эссе о наболевшем
Читая небольшой круг наших «независимых» сайтов, у меня иногда возникает ощущение, что я в Праге весны 1968-го, и решение о вторжении уже принято. Журналисты, приближенные к верхушке, тогда призывали людей создавать инициативы и творить гражданское общество; когда какой-то человек, всерьез восприняв этот призыв, пришел к одному из таких журналистов за консультацией, тот пожал плечами и сказал: наше дело - призвать, а делать вы должны сами. Он был, безусловно, абсолютно прав.
В определенных, причем на удивление широких кругах общее место - заявлять, что народу пора очнуться от вековой спячки, свергнуть тирана и взять наконец управление в свои руки. Москвичи не ходят на митинги? Ай-яй-яй.
На это следует несколько реакций, которые, по сути, можно свести к двум словам, так знакомым всем москвичам и любителям группы «Сплин»: выхода нет. То есть это даже не реакция, эти слова звучат независимо от призывов радикально настроенных «интеллектуальных элит», навязчивостью повторений заставляя предположить, что люди только и рассчитывают, что их в этом разубедят - но никакие попытки разубеждения не работают: тут же снова закрывается дверь с соответствующей надписью. Эти слова редко звучат напрямую. Люди говорят так: ну допустим, вот свергнем мы тирана, и что? Кто на его место? Где этот герой?
Им называют имена, причем чаще всего, что самое интересное, им называют имена тех, кто ни сном ни духом никогда не претендовал на место преемника тирана. Механизм этого явления понятен, и нечего удивляться, что вопрошающие с удовлетворением победителя пожимают плечами.
Если же им называют имена тех, кто в принципе такую возможность допустить мог бы, на это обычно следует: 1) им платит Запад 2) они уже нас ограбили-обворовали 3) они только пиарятся - и, как коронное умозаключение: они все одинаковые. Иногда люди сперва заявляют: у них же нет программы! По предъявлении программы избранного лица или группы, разумеется, доступной на тысяче Интернет-сайтов, представитель народа обычно переходит к фразе 3): они только пиарятся.
Самое интересное, что нечто похожее нередко происходит и внутри тех самых групп, которые вроде бы должны представлять альтернативный вариант развития.
В общем, Россия все так же дремуча и необразованна, хочется воскликнуть и самоотверженно отправиться в народ - готовясь к тому, что, как в XIX столетии, народ изобьет тебя палками, и спасут тебя только жандармы.
По той же самой причине, увы, я не знаю, так ли уж неправы те москвичи, которые не ходят на митинги, и те граждане, которые не отзываются на порядком поднадоевшие призывы «убить в себе раба» и «разбудить в себе гражданское общество».
Как известно, в ГДР было не очень много диссидентов. Потому что нормальные люди в ГДР не диссидентствовали, а думали, как им сбежать в ФРГ. Тем более что в ФРГ оказывались нередко даже те диссиденты, которые вовсе этого не планировали. Диссидентов много было там, где бежать было особо некуда, а возможности для внутренней эмиграции тоже не хватало. В таких условиях продолжать жить, сохраняя к себе уважение, действительно, можно было, только став диссидентом. Странно требовать от травки расти только по прямой - главное, чтобы она нашла свою трещину в асфальте.
Странно требовать от людей, чтобы они выходили на московские митинги, зная, что если они из Челябинска или из Твери, им вполне смогут пришить уголовное дело и отправить на два года в колонию, и никто им, в общем и целом, не поможет. Странно удивляться, что люди, знакомые с нашей судебной и правоохранительной системой, не желают идти в тюрьму за преступление, которого не совершали, и для этого стараются не ссориться с милицией.
Моя знакомая, мелкий клерк в одном министерстве, как-то написала в своем твиттере: «Эту страну спасут только массовые расстрелы». Кто из тех, кто знает не понаслышке функционирование наших государственных учреждений, не подпишется под этими словами? Но тут же возникает следующий вопрос: а могут ли расстрелы спасти?
