"Волшебное печенье"
Эту сказку мы начали придумывать с детьми перед сном (ну, как всегда!)) И, пока они в отъезде и читать им там нечего, я обещала выложить хотя бы прописанное начало)) на "передсном"))
- Желания не исполняются! - Макар, сощурившись, посмотрел на Настю.
- А вот и исполняются! Исполняются! Мне бабушка сказала! Надо… надо просто…
- Ну, - мальчишка довольно ухмыльнулся. - И что надо?
- Надо испечь волшебное печенье, вот! - Настя решила идти до конца. - На него загадать желание, а потом съесть!
- Кого? Желание?.. - глаза изумленно распахнулись.
- Нет! Печенье! Волшебное! Если его испечь под новый год и загадать желание, то все исполнится!
- А почему оно волшебное? - продолжал недоумевать Макар.
Про печенье Настя придумала только сейчас, чтоб утереть нос вредному одногруппнику - он сказал, что ее бабушка может быть неправа. Подумать только! Ее бабушка!!
- Ты что, веришь в эти сказки для малышни? - не унимался мальчишка.
- Верю! И испеку! И мои желания исполнятся, так и знай!
***
До Нового Года оставалось два дня. Мама и Настя были на кухне. После разговора в детском саду с Макаром, Настя решила на самом деле испечь печенье и загадать желание. В конце концов, ей же не обязательно признаваться, если вдруг не получится. Впрочем, маме говорить про желания и волшебство она пока тоже не стала. Вдруг она тоже не поверит и печь откажется?
Забравшись на табурет, Настя заглянула в огромную и круглую, словно цирковой купол стеклянную миску. На дне влажными спинками блестели яйца. Из перевернутого стакана с сухим шорохом волной посыпались искрящиеся сахарные крупинки, и глядя, как они крошечными ледяными кубиками погружаются в густой прозрачный белок, Настя нахмурилась. Целую неделю думала она, что бы лучше загадать. Новые туфельки на утренник не только купили, но и выступить в них она уже успела. Кукольный дом уже попросила в письме Деду Морозу. Неужели ей совсем ничего не надо? Не может быть!..
Мама нажала кнопку миксера. Пузырьки вспенились и, натыкаясь друг на друга, закружились водоворотом. «Вот было бы здорово сделаться совсем-совсем маленькой и покататься на этой пене. Она же, как облако - легкая, воздушная… Интересно, а меня выдержит?»
- Мам, как думаешь, пена меня выдержит?
- Если будешь есть как обычно, то года через два точно выдержит.
Настя ела плохо и мало, и теперь, насупившись, принялась водить пальчиком по стеклянной столешнице в мучных россыпях. След от пальца ущельем проходил сквозь осыпающиеся белые горы и холмы. Прочерчивая дорогу, Настя представляла тяжелые оползни: «Идешь так, идешь, потом - бац!» - сорвавшаяся мучная лавина завалила ее по самый ноготь.
- Насть, хватит едой играть, лучше скалку достань.
Через пару минут мама уже раскатывала толстый золотистый ком. Вдыхая теплый сладко-ванильный аромат, Настя решила - надо загадывать! Пусть будет что-нибудь волшебное; может, палочка, может башмачки, как у Элли, может ковер-самолет, главное, чтобы это было удивительным, красивым и необыкновенным. Может даже ей самой пока неизвестным, но точно сказочным!..
- На-а-асть! - позвала мама, обрывая красочный поток мыслей. - Эй, ты где?! Пробовать будешь, уже можно.
- Да! Буду-буду!!
Отщипнув мягкий комочек, Настя отправила его в рот и зажмурилась: «Вот он - вкус моих сказок… Живой, теплый… Готовое печенье никогда таким не бывает. На него и загадывать-то бесполезно - все равно пока испечется, высохнет. Вместе с мечтами. Надо есть, и загадывать сейчас». Сунув в рот еще пару кусочков, Настя сосредоточенно возвела глаза к потолку. Прицепленные к светильнику у потолка парили серебристые шары и снежинки. Рассматривая узоры и блестки на елочных игрушках, Настя усердно воображала самое волшебное, самое красивое, что только приходило на ум.
***
Вечером, перед сном, мама с чашкой воды «про запас» вошла в комнату. Настя в «зимней» ночной рубашке до пят стояла перед полкой с игрушками.
- И ты спи, и ты, и ты ложись, - шептала она, раскладывая медвежат, лошадок и зайцев, укрывая их цветными вязаными лоскутками. Они с мамой специально навязали целую стопку теплых одеялец, чтобы игрушки ночью не мерзли.
С собой Настя положила медведя. Сегодня была его очередь, потому что вчера с ней под одеялом грелась желтая бархатная собачка, а позавчера рыжий облезлый лисенок. Мама подоткнула одеяло, чмокнула и пожелала спокойной ночи.
- Только домик не выключай, - Настя посмотрела на матовый огонек фарфорового ночника в виде маленького гномьего дома с крышей, трубой, травкой вокруг и деревцем. «Вот бы он был настоящим», - мечтала она перед сном, представляя, как однажды дверь откроется, и оттуда выйдет смешной человечек в колпаке и больших деревянных ботинках с пряжками. «И я бы тоже стала маленькой, как он и попала в его страну. Наверняка, там за дверью вовсе не диванчик со стульями, и даже не печка. Наверняка, за ней вход». На этом месте красная дверка обычно распахивалась, и золотая дорога взвивалась прямо у нее под ногами, ускользая вдалеке в розово-лиловую дымку.
- Мам, а как думаешь, что там внутри? В домике?
