Донбасс в газетах 1990-х
Время от времени продолжаю публиковать подборки старых статей из газет региона. Эдакие донецкие "Намедни" из городов области, по которым можно составить представление о том, как жила шахтерская глубинка в первое десятилетие независимости.. Сегодня выкладываю подборку заметок из торезской газеты "Горняк" за 1999 год.
К концу 90-х приобретает массовый размах нелегальная угледобыча. Правда, пока она касается только породных отвалов. Копанки станут копать через несколько лет. Походы на терриконы за углем были не столь опасны, как добыча в штольнях, но тоже порой становились фатальными для выборщиков угля из породы. На отвалах периодически случались отвалы и оползни, уносившие жизни стариков и подростков.
В этой же заметке упомянуто и другое явление, которое в 1999 году только набирало обороты. Добыча угля в заброшенных штольнях старых шахт.
Социальные характеристики погибших говорят сами за себя. Первые угольные нелегалы были бедными, брошенными людьми, которым нечем было топить свои печки.
Уголь воруют не от хорошей жизни. В шахтерских городах катастрофическое положение, граничащее с голодными бунтами. Зарплата горнякам не выплачивается около года. Шахты бастуют. Бунтуют даже шахтерские жены, требуя выплатить мужьям хоть немного. Власти и руководство угольных объединений обещают деньги и призывают вернуться к работе.
Специально для голодных жителей шахтерских поселков местная газета печатает рецепты сверхдешевых блюд из манки, овощей и селедки, чтобы хоть как-то разнообразить их рацион.
Стихийное бедствие конца 1990-х - повальное хищение металла. Приемные пункты располагаются чуть ли не в каждом дворе, лицензии никто не требует. Бесконтрольная приемка порождает эпидемию воровства. Разворовывают все. У кого есть доступ на предприятия - крадут оттуда. У кого нет - выкапывают телефонные кабеля и грабят кладбища.
Металлисты уничтожают лифты и гибнут в шахтных выработках.
Принимает лом даже обанкротившийся к этому времени мясокомбинат.
Город буквально стонет от беспредела металлистов, и в конце-концов власти Тореза запрещают принимать металл в частном секторе.
Останавливаются не только шахты. Банкротятся и другие предприятия. В том числе местный молокозавод, благополучно угробленный местным предпринимателем Анатолием Абрамчиком. Зятем одного из нынешних депутатов Донецкого облсовета от Партии регионов.
Имущество всевозможных банкротов распродают по объявлениям в газете. Сегодня уже не узнать, нашлись ли покупатели на старую мебель местной гостиницы "Шахтер" и неработающий телевизор "Рекорд" за 10 грн.
Статистика предвещает близкий конец света. Инфляция каждый месяц - 100%. Умерших в три раза больше, чем рожденных.
Полным ходом идет реструктуризация. Интересно отображено в газете отношение властей к ликвидации угольных предприятий. Поначалу в министерстве (напомню, тогда хоронил шахты министр Тулуб, нынешний губернатор Черкасс) напрочь отказывают торезским делегациям, выступающим за то, чтобы сохранить шахты.
Но вот приближаются президентские выборы, и власть кардинально меняет свое мнение. "Ни одна шахта закрыта не будет" обещают сверху. Разумеется, это ложь. Уже в скором времени в Торезе закроют сразу три шахты - "Лесную", "Объединенную" и "Червону зiрку".
Про последнюю шахту выходит даже отдельная статья, где однозначно обещают "шахте - жить!". Однако, уже в следующем году предпринятию подписывают приговор. Сейчас шахтный поселок выглядит так.
Из-за бедственного положения в Торезе чрезвычайно популярны коммунисты, а рейтинг действующего президента Кучмы стремится к нулю. Чтобы хоть немного исправить положение, подконтрольная властям пресса начинает усиленно мочить Петра Симоненко и печатать оптимистические экономические прогнозы. Антикоммунистические статьи в "Горняке" перед выборами выходили каждую неделю.
