такая осень...
Такая осень, брат, такая осень, что впору закурить и снова бросить.
Парламент. Или Винстон. Или Кент
И обрасти жирком для зимней спячки. Вот только подзакончились заначки.
В карманы ледяные пальцы прячу -на улице, вестимо, не Ташкент.
Такая осень, брат: туман да лужи - такие, что и Лондон нафик нужен.
Давно махнул крылом последний гусь.
Стекают листья ржавой позолотой. Хоть наши беломорские болота
Увязших отпускают с неохотой, но я сорвусь. Ей богу, я сорвусь!
Такая осень, брат. И что тут скажешь? А новости - брехня, чернуха, лажа.
Каддафи замочили. Всё тип-топ.
И пьёшь сухое красное дрянное. И в сетевом копаясь перегное,
Себя невольно сравниваешь с Ноем: вокруг сплошные твари и потоп.
Потом вздыхаешь: «Осень, брат, такая…» И, небеса из форточки лакая,
Задумчиво глядишь куда-то вдаль,
Забыв про неединую Россию, которой поздно делать биопсию -
Здесь всё прогнило… «Начисляй, Василич!» И начисляю. Щедро. Через край.
Такая осень, брат. Почище лета! И прикуп - два валета и вот это.
И голос что-то как-то подохрип.
Чужие дети дружно валят в школу, сожрали мёд неправильные пчёлы.
Мечтая снега, ходишь злой и квёлый. И каждый день - один сплошной бэд трип.
Такая осень, брат. И к чёрту Пушкин! Писать стихи в потёмках душной двушки
И провожать в Европу корабли -
Не в Болдино закусывать лососем. Такая осень, брат, такая осень.
Вдохнёшь её с утра - и башню сносит.
А время так и не перевели…
© Майк Зиновкин