Мама присела на угол кровати и, проведя рукой по темным волосам дочки, вздохнула и улыбнулась:
- Думаю, что там лампочка. Несильная. Ватт на 30, не больше.
- Ну, вот... - Настя расстроилась. - Вата… Тогда спокойной ночи.
- Спокойной.
Мама вышла, а Настя, спрятав под одеяло теплого медведя, смотрела в сияние окошек ночника и грустила. Не может там быть никакой ваты, и светится он вовсе не от лампочки, а потому что… потому что дорога золотая просвечивает, вот!
***
Настя проснулась от того, что под одеялом было жарко. Ноги запутались в ночной рубашке, а в лицо лез мохнатый медвежий бок. Ночник не горел. В окно светила яркая белая луна, серебрящая занавеску. В комнате залегли черные тени.
Стало страшно и совсем жарко. В такие моменты Настя не шевелила и пальцем, чтобы «они» не заметили. Кто такие были «они» представлять не хотелось, но они точно были. Глядя сейчас на череп с ужасным оскалом и пустыми ходами глазниц, Настя раз за разом повторяла про себя, что это футболка. Просто скомканная футболка, брошенная вечером на спинку стула. Все равно даже дышать было страшно. А вдруг он сейчас услышит, и станет на нее смотреть?! Огненными красными глазами, пока она не сгорит.
До утра еще было невыносимо далеко. «Как от нас до тети Жени ехать: на троллейбусе, потом на трамвае, потом на автобусе или пешком», - думала Настя, боясь шевельнуться в тесном коконе из ночнушки и одеяла.
Мучительно захотелось пить. Глядя на бесконечно далекую чашку, оставленную мамой на полочке, Настя сглотнула, вспомнив вкус прохладной чистой воды.
Черные минуты ползли одна за одной, пока терпеть стало невыносимо. «Сейчас или никогда!» - решила Настя и, как говаривала бабушка, собрала волю в кулак. Резко откинув одеяло, она дотянулась до кнопки выключателя и щелкнула.
Комната озарилась. В ночнике вспыхнул родной яркий свет. Настя без страха взяла чашку и залпом выпила всю ночную воду. Вернувшись в кровать, она уже собралась ложиться, как раздался чуть слышный стук. Настя вздрогнула и замерла, боясь шелохнуться. Секунда, другая, звук повторился. Не то стук, не то скрежет был таким тихим, что днем она бы наверняка даже не услышала его, но теперь, в глухой тишине ночной комнаты, он различался с пугающей ясностью. Снова дробный перестук. На этот раз точно со стороны окна. Разбудить родителей или посмотреть самой? Посмотреть самой или разбудить… Настя с тоской вспомнила родительское недовольство ее вылазками среди ночи к ним в спальню. Расстраивать маму и папу не хотелось. Вдобавок, вдруг там просто ветка?.. Или снег?... Или… Снова собрав волю, Настя отодвинула занавеску. На подоконнике с той стороны сидел толстый снегирь. Алая грудка почти прижималась к стеклу, голова крутилась по сторонам, заглядывая в комнату то одним, то другим, черно-бусиничным глазом.
- Ты кто?... - шепотом спросила Настя и осеклась - собственный голос таинственно и страшно прошелестел в комнате.
Снегирь снова постучал и снова покосился на девочку. Настя прижалась лбом к ледяному стеклу и заглянула в ночь.
- Ты замерз, да?
Окно запотело, спрятав птицу, дерево, дом напротив. Быстро протерев мутное пятно рукавом, Настя остановилась. Снегиря не было. «Ну, вот! Спугнула!» - она расстроилась и позвала снова:
- Эй, ты где!?.. Не улетай! Я тебя не трону!
Снегирь исчез. Только крыши и замерзшие ветки серебрились за окном в лунном свете. Город спал. Настя вздохнула. Стало грустно и зябко. Уже собравшись слезать с подоконника, она вдруг остановилась. По другую сторону окна, на присыпанном инеем откосе кружились снежинки. Настя всмотрелась. Словно крошечные снежные звезды они выписывали удивительные фигуры, то сходясь, то расходясь.
Обеими руками Настя оперлась на стекло, стараясь рассмотреть, что происходит. Холодное окно вновь затуманилось. Тут, недолго думая, боясь хоть что-нибудь пропустить, Настя повернула ручку и дернула створку на себя. В щель потек обжигающе морозный воздух, но девочка даже не заметила этого. Прильнув к самому подоконнику, она, не дыша смотрела на танцующие снежинки. Невесомые, словно пылинки, они кружились в идеальном порядке, оставляя за собой чуть заметный, поблескивающий в лунном свете след, серебристым узором паривший в ночном воздухе.
Положив подбородок на край подоконника, не чувствуя холода, Настя смотрела, как завороженная. Наконец, снежинки опустились и замерли у открытой створки. Настя придвинулась чуть ближе, всматриваясь, и вздрогнула - это были маленькие человечки. В раскинутых на плечах плащах издалека они казались точь в точь настоящими снежинками. Впрочем, они были такими крошечными, что любое расстояние было для них «издалека».
- Вы кто?.. - одними губами прошептала девочка, боясь напугать удивительных гостей.
Прислушалась. В воздухе, как будто, раздался тоненький звон, какой бывает в туманное утро, когда иней ложится на кроны деревьев.
Настя покачала головой, ужасно жалея, что ничего не может расслышать, и пододвинулась ухом к человечкам.
Снова что-то чуть слышно зазвенело, как бывает, когда в ясную звездную ночь опускается на землю лютый мороз.
Настя, отчаявшись, снова покачала головой.
