Жара спала. Наступило то блаженное время, когда солнце уже устает так нещадно палить, прячась по возможности за кудрявые облака. Было абсолютно тихо, лишь колеса брички ласково поскрипывали в звенящей тишине. Однако, несмотря на столь благодатный антураж, мысли у отставного майора Бутусова были невеселые. К своему новому статусу Петр Сергеевич так и не привык. Жизнь рядового помещика казалась ему пустой. Он развлекал себя охотой, рыбалкой, иногда наносил визиты, но не мог избавиться от состояния некой потерянности. Не было ощущения смысла бытия, не было той наполненности, которую дарила ему упорядоченная полковая жизнь. Занятый грустными мыслями, Петр Сергеевич не заметил, как въехали в Орехово-Зуево и покатили по оживленной улице. Лишь ругань Фимки вывела его из задумчивости. - Тьфу, срамота! Поглядите, барин, что делается-то! Морозовцы совсем из ума выжили! Майор рассеянно посмотрел в сторону фабрики Саввы Морозова. Зрелище открылось весьма диковинное. Представьте себе, уважаемый читатель, большую поляну, огороженную низким заборчиком. На поляне десятка полтора здоровенных мужиков в коротких подштанниках. Мужики бегают кучей, пинают ногами большой кожаный мяч и все время ругаются. Неожиданно для самого себя Петр Сергеевич приказал остановиться. Вылез из брички и пошел в сторону поляны. Около заборчика расположилась шумная стайка мальчишек. С недоумением Фимка наблюдал, как барин поманил пальцем одного из них и стал о чем-то расспрашивать, не сводя глаз с толпы бегающих мужиков. - Спаси и помилуй, царица небесная, - приговаривал Фимка, крестясь. - Да нешто можно порядочным господам на это смотреть? На обратном пути Петр Сергеевич ехал молча, напряженно о чем-то думая. На следующий день он повел себя весьма странным образом. Приказал заложить бричку, а когда Фимка уже устроился на козлах, помялся немного и сказал: - Ты… это, братец, ступай-ка домой. Без тебя управлюсь. И уехал. Загадочные отлучки барина стали регулярными. И сам он изменился. По утрам стал делать гимнастику и обливаться студеной водой из колодца. Тоскующий взгляд и раздраженные гримаски улетучились. Петр Сергеевич стал бодр и весел, а в доме пошли сплетни да догадки. - Холостому человеку без зазнобы никак невозможно, - подмигивала Фимке кухарка Аксинья. - Барин наш человек видный, степенный. Глядишь, скоро барыня у нас появится. Фимка догадывался, куда барин мог наведываться, но помалкивал, дабы избежать новых пересудов. Так проходят дни, недели...Как-то без предупреждения нагрянул в гости старинный приятель Петра Сергеевича. А тот был аккурат в отлучке. Фимка схватил коня и помчал в Орехово-Зуево. Неподалеку от той самой поляны увидел знакомую бричку. Привязал коня и пошел высматривать барина. К его удивлению, публики у непристойного зрелища прибавилось. Если, конечно, можно назвать публикой группки гогочущих парней и вездесущих мальчишек. Петра Сергеевича, однако, среди них не было. Фимка озадаченно повернулся к бричке и вдруг услышал за спиной знакомый голос: - Корнер! Корнер был, я тебе говорю! Не поверив своим ушам, Фимка обернулся. Помещик Бутусов в самой что ни на есть непотребной одежде, а если быть точным, почти без оной, ожесточенно спорил с молодым парнем в кепке. Выхватив мяч, он решительным шагом пошел в угол поляны, где торчала какая-то палка. Тщательно установив снаряд, разбежался и ловко запустил его в толпу игроков, сгрудившихся возле двух деревянных столбов с перекладиной. Ошарашенный Фимка как сел на травку, так и сидел до конца игры с открытым ртом. Поднялся лишь навстречу барину. Потный, взъерошенный, грязный с головы до ног, но невероятно счастливый майор в отставке шел, прихрамывая и потирая разбитую коленку. Глаза его горели прежним задорным огнем, да и выглядел он помолодевшим лет на двадцать. - …Да как же это, барин… а там приятель ваш приехали….да что же это вы такое делаете… - пролепетал Фимка. - Живем! Живем, голубчик! - хлопнул его по спине Петр Сергеевич, достал из брички аккуратно сложенный костюм и принялся переодеваться. В отличном настроении, весело посвистывая, он садится в бричку, берет вожжи и отправляется в обратный путь. Фимка едет следом. - Живем! Живем! - в который раз счастливо повторяет отставной майор. - Так-то, братцы!
Боже мой! Уже я не могу лучшее выбрать из трёх всего прочитанных. И при этом два шедевра шли вне конкурса. Что же дальше ожидает несчастного читателя! Страсть к футболу, да помноженная на любовь к Чехову - это уже даже не угловой... Пенальти в пустые ворота)))
Запрячь в одну упряжку такое несовместное - талант. Здорово!
