Аптека 2020
Стемнело, и Ольгерд Зайченко, собравшись с духом, выскочил из подъезда. Конечно, риск попасть на ищеек Росвсенадзора ещё был, да и ценностная полиция то и дело отлавливала заблудших прохожих, и все-таки добираться до аптеки комфортнее было в потёмках, туман которых давал самое важное - надежду.
Ольгерд слышал, что импортозамещение лекарств вошло в решающую фазу, и даже написал по этому поводу панегирик для Сеньориты Маргарян за небольшие по нынешним временам двадцать глазьевских червонцев, и все-таки депрессия все сильнее давала о себе знать - терпеть уже было невмоготу. А если уж, фантазировал Зайченко, в аптеке есть псилобицин, то, может, и от эпилепсии дяди Юры что-нибудь найдётся, и даже от муковисцидоза двоюродного племянника!
Двигаясь короткими перебежками от куста до куста (по дороге Ольгерд видел, как в автозак грузили человека в очках - наверняка заподозрили в «замутнённом взгляде на Родину», подумал Зайченко), через 15 минут все же удалось добраться до аптеки. Предательски скрипнула дверь, и когда Ольгерд, озираясь, зашёл внутрь, плотно сбитый фармацевт смотрел на него немигающим, как у удава, взглядом.
- Чего изволите, сударь? - не без интереса спросил аптекарь.
Зайченко поднёс кулак к лицу и выпалил, будто кашлянул:
- Псилобицину бы.
Фармацевт вдруг расплылся в улыбке.
- Депрессия? Понимаю...непростые времена все-таки, - он вдруг стал копаться в ящиках и полочках, - опять Запад свалочными газами нас травит. Да ещё и в самое сердце отечества ведь - слышали, какую свалку нам американцы под Воронежем подбросили? Негодяи.
Зайченко нетерпеливо дёрнулся.
- Псилобицина у нас, конечно, нет, - вдруг сказал аптекарь и тут же положил на прилавок какую-то серую коробочку, - но есть вот, аналог. Отечественный, наш, родной.
Ольгерд с недоумением прочитал название лекарства.
- Тритон-П? - выдавил он из себя.
- Да, он самый, - сказал фармацевт, - слышали о нем? Давленые лапки астраханского тритона, три части лучшей псковской тины и, конечно, ударная доза якутских мухоморов. Любую депрессию как рукой снимет!
Зайченко судорожно сглотнул.
- Скажите, а гамма-фосфолипаз есть?
- Припадки? - сочувственно покачал аптекарь головой. - Нет, иностранного не держим. Есть аналог - говносил.
- Как-как? - только и смог сказать Ольгерд.
- Говносил! - погромче выкрикнул фармацевт. - Четыре части свекольного сахара, доля аспирина и настоящее, свежайшее подмосковное...
- Я понял, спасибо.
Повисла неловкая пауза.
- Что-то ещё? Может, Вам пургену отсыпать? Все берут, своё же!
- Нет, спасибо, - ответил Зайченко, - пургена мне пока не надо, мне телевизора хватает. Может, есть что-то от муковисцидоза?
- Конечно! Заграничных средств, правда, нет, но недавно из Ельца пришла партия мукасовестина.
- А это что?
- О, это отличный препарат, лучшая отечественная гомеопатия. Перетертая туалетная бумага, заряженный в студии ВГТРК рассол и спиртовой раствор говносила.
- Опять говносил? - вскрикнул Ольгерд.
- Ну конечно! Нынче без него никуда. Слышали, сам министр культуры книгу о нем написал, «Мифы о говносиле». Даже диссертацию защитил. Докторскую. В Одноклассниках прям, онлайн.
- Ладно, заверните, - сдался юноша.
Он снова любил Большого Брата.
Ольгерд слышал, что импортозамещение лекарств вошло в решающую фазу, и даже написал по этому поводу панегирик для Сеньориты Маргарян за небольшие по нынешним временам двадцать глазьевских червонцев, и все-таки депрессия все сильнее давала о себе знать - терпеть уже было невмоготу. А если уж, фантазировал Зайченко, в аптеке есть псилобицин, то, может, и от эпилепсии дяди Юры что-нибудь найдётся, и даже от муковисцидоза двоюродного племянника!
Двигаясь короткими перебежками от куста до куста (по дороге Ольгерд видел, как в автозак грузили человека в очках - наверняка заподозрили в «замутнённом взгляде на Родину», подумал Зайченко), через 15 минут все же удалось добраться до аптеки. Предательски скрипнула дверь, и когда Ольгерд, озираясь, зашёл внутрь, плотно сбитый фармацевт смотрел на него немигающим, как у удава, взглядом.
- Чего изволите, сударь? - не без интереса спросил аптекарь.
Зайченко поднёс кулак к лицу и выпалил, будто кашлянул:
- Псилобицину бы.
Фармацевт вдруг расплылся в улыбке.
- Депрессия? Понимаю...непростые времена все-таки, - он вдруг стал копаться в ящиках и полочках, - опять Запад свалочными газами нас травит. Да ещё и в самое сердце отечества ведь - слышали, какую свалку нам американцы под Воронежем подбросили? Негодяи.
Зайченко нетерпеливо дёрнулся.
- Псилобицина у нас, конечно, нет, - вдруг сказал аптекарь и тут же положил на прилавок какую-то серую коробочку, - но есть вот, аналог. Отечественный, наш, родной.
Ольгерд с недоумением прочитал название лекарства.
- Тритон-П? - выдавил он из себя.
- Да, он самый, - сказал фармацевт, - слышали о нем? Давленые лапки астраханского тритона, три части лучшей псковской тины и, конечно, ударная доза якутских мухоморов. Любую депрессию как рукой снимет!
Зайченко судорожно сглотнул.
- Скажите, а гамма-фосфолипаз есть?
- Припадки? - сочувственно покачал аптекарь головой. - Нет, иностранного не держим. Есть аналог - говносил.
- Как-как? - только и смог сказать Ольгерд.
- Говносил! - погромче выкрикнул фармацевт. - Четыре части свекольного сахара, доля аспирина и настоящее, свежайшее подмосковное...
- Я понял, спасибо.
Повисла неловкая пауза.
- Что-то ещё? Может, Вам пургену отсыпать? Все берут, своё же!
- Нет, спасибо, - ответил Зайченко, - пургена мне пока не надо, мне телевизора хватает. Может, есть что-то от муковисцидоза?
- Конечно! Заграничных средств, правда, нет, но недавно из Ельца пришла партия мукасовестина.
- А это что?
- О, это отличный препарат, лучшая отечественная гомеопатия. Перетертая туалетная бумага, заряженный в студии ВГТРК рассол и спиртовой раствор говносила.
- Опять говносил? - вскрикнул Ольгерд.
- Ну конечно! Нынче без него никуда. Слышали, сам министр культуры книгу о нем написал, «Мифы о говносиле». Даже диссертацию защитил. Докторскую. В Одноклассниках прям, онлайн.
- Ладно, заверните, - сдался юноша.
Он снова любил Большого Брата.