Чёрное пианино
Пианино было всегда. Бабка с дедом купили его за два года до моего рождения, скопив 600 советских рублей во славу будущего. Участь моя была предрешена. И это тогда, когда дни тянутся бесконечно, на ночь сказка или песня, а любимый заяц Тёпа Смирнов и медведь Мишутка ежедневно отправляются в рискованные приключения с неизменно счастливым концом.. Лишиться этого по доброй воле мог только безумный. Но…Первый ребенок - как первое впечатление, испортить его нельзя. Тут все средства хороши.
Для меня родители выбрали музыкальную школу. Начались репетиции, задачей которых было вызвать к жизни мой музыкальный слух. Матушка, если уж за что бралась, непременно достигала. Я начала попадать в ноты. Настал день экзаменов. Пахло пылью и тоской. Простучав, как положено, ритм, я с ужасом поняла, что забыла всё выученное. Осталась эрудиция - песенка из репертуара папы:
«На окраине в тихом городе на помойке ребёнка нашли,
его вынули приоденули и опять на помойку снесли…»
Там дальше про то, как «спознался он с ворами, стал воровать и дома не бывать, а мать лежит в нетопленом подвале», одним словом, проймёт кого угодно. Меня не приняли. Детство продолжалось!
Однако Пианино не исчезло из моей жизни. Была приглашена учительница музыки с многообещающим именем Надежда Константиновна. Проведя со мною два часа у клавиатуры, педагог затевала светскую беседу с матушкой, что грозило затянуться еще часа на два. И тут на помощь мне снова приходил папа, а точнее - беспроигрышный дворовый фольклор в его исполнении.
Рвущая душу история ребенка с помойки способна была заставить плакать камни, но не Надежду Константиновну. Следующим номером папа исполнял «Ванинский порт», выученный им в трудные годы послевоенного детства. Пёрло уголовщиной. Особо настороженные могли усмотреть элементы антисоветизма.
Когда и это не помогало, я начинала громко, чтобы слышали в гостиной, просить папу исполнить частушки, которые мама не разрешает. Действовало безотказно. Надежда Константиновна начинала, наконец, продвижение к двери. И тут было важно развивать успех, чтобы училка в дверях не застряла. Папа брал три блатных аккорда и выдавал первые безобидные строки, обещавшие, тем не менее, пробить культурный слой педагога навылет. Надежда Константиновна, наконец, выметалась.
Избавление пришло неожиданно. Словоохотливая Надежда Константиновна решила стать матерью. Уроки прекратились. Но торжество моё длилось недолго.
Эту женщину звали Елена. Мало того, что у нее уже был ребенок, так еще и не было мужа. Замаячила перспектива застрять с этой Еленой надолго, может быть, навсегда. У Елены были огромные руки, и она без труда могла брать полторы октавы, пытаясь добиться того же от меня с помощью весьма болезненного вытяжения.
Долго ли, коротко ли, от меня отстали, а пианино затихло, затаилось в ожидании новой жертвы.
От нетерпения оно даже не могло устоять на месте.
Надо сказать, что бабуля моя, раннесоветский период проведя уплотненная в коммуналке, не утратила знаний о наличии в нормальной квартире передней, гостиной, спальни, кабинета и комнаты для гостей. Бежав вынужденного коммунального братства, бабуля теперь никак не могла решить, какая комната ей подойдет - маленькая, но на юг, или большая, но с балконом. В зависимости от настроения бабули, Пианино, а вместе с ним и меня, перемещали туда или сюда. Было весело всем, кроме папы, за счет мышечной силы которого осуществлялась смена декораций весом 200 кг.
Шли годы... Наша семья приросла еще одним ребенком - моим теперь уже бывшим мужем. За год родители мои успели полюбить зятя, но к цивилизации приобщить так и не смогли. Дитя цветов ел, спал, курил и пел, когда заблагорассудится. Рождение малютки усугубило ситуацию, и вскоре нас (бывшего, малютку, Пианино и меня) выдворили на отдельную жилплощадь.
Было весело, но ребенку нужна нормальная семья с нормальным отцом, который был найден. Забрав самое необходимое (ребенка), я переселилась к новому мужу. Пианино осталось у бывшего, девать его в новой жизни было решительно некуда. Здесь уже было одно пианино - Bernstein с подсвечниками и клавишами слоновой кости. Черный советский «Аккорд» в мой новый интерьер не вписывался, что не помешало ему победить старичка Bernsteina, как Ося Бендер Кису Воробьянинова.
Bernstein был продан за хорошие деньги и ничто, казалось бы, не предвещало беды. Но Пианино лишь выжидало. Настал час, и пришлось мне его забирать из старой жизни. Едва остыв от впечатлений, связанных со сменой зятя, матушка заявила: "Бог с ней с квартирой, мебелью и коврами, с посудой, на свадьбу дареной, но ПИАНИНО изволь забрать, все равно пропадёт". Что делать? Поехала я забирать Пианино.
Решив, что я вернулась, бывший был очень рад. Его подруга Мания радости не разделила. В воздухе запахло серой скандалом, Мания била посуду на кухне. Мою посуду. По квартире разгуливали её собаки числом четыре, твари на редкость дружелюбные, в отличие от хозяйки, самозабвенно погружавшейся в привычную истерику. Я решила переждать апокалипсис в совмещённом санузле, где у меня была припрятана граната палка для белья.
Вопли Мании, лай ее собак, звон разбиваемого и матюки бывшего вскоре стихли. Это было плохим признаком. К счастью, приехали грузчики и, прячась за их широкие спины, я проскользнула в комнату. Мания на полу с синим лицом тихо скулила. Бывший виновато улыбался и убирал с Пианино банки из-под пива, окурки и цветочные горшки. Я наспех попрощалась и вылетела из квартиры.
Пианино на новом месте скоро дало корни и нашло новую жертву, мою старшую дочь, которая боролась с ним вполне успешно все семь лет музыкальной школы. Сейчас Пианино стоит без дела и порядком надоело.
Вот оно, ухмыляется за моей спиной.
В черном брюхе покоятся положенные ему от рассыхания две стеклянные банки с водой. Больше с нас взять нечего.
Что варится в его деревянном немом нутре? Возможно, вспоминает оно «сладострастия миги», когда, возвращаясь с дачи, мы его непременно настраивали?
Вызываем был для этого чудный старичок. Он что-то делал с Пианино, видимо разговаривал с ним на его языке. А потом, уже совсем перед уходом, вдруг садился и несколькими полетными движениями рук вызывал к жизни совершенно неземные, невозможные какие-то звуки. Было поразительно, что моё пианино может звучать ТАК. Потом старичок как-то кособоко, суетливо собирался и быстро уходил.