Здесь предки мои лежат
Есть особенный род детских воспоминаний, которые оживают не под впечатлением от семейного фотоальбома или рассказов родителей, а сами собой, где-то в серой зоне между сном и явью. Например, хорошо знакомая дорога. У каждого в детстве таких было несколько - путь от дома до школы, или тропинка, которая вела дворами к Дворцу пионеров, или дорога от станции на дачу. Каждую из них цепкие детские глаза исследовали до мельчайших подробностей, и каждую спустя годы можно собрать в памяти по кусочкам. Вот трава, пробивающаяся сквозь асфальт у подъезда. Вот выцветшая мозаика на фасаде спортивной школы. Вот продавщица в киоске «Союзпечати», которая по понедельникам откладывала дефицитную газету «Футбол-хоккей». Вот бурые от ржавчины стены авторемонтного завода, футбольные ворота без сетки, ручей с полусгнившей, увязшей в грязи доской. Покосившееся, грубое, жалкое, случайно застрявшее в памяти, давно исчезнувшее, распавшееся на атомы - но при этом самое родное, что только может быть. Из этих элементов, собственно, ты и состоишь, других фрагментов в твоем пазле нет и не будет, даже на высшей точке славы и успеха эта серая доска над ручьем всегда будет саднить где-то в подкорке, нашептывать, что никто не убежит ее судьбы, и единственное, о чем ты можешь мечтать, на что ты вправе рассчитывать, - чтобы на картах, уже раскинутых где-то невидимой рукой, не выпали до поры ни сума, ни тюрьма, ни шальной ствол, чтобы можно было просто найти своих и успокоиться.
Об этом и рассказывают фильмы Алексея Балабанова.
Вижу, Сапрыкин тоже любит сопроводительные тексты в /red_disco
Но тем не менее - в самую точку.