ТРИУМФ ОТСТАВНОГО МАЙОРА
Жара спала. Наступило то блаженное время, когда солнце уже устает так нещадно палить, прячась по возможности за кудрявые облака. Было абсолютно тихо, лишь колеса брички ласково поскрипывали в звенящей тишине.
Однако, несмотря на столь благодатный антураж, мысли у отставного майора Бутусова были невеселые. К своему новому статусу Петр Сергеевич так и не привык. Жизнь рядового помещика казалась ему пустой. Он развлекал себя охотой, рыбалкой, иногда наносил визиты, но не мог избавиться от состояния некой потерянности. Не было ощущения смысла бытия, не было той наполненности, которую дарила ему упорядоченная полковая жизнь.
Занятый грустными мыслями, Петр Сергеевич не заметил, как въехали в Орехово-Зуево и покатили по оживленной улице. Лишь ругань Фимки вывела его из задумчивости.
- Тьфу, срамота! Поглядите, барин, что делается-то! Морозовцы совсем из ума выжили!
Майор рассеянно посмотрел в сторону фабрики Саввы Морозова. Зрелище открылось весьма диковинное. Представьте себе, уважаемый читатель, большую поляну, огороженную низким заборчиком. На поляне десятка полтора здоровенных мужиков в коротких подштанниках. Мужики бегают кучей, пинают ногами большой кожаный мяч и все время ругаются.
Неожиданно для самого себя Петр Сергеевич приказал остановиться. Вылез из брички и пошел в сторону поляны. Около заборчика расположилась шумная стайка мальчишек. С недоумением Фимка наблюдал, как барин поманил пальцем одного из них и стал о чем-то расспрашивать, не сводя глаз с толпы бегающих мужиков.
- Спаси и помилуй, царица небесная, - приговаривал Фимка, крестясь. - Да нешто можно порядочным господам на это смотреть?
На обратном пути Петр Сергеевич ехал молча, напряженно о чем-то думая.
На следующий день он повел себя весьма странным образом. Приказал заложить бричку, а когда Фимка уже устроился на козлах, помялся немного и сказал:
- Ты… это, братец, ступай-ка домой. Без тебя управлюсь.
И уехал.
Загадочные отлучки барина стали регулярными. И сам он изменился. По утрам стал делать гимнастику и обливаться студеной водой из колодца. Тоскующий взгляд и раздраженные гримаски улетучились. Петр Сергеевич стал бодр и весел, а в доме пошли сплетни да догадки.
- Холостому человеку без зазнобы никак невозможно, - подмигивала Фимке кухарка Аксинья. - Барин наш человек видный, степенный. Глядишь, скоро барыня у нас появится.
Фимка догадывался, куда барин мог наведываться, но помалкивал, дабы избежать новых пересудов.
Так проходят дни, недели...Как-то без предупреждения нагрянул в гости старинный приятель Петра Сергеевича. А тот был аккурат в отлучке. Фимка схватил коня и помчал в Орехово-Зуево. Неподалеку от той самой поляны увидел знакомую бричку. Привязал коня и пошел высматривать барина.
К его удивлению, публики у непристойного зрелища прибавилось. Если, конечно, можно назвать публикой группки гогочущих парней и вездесущих мальчишек. Петра Сергеевича, однако, среди них не было. Фимка озадаченно повернулся к бричке и вдруг услышал за спиной знакомый голос:
- Корнер! Корнер был, я тебе говорю!
Не поверив своим ушам, Фимка обернулся. Помещик Бутусов в самой что ни на есть непотребной одежде, а если быть точным, почти без оной, ожесточенно спорил с молодым парнем в кепке. Выхватив мяч, он решительным шагом пошел в угол поляны, где торчала какая-то палка. Тщательно установив снаряд, разбежался и ловко запустил его в толпу игроков, сгрудившихся возле двух деревянных столбов с перекладиной.
Ошарашенный Фимка как сел на травку, так и сидел до конца игры с открытым ртом. Поднялся лишь навстречу барину. Потный, взъерошенный, грязный с головы до ног, но невероятно счастливый майор в отставке шел, прихрамывая и потирая разбитую коленку. Глаза его горели прежним задорным огнем, да и выглядел он помолодевшим лет на двадцать.
- …Да как же это, барин… а там приятель ваш приехали….да что же это вы такое делаете… - пролепетал Фимка.
- Живем! Живем, голубчик! - хлопнул его по спине Петр Сергеевич, достал из брички аккуратно сложенный костюм и принялся переодеваться.
В отличном настроении, весело посвистывая, он садится в бричку, берет вожжи и отправляется в обратный путь. Фимка едет следом.
- Живем! Живем! - в который раз счастливо повторяет отставной майор. - Так-то, братцы!
Reply
Чудесно)
Reply
Reply
Reply
В первую, где моё.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Запрячь в одну упряжку такое несовместное - талант. Здорово!
Reply
Reply
Про первый матч интересно. Сразу в голове картина игры и вишнёвые сады кругом))
Reply
Reply
Leave a comment