Оксана Ивановна и медицинские документы,
или любимый историк о любимом фильме. (табличка сарказм на всякий случай)
(сохранение черновика меня жестоко подвело и большая часть вчерашнего текста канула. Ну, ок, значит, такова ее судьба и рассказывать надо иначе)
но тем не менее, начать придется с того же самого, что, собственно, и послужило стимулом к написанию этого вот поста. О.И.Киянская завела твиттер ( (https://twitter.com/kianoks, если вдруг кому надо), где обещала рассказывать подробно свое мнение о фильме Союз Спасения (она была там консультантом). Не только, но и, да, там и про следствие есть, и, наверняка, еще всякое, я же хочу остановиться вот на каком пассаже (касающемся как раз фильма, который - фильм, в смысле - Оксане Ивановне, конечно же, понравился)
Понравился Пестель. Говорят: он скрежещет зубами и вообще нервный. Ау, ребята, он такой и был. Он несколько часов пролежал без сознания на Бородинском поле, контуженый и раненый. Чуть не умер. И всегда с собой носил яд
итак... что же здесь не так? ну, кроме самого утверждения "он такой и был" сразу хочется спросить, когда познакомились-то, до войны или после, а то, говорят, что после войны у Павла очень уж характер испортился, еще семь-восемь понятном у глюколова, но весьма странном у историка. Если так заявлять, то надо, как минимум, факты приводить, ссылки там, документы всякие... О них - см. ниже
Собственно, эпизод из фильма, где показан припадочный нервный и контуженный Пестель - это вот какой (привожу по конспекту Мыши, сделанному за три просмотра фильма и по аудиозаписи): "Пестель пытается упасть, обеспокоив этим «армейского финансиста», шепчет что-то неуловимое и бессвязное, потом поясняет: «Всю неделю боли… Это из-за контузии, сейчас пройдет»." (сцена с Юшневским, известия о грядущем аресте и майбородском доносе). У Павла Прилучного, если верить вики-статье про него, в анамнезе занятия боксом и около десятка сотрясов, так что что такое контузия он, я думаю, в курсе, от чего бывает и как может проявляться - представляет себе. Ну и изобразил, в меру представления.
По словам Киянской (в рамках вот этого мероприятия), сценаристы фильма сделали так, как О.И. им рассказала со ссылкой на архивные документы(с). Ну, или почти так сделали, или творчески переработали, главное - они опирались на архивный документ, который О.И., им показывала, мол, вот там-то все подтверждается, и про нервы, и про контузию. Так вот, кажется - кажется - я знаю, что это за документ, более того, О.И. приводит ссылку на него в своей книге ("Разведчик-заговорщик", если мне не изменяет память). Одна проблема - в нем ни слова нет про контузию.
Это несколько писем от 1816 года Александру I по поводу прошения Павла Пестеля об увольнении в отпуск на 8 месяцев для лечения. Письма Барклая де Толли (к нему обратился Витгенштейн, чьим адъютантом был Павел), самого Павла (собственноручное, с таким обращением и формулировкой просьбы, что ощущение, будто человек несколько... ну, с температурой, как минимум) и главного по армии Медицинского инспектора Якова Виллие с необходимым медицинским свидетельством ( "Адъютант Графа Витгенштейна Кавалергардского полка Порутчик Пестель в сражении под Бородиным ранен в левую ногу пулею, которая, раздробив кость, прошла сквозь мягкие ткани. Хотя рану, по отделении косточек, затянуло, но Г. Пестель чувствует жестокую боль в ноге, которая сверх того пухнет, и в которой остается до сих пор большая слабость." Это пишется 4 апреля 1816 года, стало быть, уже три с лишним года ранению). И да, скажу еще раз: в нем нет ни слова про контузию.