Мы все - травка под асфальтом. И те, кто здесь, и те, кто в местах отдаленных и не столь отдаленных.
Возможно, когда-нибудь асфальт подастся.
В определенных, причем на удивление широких кругах общее место - заявлять, что народу пора очнуться от вековой спячки, свергнуть тирана и взять наконец управление в свои руки. Москвичи не ходят на митинги? Ай-яй-яй.
На это следует несколько реакций, которые, по сути, можно свести к двум словам, так знакомым всем москвичам и любителям группы «Сплин»: выхода нет. То есть это даже не реакция, эти слова звучат независимо от призывов радикально настроенных «интеллектуальных элит», навязчивостью повторений заставляя предположить, что люди только и рассчитывают, что их в этом разубедят - но никакие попытки разубеждения не работают: тут же снова закрывается дверь с соответствующей надписью. Эти слова редко звучат напрямую. Люди говорят так: ну допустим, вот свергнем мы тирана, и что? Кто на его место? Где этот герой?
Им называют имена, причем чаще всего, что самое интересное, им называют имена тех, кто ни сном ни духом никогда не претендовал на место преемника тирана. Механизм этого явления понятен, и нечего удивляться, что вопрошающие с удовлетворением победителя пожимают плечами.
Если же им называют имена тех, кто в принципе такую возможность допустить мог бы, на это обычно следует: 1) им платит Запад 2) они уже нас ограбили-обворовали 3) они только пиарятся - и, как коронное умозаключение: они все одинаковые. Иногда люди сперва заявляют: у них же нет программы! По предъявлении программы избранного лица или группы, разумеется, доступной на тысяче Интернет-сайтов, представитель народа обычно переходит к фразе 3): они только пиарятся.
Самое интересное, что нечто похожее нередко происходит и внутри тех самых групп, которые вроде бы должны представлять альтернативный вариант развития.
В общем, Россия все так же дремуча и необразованна, хочется воскликнуть и самоотверженно отправиться в народ - готовясь к тому, что, как в XIX столетии, народ изобьет тебя палками, и спасут тебя только жандармы.
По той же самой причине, увы, я не знаю, так ли уж неправы те москвичи, которые не ходят на митинги, и те граждане, которые не отзываются на порядком поднадоевшие призывы «убить в себе раба» и «разбудить в себе гражданское общество».
Как известно, в ГДР было не очень много диссидентов. Потому что нормальные люди в ГДР не диссидентствовали, а думали, как им сбежать в ФРГ. Тем более что в ФРГ оказывались нередко даже те диссиденты, которые вовсе этого не планировали. Диссидентов много было там, где бежать было особо некуда, а возможности для внутренней эмиграции тоже не хватало. В таких условиях продолжать жить, сохраняя к себе уважение, действительно, можно было, только став диссидентом. Странно требовать от травки расти только по прямой - главное, чтобы она нашла свою трещину в асфальте.
Странно требовать от людей, чтобы они выходили на московские митинги, зная, что если они из Челябинска или из Твери, им вполне смогут пришить уголовное дело и отправить на два года в колонию, и никто им, в общем и целом, не поможет. Странно удивляться, что люди, знакомые с нашей судебной и правоохранительной системой, не желают идти в тюрьму за преступление, которого не совершали, и для этого стараются не ссориться с милицией.
Моя знакомая, мелкий клерк в одном министерстве, как-то написала в своем твиттере: «Эту страну спасут только массовые расстрелы». Кто из тех, кто знает не понаслышке функционирование наших государственных учреждений, не подпишется под этими словами? Но тут же возникает следующий вопрос: а могут ли расстрелы спасти?
Мы все - травка под асфальтом. И те, кто здесь, и те, кто в местах отдаленных и не столь отдаленных.
Возможно, когда-нибудь асфальт подастся.