- Нет… Совсем не слышу!.. - прошептала она. - Вы слишком маленькие, а я совсем большая!..
Человечек, стоявший первым, обернулся к остальным, кивнул, а потом снова посмотрел на девочку.
- Вот если бы я стала такой же маленькой, как и вы! Хоть на полминутки! Только чтоб узнать, кто вы такие!
В тот же миг произошло нечто странное. Насте показалось, будто из легких разом выпустили весь воздух, в глазах потемнело. Откуда-то из глубин памяти всплыли красивые и непонятные слова «потерять сознание». «Это оно… - подумала Настя, кувырком летя куда-то вниз, - я его теряю». Все стихло.
Девочка пришла в себя от странных мелодичных звуков. Казалось, будто рядом кто-то пел.
- Мам… - Настя потянулась и зевнула, не открывая глаз, - Знаешь, мне такой странный сон приснился… Такой чудной. Там снежинки танцевали, и был снегирь у окна…
Что-то холодное коснулось руки, Настя вздрогнула и открыла глаза.
- Ой!..
Она лежала на чем-то белом и бескрайнем. Вокруг стояли люди в странных серебрящихся в темноте одеждах, в причудливых головных уборах. На плечах лежали ажурные, словно сотканные из лунного света плащи.
Один из них подошел ближе и протянул Насте руку - полупрозрачную, гладкую, словно выточенную из цельного куска хрусталя. Или льда. Не шевельнувшись, девочка изумленно перевела взгляд на необыкновенно правильное, точеное лицо с огромными, черными, словно полярная ночь, глазами, будто глянцевыми крыльями гигантской бабочки, распластавшимися на ледяном неподвижном лице.
- Инопланетяне… - выдохнула Настя, пятясь ползком от удивительного существа. - Точь, в точь…
Холодное лицо дрогнуло, раздался странный музыкальный звук, тот, что она, приняла за пение.
- Ты видела, как мы танцуем. Ты хотела говорить с нами. Ты сказала, что хочешь стать такого же размера.
С трудом отведя взгляд от незнакомца, Настя осмотрелась. Вокруг почти ничего не было, лишь арктическая белизна бесконечного пола. Где-то далеко-далеко ровным светом горело что-то большое, просто огромное, странно похожее на дом с окнами. Дом с окнами… дом… Это же ее гномий домик! Ее ночник! Значит…
Настя заглянула в черные глаза пришельца.
- Вы и есть те снежинки!.. - выдохнула она. - И теперь я такая же маленькая…
Ладони вспотели, в пальцах закололо - так всегда бывало, стоило ей всерьез испугаться. Последний раз это произошло, когда она думала, что потерялась в большом торговом центре, и они с родителями искали друг друга по громкой связи. Сущая ерунда, по сравнению с тем, что творится сейчас. Оказывается, приключения - это совсем не так здорово, как ей казалось раньше.
- А… я обратно потом смогу?.. Это надолго?.. Как же мама… - голос дрогнул, Настя шмыгнула носом.
- Не бойся, - снова пропело существо, будто улыбнувшись жемчужными губами. - Это всего на одну ночь. Только одну ночь в году наше волшебство действует на человеческого ребенка. И то, только на одного.
- А на взрослых?
- Нет. Взрослые слишком большие. Нашей магии не хватает. Мы можем уменьшить ребенка, потому что он еще не вырос. А взрослые стали большими уже навсегда, - гость развел руками, плащ шевельнулся, делая его похожим на фантастическую птицу.
- Кто вы? - прошептала Настя.
- Люди считают нас ледяными эльфами, - пришелец снова улыбнулся, в глубине глаз взвихрились голубоватые искры.
- А на самом деле?.. Кто вы на самом деле? - неожиданно для себя спросила девочка.
- Мы называем себя… - тут Насте показалась, что снова раздался дивный звон, словно быстрый ветер прошелся по январским сосулькам. Незнакомец улыбнулся, - Людям сложно это повторить, потому для них мы просто эльфы. Ледяные эльфы. Я - Линн, - гость снова протянул ей руку.
В воздухе повисла тишина. Осторожно, словно боясь обжечься, Настя взялась за прозрачную ладонь и зажмурилась. Холодно, но не слишком, - ни тающего, мокрого под пальцами льда, ни сухого трескучего мороза, если по-честному, чувство было такое, будто под рукой оказались гладкие перила уличной лестницы.
- А я Настя… - сказала девочка, стараясь как можно незаметнее все же вытереть ладонь о подол рубашки.
- Мы знаем. Мы прилетели именно к тебе, - эльф посмотрел в сверкающее звездами небо и продолжил. - Каждый год мы ищем ребенка, чтобы он загадал одно желание. Только используя силу его мечты, мы можем исполнять желания других детей. Понимаешь?
Настя молча качнула головой.
- На Новый Год дети и взрослые загадывают желания. Иногда они исполняют их сами, иногда забывают, иногда передумывают, иногда сами не знают, чего точно хотят - тогда мы вообще ничего не можем сделать. Но бывают такие желания и такие просьбы, которые должны исполниться, во что бы-то ни стало, но им мешают. Вот тогда нужны мы.
- А кто мешает?..
- Сомнения, колебания, неверие. А бывает, и чужая злая воля. И если с сомнениями самого человека мы боремся, то против злой воли - бессильны. Тут нужна твердая уверенность. А она бывает только у человеческого ребенка.
- А у вашего? У эльфийского ребенка она может быть?
Линн помолчал.
- У нас нет детей. Мы появляемся, от человеческой радости и морозной зимы.