О чем речь, что это за рана? Именно та, про которую писала Киянская в твиттере? в результате которой Павел пролежал много часов на поле боя, раненый и контуженый? Э... нет. Не совсем. То есть, да, ранен в Бородинском сражении Павел действительно был - "и под самый уже вечер ранен ружейной пулей в ногу" (ВД4). Но вот много часов на поле боя он явно не лежал. Во-первых, ранен он под финал сражения, когда на помощь Литовскому и Измайловскому полкам подошли уже другие части, чтобы прикрыть отступление (по разным источникам это или части Финляндского полка или того же Измайловского, к сожалению, сейчас не могу найти ничего точнее). Так что никто не бежал, теряя тапки раненых офицеров. И главное: к концу лета 1812 года в российской армии начала налаживаться медицинская служба, потому что Яков Виллие уже оставил своего самодержавного пациента и занялся более важным делом.
Вот википедийная статья о Якове Виллие, военном враче, лейб-хирурге российского императорского двора, организаторе военно-медицинского дела в Российской армии. А вот - письмо Виллие Аракчееву о состоянии медицинской службы, написанное в селе Красная Пахра 12 сентября (ст.с) 1812 года. В письме, кроме истории о том, как и почему Виллие оказался во главе военно-медицинской службы, есть так же рапорты, присланные самому Виллие: от генерал штаб-доктора 1 Западной армии Гесслинга и штаб-доктора 5го корпуса Канельского. Именно второй наиболее интересен: Канельский приводит поименные списки офицеров гвардейский полков, погибших или раненых во время Бородиской битвы ("О числе Убитых и раненых Лейб Гвардии полков штаб и обер офицеров в Сражении при деревне Бородино; а равномерно и о нижних чинах ранненых, убитых и без вести пропавших при сем"), причем списки эти отосланы Виллие 15 сентября 1812 года, но явно составлены были раньше. И да, наш герой(с) там есть среди раненых Литовского полка, правда, его рана и рана Ник. Пущина перепутаны: "Пестель картечью в ногу / Пущин пулею в левую ногу" (а было ровно наоборот). И да, контузии и ранения описаны как явления разные, термины употребляются как положено, а не рендомно. Так что - нет, никакой контузии тут не зафиксировано, ни у Пестеля, ни у Пущина.
Итак, пока на утверждение Киянской про то, что Пестель пролежал несколько часов контуженый и раненый, чуть не умер и т.д. можно возразить с привлечением документов:-)
Хотя, конечное же, ранен он был, да, и яд действительно купил (в Лейпциге, после Битвы народов, то есть в 1813 году). Но далее яд этот всплывает уже после ареста Пестеля, точнее - когда его помещают в камеру в равелине Петропавловской крепости, вот тогда при обыске находят этот яд. Павел так и пишет: "нашел я сей яд в одной аптеке и дал за него червонец", хранил у себя секретно и, когда отъезжал в Тульчин, взял его с собой на всякий случай (ВД4, ответы на допросные пункты от 1 апреля). На мой взгляд "хранил" и "всегда носил с собой" - это разные действия, тут я поверю, разумеется, Пестелю, а не Киянской:-).
И все же - ранение есть, последствия его очень и очень тяжелы. Только это, ну, в самом деле, не контузия, не сотрясение мозга - а, судя по всему, что только можно про ранение это выяснить, остеомиелит. Чаще огнестрельный остеомиелит возникает при недостаточной хирургической обработке раны. Надо сказать, что недостаточной обработка оказалась еще и потому, что опоздала на месяц.
