Работнички пера и топора - 4
Что написано пером...
Номер восемь. Михалыч. Его и правда звали Михалыч, кроме шуток. Дядька был очень пожилой, добрый и даже кое-где талантливый, бывший журналист. Разве что любил заложить за воротник.
Помимо рабочей пользы был от Михалыча еще один толк. Рядом с ним сажали новобранцев и новобранок, дабы испытать их силу духа и стрессоустойчивость. Если человек смог работать рядом с Михалычем, значит, сгодится и для урановых рудников.
Рядом с ним посадили и меня. Две недели я обитала вблизи Михалыча, который громко повествовал о своей бурной молодости, писал о русском деревянном зодчестве и настойчиво зачитывал особо изящные обороты. И потягивал из чайничка коньячок.
К обеду Михалыч приходил в упадок, голова его клонилась на грудь или на плечо соседа и он оглушительно храпел беспробудным сном. Через 2-3 часа он очухивался, начинал резвиться и городить безостановочные сентенции, требуя оживленного участия в дискуссии. А новеньким надо было работать в этих условиях и перегаре, и выдавать на гора идеальные тексты, чтоб не погнали после испытательного.
Михалыча регулярно ругали и стращали за пьянство. Тогда он переквалифицировался в трезвенника, но к вечеру все равно бывал пьян как фортепьян. Начальство металось и гадало - чайничка нет, чашку даже в руки не брал, ничем не булькал - как ухитрился?
Но все же его разъяснили. Он носил в нагрудном кармане фляжку, а в нее вставлял трубочку от капельницы. И потягивал.
Номер девять. Иногда они возвращаются. Тихие женщины в лохматых меховых шапочках и с безумным блеском в глазах.
Впервые я услышала о ней, когда только начала работать. Коллега рассказала мне о странной тетеньке, которая трудилась в редакции за пару лет до меня. Тетенька никогда ни с кем не разговаривала, никогда не снимала шапку и никогда не выпускала из рук свою сумочку. Ходила ли она покурить, в туалет ли или просто шаталась по кабинетам - сумочка всегда была крепко зажата подмышкой, шапка твердо сидела на голове.
Прошли годы. Народ нанимался и увольнялся, повышался в должности и переезжал из кабинета в кабинет. Иногда случались такие наплывы персонала, что запомнить всех или хотя бы познакомиться не было никакой возможности.
Но вот как-то раз, бегая по конторе (летом), я заметила тетеньку в шапочке, которая мелким шагом семенила куда-то. Сумка была подмышкой. И тут я вспомнила, что про нее мне уже рассказывали.
Но я так и не успела познакомиться с этой молчаливой тенью. Тетенька уволилась.
Прошли годы. Я тоже уволилась и переехала в Питер. Мои девчонки писали и сообщали мне о новеньких и стареньких, о сплетнях и скандалах. Но вот они мне сообщили о странном мухоморе. Доселе безымянная дама получила свое прозвище, когда обвиняла Дашу во всех грехах и заявляла, что нечего тут работать, ежели нет педагогических навыков - раз Даша не может в пятидесятый раз объяснить, что такое Интернет, и вообще не может переводить с древнегреческого. А далее я узнала, что тетенька зимой и летом ходит в меховой шапочке .... и т. д. Ну так и есть, она. Иногда они возвращаются.