- Тогда понятно, почему вас так мало, - вздохнула Настя. - У нас давно никто не радуется зиме… Что мне нужно сделать? Загадать желание, да?
- Да. Но не здесь, - эльф внимательно посмотрел на нее. - Тебе нужно лететь с нами. Только в нашем замке ты сможешь передать силу своей мечты другим.
Настя потупилась; мама и папа, и бабушки с дедушками, и воспитатели в садике - все-все, говорили, что никогда, никуда нельзя ходить одной с незнакомыми людьми.
- А… а если я не полечу?.. - не поднимая глаз, чуть слышно спросила девочка. Ей было страшно, и не хотелось покидать свою комнату.
- Тогда мы прямо сейчас превратим тебя обратно, а утром ты проснешься и решишь, что это был сон, - серьезно ответил Линн.
- А другие дети?.. Их желания сбудутся?..
- Мы будем стараться изо всех сил.
- А… если будет злая воля, вы ее победите.
- Я не знаю. Но мы будем стараться. Ведь если не будет сбывшихся надежд, не будет и человеческой радости долгой холодной зимой. Тогда мы тоже исчезнем… - эльф замолчал.
В глубокой ночной тишине не было слышно ни далеких редких машин, ни шума ветра. Только сейчас Настя заметила, что звуки большого мира тоже стали совсем другими, какими-то невнятными и прозрачными, словно укутав город газовым покрывалом.
В конце концов, нельзя ходить одной с незнакомыми людьми... С людьми, a вовсе не с эльфами! Вдобавок ледяными.
- Хорошо, я согласна.
***
- Как же мы выберемся отсюда? - Настя и эльфы стояли перед терявшейся в необозримой высоте рамой.
- Держись, - Линн снова протянул девочке руку.
Остальные эльфы тоже взялись за руки. Плащи раскрылись в серебряные снежинки. Словно под порывом ветра взлетел первый эльф, за ним второй, третий… Пол рванулся у Насти из-под ног. Дух захватило, рубашка крыльями забилась у ног. Изо всех сил вцепилась она в прохладные пальцы, боясь выскользнуть.
Внизу проплыла рама, они оказались над подоконником снаружи. «Неужели мне придется так держаться всю дорогу до самого волшебного замка?» Внутри снова плеснуло страхом, но тут эльфы начали снижаться и приземлились на самом краю заснеженного ската подоконника.
Настя переступила по круглым голышам прозрачных льдинок босыми ногами и с удивлением посмотрела на эльфа.
- Мне не холодно! Почему же?
- Пока ты такая же маленькая, как и мы, мороз на тебя не подействует. Ты не будешь мерзнуть.
- Вот здорово! Можно босиком ходить!.. А как дальше? Как мы доберемся до вашего замка? Я ведь не смогу так держаться всю дорогу!
- Тебе не придется. Смотри.
Без разбега, эльфы просто шагнули за край подоконника. Настя ахнула и, вытянув шею, увидела, как в полете они снова взялись за руки, но на этот раз кругом, образовав гигантскую поблескивающую снежинку удивительных очертаний.
- Прыгай, - Линн посмотрел на нее.
- Нет… я боюсь… а вдруг их плащи меня не выдержат!
- Выдержат. Ты совсем легкая.
- Да, а за руку меня сейчас все вместе поднимали!..
Снежинка опускалась все ниже, вдобавок ее начало сносить, еще чуть-чуть и прыгать станет поздно.
Третий раз. Уже в третий раз за эту невероятную ночь Насте пришлось собирать в кулак волю.
Изо всех сил оттолкнувшись от края, она прыгнула. Настя была уверена, что сейчас ее, как и виденных по телевизору парашютистов, начнет рвать ветер и зажмурилась. Но ничего не случилось - она, словно парила в невесомости. Плавно опускаясь в прохладном воздухе, девочка посмотрела на летящего рядом Линна.
- Что происходит? Почему я не падаю?
- Ты очень легкая, и сейчас нет ветра. Вспомни, как медленно кружатся снежинки!
- Вот здорово! - Настя кувыркнулась и оказалась на плащах летящих эльфов. - А можно мне полетать? Чуточку!
- Хорошо, но когда мы поймаем подходящий ветер, придется сесть. У нас мало времени.
Настя кивнула, оттолкнулась от батутом растянутых плащей эльфов и полетела рядом.
Внизу проплывали неправдоподобно громадные деревья. В кронах, подсвеченных золотистым светом уличных фонарей, было столько больших и маленьких веток, что на них уместилось бы пару городов, задумай эльфы уменьшить всех людей разом. Настя оглянулась на покинутую комнату. Робкий огонек ночника мерцал за полуоткрытой створкой, остальные окна в доме отсвечивали темной глубиной. «Только бы успеть, пока мама не проснется, а-то окно-то я не закрыла…"
Окончание следует))
От автора: имя героине придумал Кирилл. Ему сейчас одноклассница Настя нравится, вот и... сами понимаете)
Остальное, ну кроме эльфов, естественно, чистая правда! Именно так я и жила до любиного "прихода")) родилась младшая сестра и спать стало проще)) стоило замерещиться скелетону, Любы просыпалась, пищала и мама вскакивала к ней. А я *нервный выдох* вставала попить, пописать и успокоиться))
Почему героиня, а не герой? Потому что за свою жизнь я придумала не меньше пары десятков сказок про "Кирюшку с Тимошкой", а также про камазы, комбайны, хаммеры и т.д. Оно так и начиналось "Жил-был на свете большой-пребольшой камаз. И вот как-то раз..." Оно до сих пор на моем телефоне моим же голосом там рассказывается. А дети с ним засыпают! - ага!))