Вообще, с установлением диагноза через двести лет:-) есть немало сложностей: нет рентгена, нет анализа крови, даже нормальной истории болезни не найти, только косвенные данные, не всегда понятные. Например, вышеприведенное заключение Виллие (через три с лишним года после ранения), или письмо Якова Щировского от 13 апреля 1813 года (Щировкский - врач из Калуги, оперировавший Павла через месяц после ранения. Кстати же, каким образом и почему Павел оказался в Калуге, тогда как остальных раненых направляли в основном в Рязань - так и осталось неизвестным): "Наступаете ли вы ею [раненой ногой] довольно твердо? Не чувствуете ли некоторой боли в кости, против коей была рана? Желательно бы знать подробно отделившуюся частичку кости? Тонка ли она наподобие бляшечки или толста? бела ли или черновата?" Щировский, похоже, пытается узнать, точно ли отломок кости вышел ("бела", "наподобие бляшечки" - видимо, имел в виду кость разом или надкостницу) или это уже ("черновата") остеомиелитный секвестр? Не уверен, что такой термин существовал на 1812 год, но болезнь явно была и приметы ее врачи могли знать. К сожалению, отделившаяся частичка кости была вряд ли первой и уж точно не последней, какую-то Павел даже переслал родителям - Бог весть, зачем. Явно были частички и белы, и черноваты, и опуханием ноги сопровождались, и ходить Павел мог не всегда, в 1813 году к армии возвращался на костылях. И до 1816 года "здравие ... не приведено в надлежащее совершенство"(с), до такой степени, что пришлось просить отпуск.
Конечно, такое состояние может способствовать развитию стоицизма (и бруксизма), но во-первых, не обязательно, во-вторых после полученного отпуска (проведенного дома, а не на водах, которые рекомендовал Вилие) рана перестала беспокоить, хотя, похоже, излечения не произошло. Это я предполагаю по тому, что во время заключения в Петропавловской крепости болезнь возвращается. Собственно, очевидцы казни (больше одного) писали, что Павлу было явно трудно идти, а через порожек в воротах его пришлось переносить солдатам, сам он не мог шагнуть. И нет, похоже, что не только в тяжести кандалов тут дело было.
конечно, все это можно счесть придирками, мелочью - велика ли разница для человека, от медицины далекого, рана там, или контузия - главное, что с войны и с последствиями. Просто это для меня - явное подтверждение тому, что он такой не был. Не контуженный, яда с собой везде не таскал... и, наверное, не скрипел зубами по любому поводу, не был фанатиком свободы(с) и не жаждал всех убить и зарезать ради светлого будущего. А кто там в фильме таким и был? - да кто его знает, однофамилец, наверное.
(сохранение черновика меня жестоко подвело и большая часть вчерашнего текста канула. Ну, ок, значит, такова ее судьба и рассказывать надо иначе)
но тем не менее, начать придется с того же самого, что, собственно, и послужило стимулом к написанию этого вот поста. О.И.Киянская завела твиттер ( (https://twitter.com/kianoks, если вдруг кому надо), где обещала рассказывать подробно свое мнение о фильме Союз Спасения (она была там консультантом). Не только, но и, да, там и про следствие есть, и, наверняка, еще всякое, я же хочу остановиться вот на каком пассаже (касающемся как раз фильма, который - фильм, в смысле - Оксане Ивановне, конечно же, понравился)
Понравился Пестель. Говорят: он скрежещет зубами и вообще нервный. Ау, ребята, он такой и был. Он несколько часов пролежал без сознания на Бородинском поле, контуженый и раненый. Чуть не умер. И всегда с собой носил яд
итак... что же здесь не так? ну, кроме самого утверждения "он такой и был" сразу хочется спросить, когда познакомились-то, до войны или после, а то, говорят, что после войны у Павла очень уж характер испортился, еще семь-восемь понятном у глюколова, но весьма странном у историка. Если так заявлять, то надо, как минимум, факты приводить, ссылки там, документы всякие... О них - см. ниже
Собственно, эпизод из фильма, где показан припадочный нервный и контуженный Пестель - это вот какой (привожу по конспекту Мыши, сделанному за три просмотра фильма и по аудиозаписи): "Пестель пытается упасть, обеспокоив этим «армейского финансиста», шепчет что-то неуловимое и бессвязное, потом поясняет: «Всю неделю боли… Это из-за контузии, сейчас пройдет»." (сцена с Юшневским, известия о грядущем аресте и майбородском доносе). У Павла Прилучного, если верить вики-статье про него, в анамнезе занятия боксом и около десятка сотрясов, так что что такое контузия он, я думаю, в курсе, от чего бывает и как может проявляться - представляет себе. Ну и изобразил, в меру представления.