В конце-концов Симоненко в округе все-таки опережает Кучму, но этого ему не хватает для победы в стране.
Ну а эта заметка характеризует уровень интеллектуального развития торезского населения конца 1990-х...
К концу 90-х приобретает массовый размах нелегальная угледобыча. Правда, пока она касается только породных отвалов. Копанки станут копать через несколько лет. Походы на терриконы за углем были не столь опасны, как добыча в штольнях, но тоже порой становились фатальными для выборщиков угля из породы. На отвалах периодически случались отвалы и оползни, уносившие жизни стариков и подростков.
В этой же заметке упомянуто и другое явление, которое в 1999 году только набирало обороты. Добыча угля в заброшенных штольнях старых шахт.
Социальные характеристики погибших говорят сами за себя. Первые угольные нелегалы были бедными, брошенными людьми, которым нечем было топить свои печки.
Уголь воруют не от хорошей жизни. В шахтерских городах катастрофическое положение, граничащее с голодными бунтами. Зарплата горнякам не выплачивается около года. Шахты бастуют. Бунтуют даже шахтерские жены, требуя выплатить мужьям хоть немного. Власти и руководство угольных объединений обещают деньги и призывают вернуться к работе.
Специально для голодных жителей шахтерских поселков местная газета печатает рецепты сверхдешевых блюд из манки, овощей и селедки, чтобы хоть как-то разнообразить их рацион.
Стихийное бедствие конца 1990-х - повальное хищение металла. Приемные пункты располагаются чуть ли не в каждом дворе, лицензии никто не требует. Бесконтрольная приемка порождает эпидемию воровства. Разворовывают все. У кого есть доступ на предприятия - крадут оттуда. У кого нет - выкапывают телефонные кабеля и грабят кладбища.
Металлисты уничтожают лифты и гибнут в шахтных выработках.
Принимает лом даже обанкротившийся к этому времени мясокомбинат.
Город буквально стонет от беспредела металлистов, и в конце-концов власти Тореза запрещают принимать металл в частном секторе.
Останавливаются не только шахты. Банкротятся и другие предприятия. В том числе местный молокозавод, благополучно угробленный местным предпринимателем Анатолием Абрамчиком. Зятем одного из нынешних депутатов Донецкого облсовета от Партии регионов.
Имущество всевозможных банкротов распродают по объявлениям в газете. Сегодня уже не узнать, нашлись ли покупатели на старую мебель местной гостиницы "Шахтер" и неработающий телевизор "Рекорд" за 10 грн.
Статистика предвещает близкий конец света. Инфляция каждый месяц - 100%. Умерших в три раза больше, чем рожденных.
Полным ходом идет реструктуризация. Интересно отображено в газете отношение властей к ликвидации угольных предприятий. Поначалу в министерстве (напомню, тогда хоронил шахты министр Тулуб, нынешний губернатор Черкасс) напрочь отказывают торезским делегациям, выступающим за то, чтобы сохранить шахты.
Но вот приближаются президентские выборы, и власть кардинально меняет свое мнение. "Ни одна шахта закрыта не будет" обещают сверху. Разумеется, это ложь. Уже в скором времени в Торезе закроют сразу три шахты - "Лесную", "Объединенную" и "Червону зiрку".
Про последнюю шахту выходит даже отдельная статья, где однозначно обещают "шахте - жить!". Однако, уже в следующем году предпринятию подписывают приговор. Сейчас шахтный поселок выглядит так.
Из-за бедственного положения в Торезе чрезвычайно популярны коммунисты, а рейтинг действующего президента Кучмы стремится к нулю. Чтобы хоть немного исправить положение, подконтрольная властям пресса начинает усиленно мочить Петра Симоненко и печатать оптимистические экономические прогнозы. Антикоммунистические статьи в "Горняке" перед выборами выходили каждую неделю.
В конце-концов Симоненко в округе все-таки опережает Кучму, но этого ему не хватает для победы в стране.
Ну а эта заметка характеризует уровень интеллектуального развития торезского населения конца 1990-х...