Так что девочка! Только девочка!!
- Желания не исполняются! - Макар, сощурившись, посмотрел на Настю.
- А вот и исполняются! Исполняются! Мне бабушка сказала! Надо… надо просто…
- Ну, - мальчишка довольно ухмыльнулся. - И что надо?
- Надо испечь волшебное печенье, вот! - Настя решила идти до конца. - На него загадать желание, а потом съесть!
- Кого? Желание?.. - глаза изумленно распахнулись.
- Нет! Печенье! Волшебное! Если его испечь под новый год и загадать желание, то все исполнится!
- А почему оно волшебное? - продолжал недоумевать Макар.
Про печенье Настя придумала только сейчас, чтоб утереть нос вредному одногруппнику - он сказал, что ее бабушка может быть неправа. Подумать только! Ее бабушка!!
- Ты что, веришь в эти сказки для малышни? - не унимался мальчишка.
- Верю! И испеку! И мои желания исполнятся, так и знай!
***
До Нового Года оставалось два дня. Мама и Настя были на кухне. После разговора в детском саду с Макаром, Настя решила на самом деле испечь печенье и загадать желание. В конце концов, ей же не обязательно признаваться, если вдруг не получится. Впрочем, маме говорить про желания и волшебство она пока тоже не стала. Вдруг она тоже не поверит и печь откажется?
Забравшись на табурет, Настя заглянула в огромную и круглую, словно цирковой купол стеклянную миску. На дне влажными спинками блестели яйца. Из перевернутого стакана с сухим шорохом волной посыпались искрящиеся сахарные крупинки, и глядя, как они крошечными ледяными кубиками погружаются в густой прозрачный белок, Настя нахмурилась. Целую неделю думала она, что бы лучше загадать. Новые туфельки на утренник не только купили, но и выступить в них она уже успела. Кукольный дом уже попросила в письме Деду Морозу. Неужели ей совсем ничего не надо? Не может быть!..
Мама нажала кнопку миксера. Пузырьки вспенились и, натыкаясь друг на друга, закружились водоворотом. «Вот было бы здорово сделаться совсем-совсем маленькой и покататься на этой пене. Она же, как облако - легкая, воздушная… Интересно, а меня выдержит?»
- Мам, как думаешь, пена меня выдержит?
- Если будешь есть как обычно, то года через два точно выдержит.
Настя ела плохо и мало, и теперь, насупившись, принялась водить пальчиком по стеклянной столешнице в мучных россыпях. След от пальца ущельем проходил сквозь осыпающиеся белые горы и холмы. Прочерчивая дорогу, Настя представляла тяжелые оползни: «Идешь так, идешь, потом - бац!» - сорвавшаяся мучная лавина завалила ее по самый ноготь.
- Насть, хватит едой играть, лучше скалку достань.
Через пару минут мама уже раскатывала толстый золотистый ком. Вдыхая теплый сладко-ванильный аромат, Настя решила - надо загадывать! Пусть будет что-нибудь волшебное; может, палочка, может башмачки, как у Элли, может ковер-самолет, главное, чтобы это было удивительным, красивым и необыкновенным. Может даже ей самой пока неизвестным, но точно сказочным!..
- На-а-асть! - позвала мама, обрывая красочный поток мыслей. - Эй, ты где?! Пробовать будешь, уже можно.
- Да! Буду-буду!!
Отщипнув мягкий комочек, Настя отправила его в рот и зажмурилась: «Вот он - вкус моих сказок… Живой, теплый… Готовое печенье никогда таким не бывает. На него и загадывать-то бесполезно - все равно пока испечется, высохнет. Вместе с мечтами. Надо есть, и загадывать сейчас». Сунув в рот еще пару кусочков, Настя сосредоточенно возвела глаза к потолку. Прицепленные к светильнику у потолка парили серебристые шары и снежинки. Рассматривая узоры и блестки на елочных игрушках, Настя усердно воображала самое волшебное, самое красивое, что только приходило на ум.
***
Вечером, перед сном, мама с чашкой воды «про запас» вошла в комнату. Настя в «зимней» ночной рубашке до пят стояла перед полкой с игрушками.
- И ты спи, и ты, и ты ложись, - шептала она, раскладывая медвежат, лошадок и зайцев, укрывая их цветными вязаными лоскутками. Они с мамой специально навязали целую стопку теплых одеялец, чтобы игрушки ночью не мерзли.
С собой Настя положила медведя. Сегодня была его очередь, потому что вчера с ней под одеялом грелась желтая бархатная собачка, а позавчера рыжий облезлый лисенок. Мама подоткнула одеяло, чмокнула и пожелала спокойной ночи.
- Только домик не выключай, - Настя посмотрела на матовый огонек фарфорового ночника в виде маленького гномьего дома с крышей, трубой, травкой вокруг и деревцем. «Вот бы он был настоящим», - мечтала она перед сном, представляя, как однажды дверь откроется, и оттуда выйдет смешной человечек в колпаке и больших деревянных ботинках с пряжками. «И я бы тоже стала маленькой, как он и попала в его страну. Наверняка, там за дверью вовсе не диванчик со стульями, и даже не печка. Наверняка, за ней вход». На этом месте красная дверка обычно распахивалась, и золотая дорога взвивалась прямо у нее под ногами, ускользая вдалеке в розово-лиловую дымку.
- Мам, а как думаешь, что там внутри? В домике?
Мама присела на угол кровати и, проведя рукой по темным волосам дочки, вздохнула и улыбнулась:
- Думаю, что там лампочка. Несильная. Ватт на 30, не больше.