По словам Киянской (в рамках вот этого мероприятия), сценаристы фильма сделали так, как О.И. им рассказала со ссылкой на архивные документы(с). Ну, или почти так сделали, или творчески переработали, главное - они опирались на архивный документ, который О.И., им показывала, мол, вот там-то все подтверждается, и про нервы, и про контузию. Так вот, кажется - кажется - я знаю, что это за документ, более того, О.И. приводит ссылку на него в своей книге ("Разведчик-заговорщик", если мне не изменяет память). Одна проблема - в нем ни слова нет про контузию.
Это несколько писем от 1816 года Александру I по поводу прошения Павла Пестеля об увольнении в отпуск на 8 месяцев для лечения. Письма Барклая де Толли (к нему обратился Витгенштейн, чьим адъютантом был Павел), самого Павла (собственноручное, с таким обращением и формулировкой просьбы, что ощущение, будто человек несколько... ну, с температурой, как минимум) и главного по армии Медицинского инспектора Якова Виллие с необходимым медицинским свидетельством ( "Адъютант Графа Витгенштейна Кавалергардского полка Порутчик Пестель в сражении под Бородиным ранен в левую ногу пулею, которая, раздробив кость, прошла сквозь мягкие ткани. Хотя рану, по отделении косточек, затянуло, но Г. Пестель чувствует жестокую боль в ноге, которая сверх того пухнет, и в которой остается до сих пор большая слабость." Это пишется 4 апреля 1816 года, стало быть, уже три с лишним года ранению). И да, скажу еще раз: в нем нет ни слова про контузию.
О чем речь, что это за рана? Именно та, про которую писала Киянская в твиттере? в результате которой Павел пролежал много часов на поле боя, раненый и контуженый? Э... нет. Не совсем. То есть, да, ранен в Бородинском сражении Павел действительно был - "и под самый уже вечер ранен ружейной пулей в ногу" (ВД4). Но вот много часов на поле боя он явно не лежал. Во-первых, ранен он под финал сражения, когда на помощь Литовскому и Измайловскому полкам подошли уже другие части, чтобы прикрыть отступление (по разным источникам это или части Финляндского полка или того же Измайловского, к сожалению, сейчас не могу найти ничего точнее). Так что никто не бежал, теряя тапки раненых офицеров. И главное: к концу лета 1812 года в российской армии начала налаживаться медицинская служба, потому что Яков Виллие уже оставил своего самодержавного пациента и занялся более важным делом.
Вот википедийная статья о Якове Виллие, военном враче, лейб-хирурге российского императорского двора, организаторе военно-медицинского дела в Российской армии. А вот - письмо Виллие Аракчееву о состоянии медицинской службы, написанное в селе Красная Пахра 12 сентября (ст.с) 1812 года. В письме, кроме истории о том, как и почему Виллие оказался во главе военно-медицинской службы, есть так же рапорты, присланные самому Виллие: от генерал штаб-доктора 1 Западной армии Гесслинга и штаб-доктора 5го корпуса Канельского. Именно второй наиболее интересен: Канельский приводит поименные списки офицеров гвардейский полков, погибших или раненых во время Бородиской битвы ("О числе Убитых и раненых Лейб Гвардии полков штаб и обер офицеров в Сражении при деревне Бородино; а равномерно и о нижних чинах ранненых, убитых и без вести пропавших при сем"), причем списки эти отосланы Виллие 15 сентября 1812 года, но явно составлены были раньше. И да, наш герой(с) там есть среди раненых Литовского полка, правда, его рана и рана Ник. Пущина перепутаны: "Пестель картечью в ногу / Пущин пулею в левую ногу" (а было ровно наоборот). И да, контузии и ранения описаны как явления разные, термины употребляются как положено, а не рендомно. Так что - нет, никакой контузии тут не зафиксировано, ни у Пестеля, ни у Пущина.
