(no subject)
Мой июль растерялся: рассыпался бисером ярким,
Закатился за дом, в переулки, в бесшумность ночей.
Он растерян: его естество, его ртутную жаркость
Променяли на зимнюю скованность. С ней
Я училась дышать тем холодным, надломанным звуком,
Что на выдохе тихо роняет тот, за моей спиной.
Окольцована снегом, застыла, немеют руки,
И один вопрос: я одна? или я с тобой?
Липко вяжет смола, терпким медом слепила губы,
Буквы мухами тонут в ней, не успев слететь.
Я надрывно молчу, воздух скован, мой воздух - грубый.
Оставляет в гортани шрамы, превращая молчания золото в медь.
У меня под кожей нежность сплела узор,
Расплескав из сердца вязкую ночь земли.
У меня под кожей яд, он ползет из пор
Незаметно, медленно. Сможешь? Не уходи.
Успокой меня - я покойница, но жива.
Мои песни - зола для того, кто боится спать.
Усыпи меня, семь ночей я тебя ждала,
Поцелуй же веки, сегодня мне умирать.
Напиши пейзаж - сегодня так тихо болеет лес.
Он скорбит по ушедшему лету, боится зимы.
Он дрожит. Я - дрожу. Я сегодня без.
Без тебя, без тепла, без якоря слова «мы».
Я застыла. Меня остужает твоя печаль.
Мой костер затухает, устал гореть.
Впрочем, вру. Я его тушила, когда ты меня встречал.
Я намеренно заливала его водой, заставляла тлеть.
Тают сумерки. Кофе остыл. Курить.
Запивать закатами в горле застывший ком.
Мне еще никогда так отчаянно не хотелось жить.
Но боюсь. Акварельные ласки свои учусь запирать замком.
О тебе: небо, холодно, слезы, январь, темно.
Мне красиво, и так невозможно дышать ровней.
Черный дым застилает глаза, а я верю в то,
Что зима пришла к тебе, и я поглотилась ей.
Не согреть меня, не растопить - не лед,
Это каменность страха чугунных тисков висит.
Разорви замки, помоги мне чуть-чуть, пройдет.
Я ведь знаю, что это можешь один лишь ты.
Мой июль растерялся, да сдох как-то невпопад,
Не успев сказать, что он просто хотел помочь.
А меня метель привела в мой любимый застывший ад,
Я опять разучилась спать, полюбила ночь.
Приведи мои сны, они если придут - то с тобой одним.
Обними, можешь даже опять молчать, я опять прощу.
Мне бы только чувствовать, что с тобой. Просто помолчим,
В этом вздохе - февраль, тихим шепотом - не пущу.
Я срываюсь, болею, грущу теплой дрожью, слепой водой.
Святость белого, хрупкого крика - покажи, что в тебе живет?
Что в тебе - моё, что во мне разбивается возгласом - ты со мной?
Отдала свое сокровенное, всё с тобой, больше не уйдет.
Бесконечные строчки, охота на истину, что везде,
Даже в пальцах моих застревает именем «где-то-здесь»,
Я смотрю кино в каждом утре, все кадры в нем - о тебе.
Ты во мне. В каждой клеточке. Залпом. Весь.
Закатился за дом, в переулки, в бесшумность ночей.
Он растерян: его естество, его ртутную жаркость
Променяли на зимнюю скованность. С ней
Я училась дышать тем холодным, надломанным звуком,
Что на выдохе тихо роняет тот, за моей спиной.
Окольцована снегом, застыла, немеют руки,
И один вопрос: я одна? или я с тобой?
Липко вяжет смола, терпким медом слепила губы,
Буквы мухами тонут в ней, не успев слететь.
Я надрывно молчу, воздух скован, мой воздух - грубый.
Оставляет в гортани шрамы, превращая молчания золото в медь.
У меня под кожей нежность сплела узор,
Расплескав из сердца вязкую ночь земли.
У меня под кожей яд, он ползет из пор
Незаметно, медленно. Сможешь? Не уходи.
Успокой меня - я покойница, но жива.
Мои песни - зола для того, кто боится спать.
Усыпи меня, семь ночей я тебя ждала,
Поцелуй же веки, сегодня мне умирать.
Напиши пейзаж - сегодня так тихо болеет лес.
Он скорбит по ушедшему лету, боится зимы.
Он дрожит. Я - дрожу. Я сегодня без.
Без тебя, без тепла, без якоря слова «мы».
Я застыла. Меня остужает твоя печаль.
Мой костер затухает, устал гореть.
Впрочем, вру. Я его тушила, когда ты меня встречал.
Я намеренно заливала его водой, заставляла тлеть.
Тают сумерки. Кофе остыл. Курить.
Запивать закатами в горле застывший ком.
Мне еще никогда так отчаянно не хотелось жить.
Но боюсь. Акварельные ласки свои учусь запирать замком.
О тебе: небо, холодно, слезы, январь, темно.
Мне красиво, и так невозможно дышать ровней.
Черный дым застилает глаза, а я верю в то,
Что зима пришла к тебе, и я поглотилась ей.
Не согреть меня, не растопить - не лед,
Это каменность страха чугунных тисков висит.
Разорви замки, помоги мне чуть-чуть, пройдет.
Я ведь знаю, что это можешь один лишь ты.
Мой июль растерялся, да сдох как-то невпопад,
Не успев сказать, что он просто хотел помочь.
А меня метель привела в мой любимый застывший ад,
Я опять разучилась спать, полюбила ночь.
Приведи мои сны, они если придут - то с тобой одним.
Обними, можешь даже опять молчать, я опять прощу.
Мне бы только чувствовать, что с тобой. Просто помолчим,
В этом вздохе - февраль, тихим шепотом - не пущу.
Я срываюсь, болею, грущу теплой дрожью, слепой водой.
Святость белого, хрупкого крика - покажи, что в тебе живет?
Что в тебе - моё, что во мне разбивается возгласом - ты со мной?
Отдала свое сокровенное, всё с тобой, больше не уйдет.
Бесконечные строчки, охота на истину, что везде,
Даже в пальцах моих застревает именем «где-то-здесь»,
Я смотрю кино в каждом утре, все кадры в нем - о тебе.
Ты во мне. В каждой клеточке. Залпом. Весь.