Экономика в стиле Юма
Сотрудники Массачусетского университета в Амхерсте обнаружили, что многократно процитированные в СМИ выводы экономистов Кармен Рейнхарт (Carmen Reinhart) и Кеннета Рогофф (Kenneth Rogoff) о снижении роста ВВП в государствах с высоким уровнем долга основаны на некорректных допущениях и ошибках в математических расчетах. Статья с критикой экономистов опубликована в журнале исследовательского института PERI, а ее краткий пересказ приводит Business Insider.
Группа под руководством Томаса Херндона (Thomas Herndon) после неоднократных попыток воспроизвести данные Рейнхарда и Рогоффа получила от них файл в формате Excel с расчетами, на основании которых были сделаны выводы экономистов. Оказалось, что расчеты содержали ошибки, которые приводили к исключению из результата данных по нескольким странам, причем эти ошибки «работали» в сторону снижения кажущегося роста.
(...)
Авторы новой публикации показывают, что после коррекции методологии Рейнхарда и Рогоффа, страны с высоким уровнем долга вместо отрицательного роста показывают положительный.
http://lenta.ru/news/2013/04/18/exelerror/
Экономика, как известно, - удивительная наука: реальный мир для нее - всего лишь частный случай, и, казалось бы, статья Херндона, Эша и Поллина должна была подтвердить состояние, при котором теоретические дискуссии довольно слабо влияют на наблюдаемые в повседевной жизни явления: так не оправдали себя монетарные рецепты, щедро выдававшиеся Пиночету (по итогам правления которого ВВП Чили не вырос, а снизился, как и уровень личного потребления) и ровно так же слабо подействовал во благо эксплуатируемых развивающихся стран "Вашингтонский консенсус" (хотя его демонизация - вероятно, самое смешное и странное, что случилось в публичной сфере в последние годы). Иными словами, обсуждение корреляции уровня долга и динамики ВВП, вероятно, так и осталось бы банальным обменом индуктивными умозаключениями, если бы не одно "но" - а именно современная этому обсуждению конъюнктура.
Дополнительную остроту - и совершенно новый смысл - условному противостоянию Рейнхарт-Херндона придает тот факт, что мир сегодня едва ли не помешался на проблематике экономического роста: в условиях того, что сейчас принято называть "конвергенцией", темпы роста ВВП считаются едва ли не самым важным параметром эффективности государственного управления: это можно видеть и по политическим заявлениям в духе удвоения валового продукта, и по тому, например, что целый ряд экономистов всерьез говорит о кризисе китайской экономики по той лишь причине, что темпы ее роста снизились с безумных двузначных значений до и без того рекордных в нынешних реалиях 7-8%. Не менее острой, конечно, является и ситуация с долговой нагрузкой на экономику, достигшей состояния абсолютно беспрецедентного - развитые (и богайтейшие) страны мира сегодня существуют в режиме едва ли не частных банковских учреждений, вынужденных постоянно работать с огромным объемом пассивов: у всех на устах проблемы долга США и Японии (16,7 трлн $ и более 200% ВВП, т.е. рекордных в абсолютном и относительном значении соответственно), но не менее драматично положение Великобритании (88,7% ВВП), Италии (126% ВВП), Франции (89,1%), не говоря уже о Португалии, Ирландии или приснопамятной Греции.
Вполне естественно, что подобный status quo вызывает своего рода амбивалентное беспокойство: у одних естественный страх связан с близким к параличу состоянием государственных финансов и зависимостью от финансовой иглы, распространенной в мире едва ли не меньше, чем игла ресурсная, у других же (коих можно назвать бенефициарами такой системы) тревогу пробуждает любая попытка как-то изменить устоявшийся (и весьма выгодный) порядок вещей. И каждая из этих сторон, понимая законы современного дискурса, спешно конструирует научные и псевдонаучные аргументы в собственную шкурную пользу: первым, собственно говоря, занимаются Рейнхарт и Рогофф, утверждающие некий предел кейнсианства в реальной экономической политике, а вот Херндон и его товарищи, очевидно, льют воду на противоположную мельницу.
Вместе с тем, возможен, конечно, и другой, чисто теоретический, разворот: Херндон выступает некоторым "блюстителем научного порядка", требуя от коллег-экономистов исследовательской чистоты и незамутненного взгляда на изучаемую проблему. Эта ситуация уже не отдает конспирологией в духе предшествующего допущения, однако здесь есть свое "узкое место": еще со времен Дэвида Юма, вообще говоря, большие сомнения вызывает способность перешибить один индуктивно полученный тезис другим - иначе говоря, я вполне могу столкнуться с откровенно противоречивыми, но при этом обоснованными наблюдением фактами. Пример - та же дискуссия о росте и конвергенции: Дэвид Спенс или Роберт Барро на голубом глазу утверждают, что "жить стало лучше, жить стало веселее", а развивающиеся страны достигли колоссального прогресса, меж тем как Дэни Родрик или Ручир Шарма не менее убедительно доказывают, что разрыв (или дивергенция) по доходам на душу населения за последние полвека только увеличился. И те, и другие используют статистические данные, но используют их с единственной целью - подтвердить уже заявленную гипотезу, суждение уже обозначившееся и нуждающееся лишь в поддержке, а вовсе не в опровержении.
Прежде чем примириться с этой доктриной, сколько раз придется нам повторить себе, что простое восприятие двух объектов или действий, в каком бы отношении они друг к другу ни стояли, никогда не может дать нам силы или связи между ними; что идея эта происходит от повторения их соединения, что это повторение не открывает нам и не производит ничего в объектах
Дэвид Юм, "Трактат о человеческой природе"
Тем не менее, сегодня позиция Рейнхарт и Рогоффа если не более обоснована, то хотя бы более этична - потому что проблемы заимствований и финансовых спекуляций встали уже в такой колоссальный рост, что и дальше пользоваться инструментами, которые привели к такому состоянию, в чем-то сродни наркотической зависимости. Последняя плоха и в случае с одним человеком, а уж когда весь мир сидит на игле, это, извините, уже не человечество, а какая-то World War Z.
Такой вот у нас долгосрочный продакт-плейсмент во имя Брэда Питта.