- Ну, вот... - Настя расстроилась. - Вата… Тогда спокойной ночи.
- Спокойной.
Мама вышла, а Настя, спрятав под одеяло теплого медведя, смотрела в сияние окошек ночника и грустила. Не может там быть никакой ваты, и светится он вовсе не от лампочки, а потому что… потому что дорога золотая просвечивает, вот!
***
Настя проснулась от того, что под одеялом было жарко. Ноги запутались в ночной рубашке, а в лицо лез мохнатый медвежий бок. Ночник не горел. В окно светила яркая белая луна, серебрящая занавеску. В комнате залегли черные тени.
Стало страшно и совсем жарко. В такие моменты Настя не шевелила и пальцем, чтобы «они» не заметили. Кто такие были «они» представлять не хотелось, но они точно были. Глядя сейчас на череп с ужасным оскалом и пустыми ходами глазниц, Настя раз за разом повторяла про себя, что это футболка. Просто скомканная футболка, брошенная вечером на спинку стула. Все равно даже дышать было страшно. А вдруг он сейчас услышит, и станет на нее смотреть?! Огненными красными глазами, пока она не сгорит.
До утра еще было невыносимо далеко. «Как от нас до тети Жени ехать: на троллейбусе, потом на трамвае, потом на автобусе или пешком», - думала Настя, боясь шевельнуться в тесном коконе из ночнушки и одеяла.
Мучительно захотелось пить. Глядя на бесконечно далекую чашку, оставленную мамой на полочке, Настя сглотнула, вспомнив вкус прохладной чистой воды.
Черные минуты ползли одна за одной, пока терпеть стало невыносимо. «Сейчас или никогда!» - решила Настя и, как говаривала бабушка, собрала волю в кулак. Резко откинув одеяло, она дотянулась до кнопки выключателя и щелкнула.
Комната озарилась. В ночнике вспыхнул родной яркий свет. Настя без страха взяла чашку и залпом выпила всю ночную воду. Вернувшись в кровать, она уже собралась ложиться, как раздался чуть слышный стук. Настя вздрогнула и замерла, боясь шелохнуться. Секунда, другая, звук повторился. Не то стук, не то скрежет был таким тихим, что днем она бы наверняка даже не услышала его, но теперь, в глухой тишине ночной комнаты, он различался с пугающей ясностью. Снова дробный перестук. На этот раз точно со стороны окна. Разбудить родителей или посмотреть самой? Посмотреть самой или разбудить… Настя с тоской вспомнила родительское недовольство ее вылазками среди ночи к ним в спальню. Расстраивать маму и папу не хотелось. Вдобавок, вдруг там просто ветка?.. Или снег?... Или… Снова собрав волю, Настя отодвинула занавеску. На подоконнике с той стороны сидел толстый снегирь. Алая грудка почти прижималась к стеклу, голова крутилась по сторонам, заглядывая в комнату то одним, то другим, черно-бусиничным глазом.
- Ты кто?... - шепотом спросила Настя и осеклась - собственный голос таинственно и страшно прошелестел в комнате.
Снегирь снова постучал и снова покосился на девочку. Настя прижалась лбом к ледяному стеклу и заглянула в ночь.
- Ты замерз, да?
Окно запотело, спрятав птицу, дерево, дом напротив. Быстро протерев мутное пятно рукавом, Настя остановилась. Снегиря не было. «Ну, вот! Спугнула!» - она расстроилась и позвала снова:
- Эй, ты где!?.. Не улетай! Я тебя не трону!
Снегирь исчез. Только крыши и замерзшие ветки серебрились за окном в лунном свете. Город спал. Настя вздохнула. Стало грустно и зябко. Уже собравшись слезать с подоконника, она вдруг остановилась. По другую сторону окна, на присыпанном инеем откосе кружились снежинки. Настя всмотрелась. Словно крошечные снежные звезды они выписывали удивительные фигуры, то сходясь, то расходясь.
Обеими руками Настя оперлась на стекло, стараясь рассмотреть, что происходит. Холодное окно вновь затуманилось. Тут, недолго думая, боясь хоть что-нибудь пропустить, Настя повернула ручку и дернула створку на себя. В щель потек обжигающе морозный воздух, но девочка даже не заметила этого. Прильнув к самому подоконнику, она, не дыша смотрела на танцующие снежинки. Невесомые, словно пылинки, они кружились в идеальном порядке, оставляя за собой чуть заметный, поблескивающий в лунном свете след, серебристым узором паривший в ночном воздухе.
Положив подбородок на край подоконника, не чувствуя холода, Настя смотрела, как завороженная. Наконец, снежинки опустились и замерли у открытой створки. Настя придвинулась чуть ближе, всматриваясь, и вздрогнула - это были маленькие человечки. В раскинутых на плечах плащах издалека они казались точь в точь настоящими снежинками. Впрочем, они были такими крошечными, что любое расстояние было для них «издалека».
- Вы кто?.. - одними губами прошептала девочка, боясь напугать удивительных гостей.
Прислушалась. В воздухе, как будто, раздался тоненький звон, какой бывает в туманное утро, когда иней ложится на кроны деревьев.
Настя покачала головой, ужасно жалея, что ничего не может расслышать, и пододвинулась ухом к человечкам.
Снова что-то чуть слышно зазвенело, как бывает, когда в ясную звездную ночь опускается на землю лютый мороз.
Настя, отчаявшись, снова покачала головой.
- Нет… Совсем не слышу!.. - прошептала она. - Вы слишком маленькие, а я совсем большая!..
