Мох
Мы были в баре в Аахене компанией в пять человек: я, Данил, Свен, Андрюс, Георг. В какой-то момент к нам присоединился Маркус - ему за сорок, он работает каким-то вбивателем анкет, в его машине нет одного сидения и пассажир рядом с водителем просто садится на пол, почти как в капсулу смерти в "Доказательстве смерти". Маркус кутит с нами всю ночь напролет, угощает сигаретами, болтает за жизнь; очень давно знает бармена, похожего на викинга (косматый, бородатый, бровастый и приветствующий брофистом). Маркус порывается написать смс какой-то Наташе в 4 часа утра, смеется, а потом затягивается сигаретой. Спрашивает, можно ли посмотреть, что у меня в плеере. Конечно, можно! Он обращает внимание на Black Light Burns - New Hunger и проговаривает: "it's a good title". Значит, для него это что-то значит. М?
На часах уже ближе к 8 утра, бармен, похожий на викинга, закрывает бар, прощается с нами брофистами, а Маркус говорит, что мы поедем к нему, ведь мы клевые ребята, а у него никого никогда не бывает, а у него такая виниловая коллекция!
Коллекция крутая.
А я думаю, что Маркус из тех, кто добровольно покрывается мхом. Странно, что мне, по-своему, везет на такие знакомства, ведь тот крутой радиоведущий, который приглашал меня к себе на станцию несколько раз, тоже покрылся таким же мхом, в его жизни только и осталось, что собирать музыку.
Это интеллектуальный консьюмеризм - потому что он ищет слишком много, он в постоянном поиске, он в бесконечном голоде по чему-то, но мне думается, что насытиться ему так и не удастся. У него тоже старая колымага, вместо работы - добровольные эфиры на последней независимой радиостанции с перевязанными изолентой микрофонами и смски каким-то женщинам среди ночи.
Конечно, я за романтику, душевность, самоотдачу страсти, какой бы она ни была; но я против этой мшистости. Они променяли потребительство продуктовой корзины на стойку с винилом, а в итоге, если закрыть один глаз, они такие же незадавшиеся люди, как и те, кто бесконечно меняют одежду или берут себе айфон, чтобы носить его в руках на глазах у всех.
А еще я почти боюсь покрыться таким же мхом - сегодня я с ними подозрительно легко нахожу общий язык.
На часах уже ближе к 8 утра, бармен, похожий на викинга, закрывает бар, прощается с нами брофистами, а Маркус говорит, что мы поедем к нему, ведь мы клевые ребята, а у него никого никогда не бывает, а у него такая виниловая коллекция!
Коллекция крутая.
А я думаю, что Маркус из тех, кто добровольно покрывается мхом. Странно, что мне, по-своему, везет на такие знакомства, ведь тот крутой радиоведущий, который приглашал меня к себе на станцию несколько раз, тоже покрылся таким же мхом, в его жизни только и осталось, что собирать музыку.
Это интеллектуальный консьюмеризм - потому что он ищет слишком много, он в постоянном поиске, он в бесконечном голоде по чему-то, но мне думается, что насытиться ему так и не удастся. У него тоже старая колымага, вместо работы - добровольные эфиры на последней независимой радиостанции с перевязанными изолентой микрофонами и смски каким-то женщинам среди ночи.
Конечно, я за романтику, душевность, самоотдачу страсти, какой бы она ни была; но я против этой мшистости. Они променяли потребительство продуктовой корзины на стойку с винилом, а в итоге, если закрыть один глаз, они такие же незадавшиеся люди, как и те, кто бесконечно меняют одежду или берут себе айфон, чтобы носить его в руках на глазах у всех.
А еще я почти боюсь покрыться таким же мхом - сегодня я с ними подозрительно легко нахожу общий язык.