Итак, пока на утверждение Киянской про то, что Пестель пролежал несколько часов контуженый и раненый, чуть не умер и т.д. можно возразить с привлечением документов:-)
Хотя, конечное же, ранен он был, да, и яд действительно купил (в Лейпциге, после Битвы народов, то есть в 1813 году). Но далее яд этот всплывает уже после ареста Пестеля, точнее - когда его помещают в камеру в равелине Петропавловской крепости, вот тогда при обыске находят этот яд. Павел так и пишет: "нашел я сей яд в одной аптеке и дал за него червонец", хранил у себя секретно и, когда отъезжал в Тульчин, взял его с собой на всякий случай (ВД4, ответы на допросные пункты от 1 апреля). На мой взгляд "хранил" и "всегда носил с собой" - это разные действия, тут я поверю, разумеется, Пестелю, а не Киянской:-).
И все же - ранение есть, последствия его очень и очень тяжелы. Только это, ну, в самом деле, не контузия, не сотрясение мозга - а, судя по всему, что только можно про ранение это выяснить, остеомиелит. Чаще огнестрельный остеомиелит возникает при недостаточной хирургической обработке раны. Надо сказать, что недостаточной обработка оказалась еще и потому, что опоздала на месяц.
Вообще, с установлением диагноза через двести лет:-) есть немало сложностей: нет рентгена, нет анализа крови, даже нормальной истории болезни не найти, только косвенные данные, не всегда понятные. Например, вышеприведенное заключение Виллие (через три с лишним года после ранения), или письмо Якова Щировского от 13 апреля 1813 года (Щировкский - врач из Калуги, оперировавший Павла через месяц после ранения. Кстати же, каким образом и почему Павел оказался в Калуге, тогда как остальных раненых направляли в основном в Рязань - так и осталось неизвестным): "Наступаете ли вы ею [раненой ногой] довольно твердо? Не чувствуете ли некоторой боли в кости, против коей была рана? Желательно бы знать подробно отделившуюся частичку кости? Тонка ли она наподобие бляшечки или толста? бела ли или черновата?" Щировский, похоже, пытается узнать, точно ли отломок кости вышел ("бела", "наподобие бляшечки" - видимо, имел в виду кость разом или надкостницу) или это уже ("черновата") остеомиелитный секвестр? Не уверен, что такой термин существовал на 1812 год, но болезнь явно была и приметы ее врачи могли знать. К сожалению, отделившаяся частичка кости была вряд ли первой и уж точно не последней, какую-то Павел даже переслал родителям - Бог весть, зачем. Явно были частички и белы, и черноваты, и опуханием ноги сопровождались, и ходить Павел мог не всегда, в 1813 году к армии возвращался на костылях. И до 1816 года "здравие ... не приведено в надлежащее совершенство"(с), до такой степени, что пришлось просить отпуск.
Конечно, такое состояние может способствовать развитию стоицизма (и бруксизма), но во-первых, не обязательно, во-вторых после полученного отпуска (проведенного дома, а не на водах, которые рекомендовал Вилие) рана перестала беспокоить, хотя, похоже, излечения не произошло. Это я предполагаю по тому, что во время заключения в Петропавловской крепости болезнь возвращается. Собственно, очевидцы казни (больше одного) писали, что Павлу было явно трудно идти, а через порожек в воротах его пришлось переносить солдатам, сам он не мог шагнуть. И нет, похоже, что не только в тяжести кандалов тут дело было.
конечно, все это можно счесть придирками, мелочью - велика ли разница для человека, от медицины далекого, рана там, или контузия - главное, что с войны и с последствиями. Просто это для меня - явное подтверждение тому, что он такой не был. Не контуженный, яда с собой везде не таскал... и, наверное, не скрипел зубами по любому поводу, не был фанатиком свободы(с) и не жаждал всех убить и зарезать ради светлого будущего. А кто там в фильме таким и был? - да кто его знает, однофамилец, наверное.