Человечек, стоявший первым, обернулся к остальным, кивнул, а потом снова посмотрел на девочку.
- Вот если бы я стала такой же маленькой, как и вы! Хоть на полминутки! Только чтоб узнать, кто вы такие!
В тот же миг произошло нечто странное. Насте показалось, будто из легких разом выпустили весь воздух, в глазах потемнело. Откуда-то из глубин памяти всплыли красивые и непонятные слова «потерять сознание». «Это оно… - подумала Настя, кувырком летя куда-то вниз, - я его теряю». Все стихло.
Девочка пришла в себя от странных мелодичных звуков. Казалось, будто рядом кто-то пел.
- Мам… - Настя потянулась и зевнула, не открывая глаз, - Знаешь, мне такой странный сон приснился… Такой чудной. Там снежинки танцевали, и был снегирь у окна…
Что-то холодное коснулось руки, Настя вздрогнула и открыла глаза.
- Ой!..
Она лежала на чем-то белом и бескрайнем. Вокруг стояли люди в странных серебрящихся в темноте одеждах, в причудливых головных уборах. На плечах лежали ажурные, словно сотканные из лунного света плащи.
Один из них подошел ближе и протянул Насте руку - полупрозрачную, гладкую, словно выточенную из цельного куска хрусталя. Или льда. Не шевельнувшись, девочка изумленно перевела взгляд на необыкновенно правильное, точеное лицо с огромными, черными, словно полярная ночь, глазами, будто глянцевыми крыльями гигантской бабочки, распластавшимися на ледяном неподвижном лице.
- Инопланетяне… - выдохнула Настя, пятясь ползком от удивительного существа. - Точь, в точь…
Холодное лицо дрогнуло, раздался странный музыкальный звук, тот, что она, приняла за пение.
- Ты видела, как мы танцуем. Ты хотела говорить с нами. Ты сказала, что хочешь стать такого же размера.
С трудом отведя взгляд от незнакомца, Настя осмотрелась. Вокруг почти ничего не было, лишь арктическая белизна бесконечного пола. Где-то далеко-далеко ровным светом горело что-то большое, просто огромное, странно похожее на дом с окнами. Дом с окнами… дом… Это же ее гномий домик! Ее ночник! Значит…
Настя заглянула в черные глаза пришельца.
- Вы и есть те снежинки!.. - выдохнула она. - И теперь я такая же маленькая…
Ладони вспотели, в пальцах закололо - так всегда бывало, стоило ей всерьез испугаться. Последний раз это произошло, когда она думала, что потерялась в большом торговом центре, и они с родителями искали друг друга по громкой связи. Сущая ерунда, по сравнению с тем, что творится сейчас. Оказывается, приключения - это совсем не так здорово, как ей казалось раньше.
- А… я обратно потом смогу?.. Это надолго?.. Как же мама… - голос дрогнул, Настя шмыгнула носом.
- Не бойся, - снова пропело существо, будто улыбнувшись жемчужными губами. - Это всего на одну ночь. Только одну ночь в году наше волшебство действует на человеческого ребенка. И то, только на одного.
- А на взрослых?
- Нет. Взрослые слишком большие. Нашей магии не хватает. Мы можем уменьшить ребенка, потому что он еще не вырос. А взрослые стали большими уже навсегда, - гость развел руками, плащ шевельнулся, делая его похожим на фантастическую птицу.
- Кто вы? - прошептала Настя.
- Люди считают нас ледяными эльфами, - пришелец снова улыбнулся, в глубине глаз взвихрились голубоватые искры.
- А на самом деле?.. Кто вы на самом деле? - неожиданно для себя спросила девочка.
- Мы называем себя… - тут Насте показалась, что снова раздался дивный звон, словно быстрый ветер прошелся по январским сосулькам. Незнакомец улыбнулся, - Людям сложно это повторить, потому для них мы просто эльфы. Ледяные эльфы. Я - Линн, - гость снова протянул ей руку.
В воздухе повисла тишина. Осторожно, словно боясь обжечься, Настя взялась за прозрачную ладонь и зажмурилась. Холодно, но не слишком, - ни тающего, мокрого под пальцами льда, ни сухого трескучего мороза, если по-честному, чувство было такое, будто под рукой оказались гладкие перила уличной лестницы.
- А я Настя… - сказала девочка, стараясь как можно незаметнее все же вытереть ладонь о подол рубашки.
- Мы знаем. Мы прилетели именно к тебе, - эльф посмотрел в сверкающее звездами небо и продолжил. - Каждый год мы ищем ребенка, чтобы он загадал одно желание. Только используя силу его мечты, мы можем исполнять желания других детей. Понимаешь?
Настя молча качнула головой.
- На Новый Год дети и взрослые загадывают желания. Иногда они исполняют их сами, иногда забывают, иногда передумывают, иногда сами не знают, чего точно хотят - тогда мы вообще ничего не можем сделать. Но бывают такие желания и такие просьбы, которые должны исполниться, во что бы-то ни стало, но им мешают. Вот тогда нужны мы.
- А кто мешает?..
- Сомнения, колебания, неверие. А бывает, и чужая злая воля. И если с сомнениями самого человека мы боремся, то против злой воли - бессильны. Тут нужна твердая уверенность. А она бывает только у человеческого ребенка.
- А у вашего? У эльфийского ребенка она может быть?
Линн помолчал.
- У нас нет детей. Мы появляемся, от человеческой радости и морозной зимы.
- Тогда понятно, почему вас так мало, - вздохнула Настя. - У нас давно никто не радуется зиме… Что мне нужно сделать? Загадать желание, да?
