прошло в г.Дзауджикау, так назывался в 44-54 гг г Орджоникидзе, ныне - Владикавказ), развитым системным и абстрактным мышлением, что несколько вредило её коммуникациям и доступности изложения, поскольку фраза: «Вы должны найти ответ на этот вопрос через Что-то, а потом через То-то в финале прийти к Такому-то выводу, чтобы понять То-то» вгоняла аудиторию в летаргию. Не каждый уроженец Южного Урала мог проследовать за таким полётом асбтрактной мысли.
Тем не менее, перманентно "плавая" в зыбком материале, который излагался З.В.Барминой, под её влиянием студенты были вынуждены подключать незадействованные до сих пор мыслительные области своего мозга, и имели шанс приобрести системное (более характерное для математика или философа-методолога) мышление, четко различать, где объект, где субъект, а где предмет очередной науки.
Навык "непочивания на лаврах", осознания своих крошечных масштабов над островами знания и пропастями незнания, и осознания необходимости личного инструментария для просеивания терабайт информации, полученные при встречах с этим звездным преподавателем, безусловно, оказались полезны в XXI веке и составили основу для академического образования, которым, в принципе, может гордиться любой выпускник истфака БашГУ.
справочные материалы:
Характерные фразы З.В.Барминой:
"Туманно, туманно" (произнесенная на экзамене/зачете означало пересдачу)
"Лондонский туман у вас в головах, товарищи!"
p.s. Если вдруг кто не понял, моя фамилия Бармин.