- Да. Но не здесь, - эльф внимательно посмотрел на нее. - Тебе нужно лететь с нами. Только в нашем замке ты сможешь передать силу своей мечты другим.
Настя потупилась; мама и папа, и бабушки с дедушками, и воспитатели в садике - все-все, говорили, что никогда, никуда нельзя ходить одной с незнакомыми людьми.
- А… а если я не полечу?.. - не поднимая глаз, чуть слышно спросила девочка. Ей было страшно, и не хотелось покидать свою комнату.
- Тогда мы прямо сейчас превратим тебя обратно, а утром ты проснешься и решишь, что это был сон, - серьезно ответил Линн.
- А другие дети?.. Их желания сбудутся?..
- Мы будем стараться изо всех сил.
- А… если будет злая воля, вы ее победите.
- Я не знаю. Но мы будем стараться. Ведь если не будет сбывшихся надежд, не будет и человеческой радости долгой холодной зимой. Тогда мы тоже исчезнем… - эльф замолчал.
В глубокой ночной тишине не было слышно ни далеких редких машин, ни шума ветра. Только сейчас Настя заметила, что звуки большого мира тоже стали совсем другими, какими-то невнятными и прозрачными, словно укутав город газовым покрывалом.
В конце концов, нельзя ходить одной с незнакомыми людьми... С людьми, a вовсе не с эльфами! Вдобавок ледяными.
- Хорошо, я согласна.
***
- Как же мы выберемся отсюда? - Настя и эльфы стояли перед терявшейся в необозримой высоте рамой.
- Держись, - Линн снова протянул девочке руку.
Остальные эльфы тоже взялись за руки. Плащи раскрылись в серебряные снежинки. Словно под порывом ветра взлетел первый эльф, за ним второй, третий… Пол рванулся у Насти из-под ног. Дух захватило, рубашка крыльями забилась у ног. Изо всех сил вцепилась она в прохладные пальцы, боясь выскользнуть.
Внизу проплыла рама, они оказались над подоконником снаружи. «Неужели мне придется так держаться всю дорогу до самого волшебного замка?» Внутри снова плеснуло страхом, но тут эльфы начали снижаться и приземлились на самом краю заснеженного ската подоконника.
Настя переступила по круглым голышам прозрачных льдинок босыми ногами и с удивлением посмотрела на эльфа.
- Мне не холодно! Почему же?
- Пока ты такая же маленькая, как и мы, мороз на тебя не подействует. Ты не будешь мерзнуть.
- Вот здорово! Можно босиком ходить!.. А как дальше? Как мы доберемся до вашего замка? Я ведь не смогу так держаться всю дорогу!
- Тебе не придется. Смотри.
Без разбега, эльфы просто шагнули за край подоконника. Настя ахнула и, вытянув шею, увидела, как в полете они снова взялись за руки, но на этот раз кругом, образовав гигантскую поблескивающую снежинку удивительных очертаний.
- Прыгай, - Линн посмотрел на нее.
- Нет… я боюсь… а вдруг их плащи меня не выдержат!
- Выдержат. Ты совсем легкая.
- Да, а за руку меня сейчас все вместе поднимали!..
Снежинка опускалась все ниже, вдобавок ее начало сносить, еще чуть-чуть и прыгать станет поздно.
Третий раз. Уже в третий раз за эту невероятную ночь Насте пришлось собирать в кулак волю.
Изо всех сил оттолкнувшись от края, она прыгнула. Настя была уверена, что сейчас ее, как и виденных по телевизору парашютистов, начнет рвать ветер и зажмурилась. Но ничего не случилось - она, словно парила в невесомости. Плавно опускаясь в прохладном воздухе, девочка посмотрела на летящего рядом Линна.
- Что происходит? Почему я не падаю?
- Ты очень легкая, и сейчас нет ветра. Вспомни, как медленно кружатся снежинки!
- Вот здорово! - Настя кувыркнулась и оказалась на плащах летящих эльфов. - А можно мне полетать? Чуточку!
- Хорошо, но когда мы поймаем подходящий ветер, придется сесть. У нас мало времени.
Настя кивнула, оттолкнулась от батутом растянутых плащей эльфов и полетела рядом.
Внизу проплывали неправдоподобно громадные деревья. В кронах, подсвеченных золотистым светом уличных фонарей, было столько больших и маленьких веток, что на них уместилось бы пару городов, задумай эльфы уменьшить всех людей разом. Настя оглянулась на покинутую комнату. Робкий огонек ночника мерцал за полуоткрытой створкой, остальные окна в доме отсвечивали темной глубиной. «Только бы успеть, пока мама не проснется, а-то окно-то я не закрыла…"
Окончание следует))
От автора: имя героине придумал Кирилл. Ему сейчас одноклассница Настя нравится, вот и... сами понимаете)
Остальное, ну кроме эльфов, естественно, чистая правда! Именно так я и жила до любиного "прихода")) родилась младшая сестра и спать стало проще)) стоило замерещиться скелетону, Любы просыпалась, пищала и мама вскакивала к ней. А я *нервный выдох* вставала попить, пописать и успокоиться))
Почему героиня, а не герой? Потому что за свою жизнь я придумала не меньше пары десятков сказок про "Кирюшку с Тимошкой", а также про камазы, комбайны, хаммеры и т.д. Оно так и начиналось "Жил-был на свете большой-пребольшой камаз. И вот как-то раз..." Оно до сих пор на моем телефоне моим же голосом там рассказывается. А дети с ним засыпают! - ага!))
Так что девочка! Только девочка!!